Андрей Кушаков - Аналитик. Агония власти

– Терпите, ещё пару дней и должно быть легче. А теперь нам нужно расстаться, я должен сообщить вашим друзьям, что есть подвижки.

Он крикнул старшую медсестру, и Андрей отправился прямиком на прогулочную площадку. Он сел на скамейку и сунув руку в карман, не обнаружил там остатки булочки. Разочаровавшись, он поднялся с места и пошел в дальний угол площадки, где ветки дерева опускались на забор, образуя огромную тень. Андрей опустился на землю и посмотрел верх на мощные ветки с листьями. В его голове, вдруг возник, чёткий процесс высаживания дерева и ухаживания за ним. Он «видел» как растёт это дерево, как его ствол утолщается, как ветки набирают мощь, а листья растут, окрашивая дерево в зелёный цвет. Он поднялся и коснулся рукой ветки. Он «прошёлся» по листьям, чувствуя, насколько они реальны. Живая природная сила, открывшаяся ему сейчас. Он обернулся и посмотрел на забор, на стены здания, на санитаров и других больных. Волна панического непонимания и хаоса, охватила вдруг его. Он опустился на колени и заплакал, глядя верх на небо.

– Андрюша, что с тобой? – подскочив к нему, спросила Ира. – Птички не прилетели сегодня, но за то прилетят завтра. Это не повод расстраиваться, поверь.

Она вновь была к нему добра. Её теплые и нежные руки погладили его по голове, а за тем помогли подняться на ноги. Она достала платок и совершенно по-детски, как заботливая мать, вытерла ему слёзы.

– Ну вот, все колени мокрые. Ты что забыл, что сейчас зима?

Он опустился и, зачерпнув пригоршню снега, запихал её в рот.

– Ну, знаете ли молодой человек, это уже хулиганство.

Она заставила всё сплюнуть на землю и лёгким толчком направила его в корпус.

На ужин давали макароны с мясом. Андрей долго ковырялся вилкой, наблюдая за тем, как другие пациенты, уплетают содержимое их тарелок. Он съел половину тарелки и, выпив компот, вместе с остальными отправился в палату.

В эту ночь, он вновь видел орла. Слово «аналитик», уже не производило для него эффекта разорвавшейся бомбы. На какое-то мгновение, он увидел себя, сидящего в кресле за столом, в красивом костюме, с хорошей стрижкой, улыбающегося и довольного жизнью. Потом снова были горы, орёл и слово «аналитик».

Голова болела, как и вчера. Он огляделся вокруг. Он заметил, старые кровати и тумбочки. Не совсем свежую простынь. Почувствовал запах испражнений и пота. Его руки были грязными, одежда засаленная и испачканная какими-то пятнами. От него самого исходил неприятный запах, словно он не мылся целый месяц. Тошнота подступила к его горлу. Он задержал дыхание, а затем, выдохнув, сделал глубокий вздох. Голова отозвалась дикой болью, отчего Андрей негромко вскрикнул и сел на кровать.

– Доброе утро! Как меня зовут?

– Жано-о-о-оч-ка-а-а-а, – хором ответил больные.

Андрей отпустил голову и надел свои тапочки.

– Все встали и марш умываться! – приказал Гена.

Узлов посмотрел на этого санитара и вдруг увидел его «сущность». Андрей вздрогнул. Он увидел на нём «маску». «Маску» смерти или изображения кого-то злобного существа, несущего страдания и боль, всем тем, кто находится рядом.

– Чего уставился чиновник, я же сказал на выход или помочь?

Андрей прошёл мимо него, почувствовать на себя жгучий и злобный взгляд санитара. Он без труда, нашёл свою кабинку и, открыв шкафчик, посмотрел на свою старую, без большего числа щетинок, зубную щетку. Выдавив мёрзкую на вкус пасту, он аккуратно прошёлся по зубам и, открыв рот, в зеркале увидел несколько почерневших зубов. Плюнув от досады в раковину, он закрыл шкафчик и вышел в коридор для построения на завтрак.

Сегодня он не поел. Омерзительная на вкус каша, с компотом, в котором плавали черви, вызвали у него огромное отвращение. Он словно воскресал из мёртвых, он возвращался к жизни, пробуждая в себе всё человеческое. Все чувства, все эмоции, вкусовые и зрительные восприятия предметов и вещей, снова для него стали «доступны». Его мозг, начинал «работать». Всё-то, что делало его уникальным человеком, аналитиком от Бога, постепенно «просыпалось» и требовало объективной реальности, снятие всех оков, разрушение всех преград, освобождения, как души, так и тела. Он хотел перевернуть тарелку, но что-то внутри него воспротивилось такому решению.

– Ты чего не ешь? – спросил один из санитаров.

– Нет, – сказал Андрей.

– Тогда пошёл из-за стола, – приказал тот, тыкая в него пальцем.

Гнев поднимался и нарастал в Андрее с потрясающей скоростью. Он поднялся и посмотрел санитару прямо в глаза, отчего тот сделал шаг назад и испуганно огляделся по сторонам. Андрей зашаркал по плитке мимо него и пошёл по направлению к палате. Он давно уже не помнил этого чувства. Оно было ему как будто незнакомо, однако, он чётко распознал его и почувствовал у себя внутри. Он был голоден. Живот заурчал, подтверждая его предположение. Голод. Он повторил это слово про себя, «смакуя» и «обжевывая» его, словно оно было одушевлённым предметом. Он чётко понял, его значение и вдруг осознал даже, что ему необходимо было сделать.

– Эй, чиновник, раздача всех касается, бегом, я сказал!

Андрей медленно поднялся и, встав в строй, стал ожидать раздачи лекарства. Он вновь сплюнул таблетку на руку, а затем положил её в карман.

– По палатам бегом! – прорычал Гена.

Все с ужасом «рассыпались» в разные стороны. Андрей последний зашёл в палату и, закрыв глаза, улёгся на кровать. Потоки мыслей, образов и схем, снова «ворвались» в его голову, постепенно заполняя всю пустоту и «выгоняя» безразличие к жизни. Кто-то тронул его за ногу и, открыв глаза, Андрей увидел своего соседа справа, державшего его раскраску с орлом.

– Орё-ё-ёл, – сказал тот, протягивая журнал.

– Бери, – разрешил Узлов.

– Орё-ё-ёл, – повторил тот.

– Забирай, бери, – произнёс Андрей, отталкивая руку с журналом.

Больной истерически захохотал и чуть ли не вприпрыжку, залез к себе под кровать.

– Андрей, пойдём к доктору, – поставив руки в бок, сказала Жанна.

Клюкин пил чай с бутербродом, когда вошли медсестра и Узлов.

– Извините доктор, я думала, вы уже позавтракали.

– Ничего страшного, я уже закончил.

– А-а-а-а, снова наш Узлов, как себя ведёт? – поинтересовался Клюкин.

– Сегодня странно доктор, отказался категорически от завтрака, вместо рисования лежал просто на кровати.

– Действительно странно. Ну да ничего, на то мы и доктора, чтобы лечить странности у пациентов.

– Конечно доктор, – согласилась старшая медсестра.

– Хорошо, оставьте мне Жаночка наедине с этим товарищем.

– Я буду неподалёку в коридоре, – улыбнувшись, сказала медсестра, явно заигрывая с доктором.

Клюкин, дождавшись закрытия двери, взял со стола бутерброды и протянул их Андрею.