Георгий Комиссаров - «Союз нерушимый…»

А Ромнов, продолжил: – да, кто бы тогда мог об этом подумать. А, как всё красиво было? «Пора покончить с «пьяным бюджетом !», – кричал в ЦК Мишка, – потери компенсируем нефтью и газом !». Тряс выкладками. А когда перестали алкоголь продавать, то вообще всех «под плинтус загнал» цифрами об уменьшении в десятки раз преступлений в состоянии алкогольного опьянения. Правда, тогда никто их не перепроверял, и цифр об отравлении разными суррогатами и палённой дрянью, что народ вынужден был пить, вместо магазинной водки, тоже никто нам не предоставил. Я уже не говорю о взрывном росте нарко-мании и этой, как её, в глотку ей ежа, то-кси-ко-мании, – почти по слогам произнёс последнее название Романов.

– Да, что там «сухой закон» и нефть. Выкрутились бы. Затянули бы пояса и выкрутились бы. А вот авария на АЭС под Киевом и недавнее землетрясение в Закавказье, «там» бюджет и похоронили. И пошли мы к капиталистам с протянутой рукой, тьфу, – горько высказался Щербицкий.

– А точно, это не диверсия была на АЭС?, – встрепенувшись спросил Романов.

– Точно. Я лично с этим разбирался. Обычное наше головотяпство. Вот после проверки «закрутили гайки» во всей атомной отрасли, сразу в разы происшествий стало меньше. Можно сказать вообще нет, – ответил Саныч.

– Да, помню какой Вы там в Киеве «шухер подняли». Даже в намерении «отделиться» Вас тогда заподозрили. Правда, громче всех кричали именно сами «воры», как всегда. Вовремя мы их разоблачили…, – задумчиво произнёс Романов.

– А с землетрясением, ты нас, Саныч, славно всех «развёл»…,ха-ха, – хохотнул Щербицкий.

– Почему «развёл»? Я и сам точно не знал, природным оно было, или это наши вояки или американские что-то учудили, – деланно возмутился Саныч, – ну с нашими я всё быстро выяснил и решил эту тему «качать» в сторону сейсмо-оружия США. Ведь красиво получилось?, – спросил Саныч у «ареопага».

– Да, не скроем. Всё «в масть легло». Особенно переселение от туда людей. Если и были тогда недовольные, то сейчас таковых нет. Завалили ЦК письмами благодарности. Да и «роль места жительства» социологи стали по другому воспринимать. Раньше этот фактор не считался определяющим. А сейчас наоборот, – согласился с Санычем, Романов.

– Ну, а всё же. Что будут предпринимать американцы? Как думаешь?, – спросил Щербицкий.

– Думаю, что ничего неожиданного не будет. Нам удалось напихать в их Администрацию людей, на которых у нас есть железный компромат. Конечно, приказ взорвать там что ни будь они вряд ли выполнят. Но вот об обстановке, мнениях, настроении и даже о проектах решений мы знаем достоверно из разных источников, что сводит на нет, как и игру на продвижение к нам дэзы, так и на внезапность чего либо вообще, – ответил Саныч.

– Ну, а что директор то?

– Да ничего. Сидит, как «собака на сене». Решает к кому ему с этим пойти. Ну и самостоятельно пока начал несколько своих операций. Вот одну мы наблюдаем в Китае. В других регионах тоже. Но это всё так называема «серая зона». Напрямую наших интересов не затрагивает.

– И всё же, как нам помочь Китаю? Не чужие ведь?, – спросил со вздохом Романов.

– Ну кроме того, что я уже озвучил, можно им бесплатно предоставить право показа у себя наших «Лихих». Если там хоть кто-то остался из понимающих, то прочитает между строк и прихлопнет эту вакханалию, как было у них в той реальности. Не побоялся там один Генерал и прокатился по недовольным на танках. Конечно, воя в Мире было, но ничего. Через 10 лет всё прекратилось, так как страна сделала рывок. ВВП вырос в десятки раз !, – ошарашил всех Саныч.

– Ни х…я себе !, – воскликнул снова Романов.

– Не может быть, – с недоверием Щербицкий.

– Вот и Вам есть над чем подумать: «А надо, оно нам?», – заметил с хитринкой Саныч.

– Ну, тогда пусть всё идёт, как идёт, – вздохнул снова Романов.

Они ещё немного поговорили о разных сюжетах «Лихих» и распрощались довольно озадаченные отрывшейся правдой.

***

Проведя свой вчерашний «отшельнический вечер и ночь», с очередной девушкой «для здоровья», а ею снова оказалась моя одногруппница, такая, когда то, неприступная «ледышка», а сейчас «горячий лёд», Лида из Питера, я решил «для себя» срочно смотаться «на выходные» в Ленинград. – Но не с «ледышкой», а с Василисой. Судя по всему «девочка созрела» и дальше тянуть нет смысла и опасно, так как явно от воздержания она уже готова прыгнуть на любого встречного. А это, в мои планы не входило. Я её готовил для себя, – рассудил я.

И так «решено – сделано» !

– Лиса, здравствуй, – полуофициально я обратился к Василисе, встретив её на следующий день в коридоре киностудии.

– Добрый день, Дэн, – та ответила вежливо-настороженно.

– Давай смотаемся в Питер на выходных?, – предложил я.

Василиса замерла в нерешительности и проговорила:

– Я подумаю.

А сама размышляла: – это не выпадало из её образа «неприступной крепости», но и месяца «осады» было достаточно, для «почётной сдачи» на условиях «побеждённой», а не рисковать быть «взятой штурмом» и расстаться с победителем после «трёхдневного права победителя на разграбление». А такое могло случиться в любой момент. Причём «крепость была готова пасть» при первой же настойчивой попытке любого претендента. А таких за Василисой вилось всегда довольно много. И время от времени она «давала» им… возможность заглянуть в её «внутренний мир» и там вволю порезвиться. Но и посоветоваться с подругой тоже нужно было.

Подруга Анечка без колебаний «дала ей добро» на «полную капитуляцию», но с условием «совместной жизни «без обязательств». – Мужчины всегда ведутся на эту уловку. А потом просто привыкают, – привела подруга ей «веский аргумент».

Василиса не стала «откладывать дело «сдачи крепости» в долгий ящик» и сама первая «сделала молниеносную вылазку», как только они расположились в двухместном купе вагона СВ, знаменитой «Красной стрелы».

Напрасно несколько раз к ним настойчиво, в течении часа, стучался проводник, чтобы забрать билеты. Или это стучались соседи, слыша невнятное мычание и стоны с охами и ахами? Потом их косые взгляды красноречиво свидетельствовали об их отношении к этому. Как всегда, гамма их чувств простиралась от жгучей зависти и всецелой поддержки, до тоже зависти и гневному осуждению. Последнее, обычно исходило от дам, далеко «забальзамовского» возраста.

– Ну, ты дала, – восхитился я Василисой.

– Да, я такая. Не зря прошла все отборочные и выходила в финал нескольких конкурсов. Я же рассказывала?, – с гордостью она похвасталась своей квалификацией.

– Да, пробы негде ставить, – подумал я, – мне так точно.

– Ну, что ты и вправду готов «жить со мною под одной крышей»?, – спросила Василиса игриво.