Игорь Сотников - Палиндром

– Нет уж, я буду бороться. – Более чем резко возразил себе Верно. И тут же получил ещё более резкий, болевой ответ со стороны своей левой ноги, который застав его врасплох, вдруг остановил его на стартовой, или может, на финишной линии. Всё зависит от того, с какой стороны на неё посмотреть – в его случае получается, что на старте. А такая видимость результата своего забега, несколько приободряет Верно, увидевшего в этой линии нечто большее, чем она является на самом деле.

– Ух! – глубоко, со вздохом прокомментировала свой скорый на встречи с Верно забег, остановившаяся напротив Верно незнакомка. И тут в голове Верно, на самую краткую долю секунды, возникла слишком рискованная мысль, которую озвучивать уж точно будет лишне. И хорошо ещё, что ему хватило благоразумия умолчать эту дерзость – если для него эта встреча с незнакомкой есть старт для чего-то нового, то для неё, со своей стороны стоящей на линии финиша, эта встреча с ним есть заслуженный ею итог. Что, конечно, звучит чрезвычайно самоуверенно и по-своему эгоцентрично. И совсем не трудно догадаться, что бы дальше случилось, позволь Верно себе даже в шутку озвучить своё видение этой финишной или стартовой линии – он бы онеметь от потрясения не успел, как для него эта линия стала бы финишем его отношений с этой незнакомкой.

Что же касается незнакомки, то она ведёт себя так естественно и натурально, – она совершенно не стесняется своей усталости и, согнувшись в облокочении руками о свои коленки, стоит и отдыхивается, – что на неё любо-дорого посмотреть, чего не скажешь о Верно, на которого так и смотреть не хочется, кроме почему-то этой незнакомки. Но она не в счёт, потому что сразу видно, что она не такая как все. И это в ней Верно видит, и вовсю пользуется, ведя себя как может – так неестественно, зажато и неуклюже. А она и не пойми почему, позволяет ему своим добродушием пользоваться – смотрит на него, улыбается и ещё сама делает первый шаг навстречу.

– С непривычки задыхательно выходит. – Поглядывая на Верно из своего согнутого положения, что ещё больше её красило, смешливо сказала незнакомка. Отчего Верно вздрогнулось в ногах и захотелось самому вслед за ней пригнуться вниз и посмотреть ей глаза в глаза. Но Верно не смеет так смело поступать – он вообще, после встречи с ней, потерял в себе всякую отвагу – а лишь как последний придурок стоит и нелепо лыбиться, когда не только не помешало бы, а было уже необходимо что-нибудь сказать, но только не такую глупость, которую вдруг отыскал в себе откуда-то Верно.

– Я видел. – Ляпнул эту чуть ли непристойность Верно. И верно сам осознав, как это достаточно глупо звучит, тут же покраснел от сказанного. И, конечно, незнакомка не будет спускать ему такие его наиглупейшие слова, и она спрашивает его. Но не просто так, а со скрытым подтекстом, при этом всё же давая ему шанс выкрутиться из того глупейшего положения, в которое он сам себя, по своей недалёкости и загнал.

– И что вы видели? – со смешинкой в глазах спрашивает незнакомка. И при этом так выразительно на Верно смотрит, что он ещё ничего и не сказал, а ему уже стыдно за будущие сказанные, не сказанные и ещё какие-то надуманные им слова, которые уж точно не смогут описать или хотя бы приблизиться к тому, что незнакомка из себя представляет (такие слова ещё не придуманы – с таким парадоксом каждый человек, будь он даже первейшим лингвистом, в своё означенное время встречается), и со сто процентной уверенностью можно сказать, что они уж точно не будут достойны её.

Ну а Верно и так нелегко приходится, а тут ещё на него так принципиально внимательно смотрят, что и не соберёшься никак – ну-ну, посмотрим, что ты там сейчас скажешь, и так уж и быть, дам тебе бесплатный совет: ты хорошенько подумай, прежде чем опять брякнуть несусветную глупость, типа у меня в глазах всё померкло и я мало, что сумел заметить. И даже более чем понятно, что именно к этой версии озвучки своего ответа и склонялся Верно, у которого, если быть очень честным к себе, и в самом деле что-то подобным образом затуманилось в голове. Но Верно что-то внутри подсказывает, что от него ждут не каких-то там расплывчатых уверений в чём-то неопределённом, а вот если он решится и сразу выскажется напрямую и по делу, – чёрт тебя побери, ты же прекрасно знаешь, что и в каком виде я тебя видел (примерно так), – то они явно быстрее найдут общий язык.

К чему Верно и приступил бы немедленно, не посмотри он на разделяющую их, прочерченную на дорожке белую линию, то ли старта – со стороны Верно, то ли финиша – со стороны незнакомки. Что отвлекает Верно, и он сообразно этому своему отвлечению, увлечению или ещё что, обращается к незнакомке.

– Интересно. – С задумчивым видом и достаточно интригующе говорит Верно, глядя на эту разделительную линию. Что несколько сбивает понимание незнакомки, которая уж точно не ожидала от него услышать такого туманно-пространного ответа, который к тому же звучит не совсем орфографически по отношению к ней правильно. Вот если бы он сказал: «Интересная», – то это куда ни шло, а вот это его «интересно», может к чему угодно, да к той же разделительной линии относиться. И незнакомка, испытав такого рода непонимание по отношению к этому странному человеку, чего она не любила до себя допускать, дабы не запустить дальше это странное для себя состояние мыслей и духа, переводит свой взгляд на эту линию и так сказать, ждёт от своего собеседника объяснений. И она их получает, но только не таким прямым способом, каким бы ей хотелось услышать.

– А я ведь никогда не задумывался над тем, в каком направлении мне бежать по кругу… стадиона. – Сбивчиво заговорил Верно. – А всего лишь пришёл на стадион, огляделся и сразу побежал. И судя по всему, верно то, что меня к тому чтобы я побежал именно по тому направлению, по которому я и взял за правило бегать, по часовой стрелке, что-то подсознательно, через прежний накопленный опыт, да подтолкнуло. – Сказал Верно, окинув взглядом стадион. Затем вернулся к незнакомке и, посмотрев на неё, обратился уже к ней. – А вот вы пришли сюда, и уже по каким-то своим внутренним причинам, а может быть даже и по убеждениям, взяли и побежали совсем в другую сторону. Вот мне и стало интересно, почему. Хотя вполне возможно, что этого «почему» и нет. – Сказал Верно, при этом уж больно хитро прищурив один глаз.

– Почему? – вопросительно удивилась незнакомка, одновременно удивившись такой своей несдержанности, которая раньше ею за собой не замечалась. Ну а стоящий и поглядывающий на неё с хитрым прищуром Верно, скорей всего такой реакции от неё и ожидал увидеть. А как только добился своего, то он осмелел окончательно и принялся озвучивать вслух свои мысли и предположения насчёт незнакомки – а что-либо предполагать насчёт привлекательных для себя незнакомок, озвучивая это ей в лицо, да и ещё по собственному разумению, это ещё та недостижимая роскошь, которую могут себе позволить лишь те, кто избран этими незнакомками.