Хаим Калин - Яблоко транзита

Егор, державший планшет ниже уровня окон, уничтожил не облаченный в файл абзац едва Навальный отвел взгляд от экрана. После чего вернулся в свою привычную позицию – рулевого, прежде пристроив планшет в бардачке.

Навальный сидел на заднем сиденье, транслируя дефицит задач, и, казалось, не брал в толк, что событие себя исчерпало, оставив микро-зазор для двух или трех знаков. Их приемщик – Алекс Куршин, ошивающийся с охранниками рядом.

Наконец Навальный выгрузил себя наружу и двинулся в дом, не выказывая желания с кем-либо общаться, включая Алекса Куршина, в то время как стороне переговоров хоть какой-то жест полагался.

Минув Алекса, Алексей остановился. Будто вспомнив о чем-то, развернулся к нему, казалось, вопрошая: ничего не хотели мне сказать? В то время как подразумевалось наоборот…

Переминавшийся с ноги на ногу Алекс двинулся к Навальному и, сблизившись, с сочувствием приобнял. У калитки оба остановились, жестами сообщив охране: у нас разговор тет-а-тет.

– Причина августовского покушения теперь ясна? – виновато обратился к Навальному Алекс, точно он частичка коллективной вины режима-отравителя.

На гладком, безупречных черт лице визави отобразился то ли ужас пережитого, то ли отчаяние тупика; Навальный отмахнулся, казалось, не в силах поддерживать разговор.

– Знаете, Алексей, ваше отравление у меня вначале закольцевалось с белорусским кризисом. Дескать, кремлевских тот в такую икоту вогнал (было от чего!), что в панической атаке они кинулись устранять значимого, но явно переоцененного оппозиционера – дабы вытравить и намек на протестную активность. Ныне ясно, что это не так. Пусть неким раздражителем гражданское неповиновение в Беларуси для покушения на Навального и послужило, но было глубоко вторичным. Во главе угла, как выяснилось, ваш фильм. Надо же… Смех да грех! В первой половине моей жизни фетву объявляли за книгу, во второй – за киноролик. Кстати, отличная аналогия! Ваш план, пусть с некоторыми натяжками, аналогичен поездке Салмана Рушди в Иран в 1989 г., произойди подобное. Думается, вы это и сами понимаете. Оттого на грани безумия беснуетесь, изображая падишаха. А не проще ли переждать полгода, год, перед тем как принять решение. И, оставшись в Европе, вы себе развязываете руки с фильмом…

– Да они только этого и ждут, чтобы я затихарился, теряя сторонников! Вернись я в Россию, нашему полку не только прибудет, но и удвоится. А умное голосование – рано или поздно «Единую Россию» до маргиналов низведет! – вспыхнул, точно бенгальский огонь Алексей, у которого, казалось, некий цензор отправляет в спам не совпадающую с его генеральной линией информацию.

Алекс машинально, точно дежурное «здрасьте», кивнул, затем вклеился в визави взглядом, точно срисовывает его лик, и протянул руку для прощания. Предельно радушно – уже двумя руками – пожал руку Навального, склонив при этом голову. Оборачиваясь, изобразил V и двинулся к своему автомобилю.

Следующие двадцать минут фокус Алекса занимала прозрачная избирательная урна, неким чудом запечатленная на одном из минских избирательных участков. Помня о фальсификациях всех предыдущих выборов, минчане, голосуя за Светлану Тихановскую, загибали бюллетени. Навскидку, казалось, в пропорции 70:30. Но официальные цифры ЦИК Беларуси – почти с точностью до наоборот.

Вынырнув из картинки, Алекс увидел, что Егор гонит авто по маршруту, коим они проследовали в Ибах.

– Извини, Егорка, прикорнул… – вернулся в общую широту Алекс.

– Да что вы, Алекс Владимирович! Мы четырнадцать часов на ногах, а вы как огурчик… – струил хорошие манеры отпрыск двух преподавателей Московского университета.

– Раззява я, зато твой инстинкт на месте. Нам и правда, на Тоднау. Общее направление – Фрайбург. Пункт назначения – Тоднау-Мюггенбрюн, деревенька с дюжиной домов. Зато гастхаус закачаешься, с бассейном и парилкой. Заночуем… Хозяйка меня помнит… На въезде разбуди…

Глава 2

Тоднау-Мюггенбрюн, Шварцвальд, Германия, 12 января 2021 г.

На часах 07.00, плоть и дух ликуют (контрастом бремени лет), в окрестностях – чарующая, встречающаяся лишь в глубинке тишина.

Будто рай в отдельно взятой келье, но не взорвавшегося воображения, а «прямого эфира», земной. В считанных сантиметрах – реактор рая, имя ему – женщина. Источник безумных восторгов и жестоких драм. Два последних года – талисман неурядиц, а то и предвестие покушений.

Между тем Алекс успел втрескаться в эту удивительнейшую из женщин, но не безоглядно, какая-то его часть на взводе: не медовая ли Ольга ловушка? Ее явление столь необычно, что будь на ее месте некто искушеннее, Алекс выставил бы как провокатора его мира теней вон. Но все по порядку.

На постой с Егором они стали во вторник (05.01.2021 г.) ближе к ночи, преодолев за день порядка тысячи километров. Покинув Берлин с петухами, в Ибах въехали в сумерках, около 16.30. Два часа – «настройка» самообладания у резиденции Навального, полчаса малопознавательной беседы и час на переезд к объекту ночлега, вопреки локдауну откликнувшемуся на бронь. Гостиницы-то все на замке.

При этом бронь оплачена добрым дядей – немецким МИД, надо полагать, выдернувшим из внесезонной спячки хозяйку заведения. Оттого на вновь прибывших, впрямь космических пришельцев, Йохана таращила глаза, вгоняя Егора в смущение; он не знал, что врученные им Алексу командировочные – оплатить постой – тот прикарманил, но, не зажиливая, а дабы сократить вопросы «почему». Егор ведь дисциплинарный пригляд миссии, нареченной ее формальным главой «кто в лес, кто по дрова».

Вояж вел свой отсчет с четвертого января – последний рейс «Победы» в Бранденбург накануне заморозки авиасообщения. Хлипкость его перспектив едва не аукнулась частным рейсом, но состоялся регулярный рейс.

Агреман немцев на миссию был предварительный – зеленый свет ей зажигал лишь благоприятный итог очного собеседования в Берлине.

Оказалось оно между тем необременительным – тема Навального, как и предполагал Алекс, всплывала лишь церемониально. Вел интервью отнюдь не служащий МИДа, а офицер БНД (немецкая внешняя разведка). Интересовало его не число уготованных добровольцу в колодники уголовных дел, а сам Алекс Куршин, испытывавшийся на североатлантическую пригодность. Дышит ли кремлевскими кислородом?

Его (Алекса) расслабленность в обрамлении многозначительных кивков зажгла зеленый свет встрече с берлинским пациентом, бывшей, по сути, площадкой дипломатического брокерства нового поколения. Последний аккорд интервью: в ближайшее время – шпионская летучка натовского созыва, расходы за постой – принимающая сторона.

Егор убыл шестого, забрав их взятый на прокат автомобиль. Но не в Берлин, а в удобный своей близостью Франкфурт-на-Майне, откуда ожидался еще рейс-другой в Шереметьево. Итоги их миссии по урезониванию ярого абитуриента казенного дома Алекс изложил Егору устно. Впрочем, неприступный лик Навального при их расставании в Ибах в дешифровке не нуждался.