Валентин Гуржи - Вариант для криминала

государств»…

*

С приходом к власти одного человека в короткий срок рушатся плохие и хорошие устои

миллионов. Что будут делать царствующие чиновники с приходом новоявленных

фаворитов единственного в мире государства уверенно претендующего на счастливое

будущее своего народа? Евгений на этот вопрос не смог бы ответить с приходом к власти

нового наследника советской власти по простой причине – в его жизни еще не было

опыта… А разведчику главное опыт. Профессиональные наработки.

В другом кабинете, менее государственном, но более ответственном за судьбы своих

подопечных, встретились двое – начальник и подчиненный. Это другая компания, другие

люди, с другими идеями, но речь шла о том же месте назначения, о тех же участниках, о

тех же событиях.

Когда все приличествующие и наставительные разговоры были высказаны, Петр

Васильевич заметил:

– «Кобра» вполне реальная головная боль, но не наша.

– Что это? – бросил Евгений с независимой небрежностью любопытного.

Петр Васильевич Горин ему нравился. В характере этого человека где-то внутри, он

точно знал, полагаясь на чутье разведчика, таилось домашнее тепло. Напоминало оно

родительский дом, мать и отца, живущих вполне благополучной жизнью в Жаворонках в

своем доме с садом. Номенклатурная семья… О нем и его родителях заботились, здесь

нужно отдать должное, аккуратно и с педантической обязательностью такой очень

советской организации, как КГБ.

– Это террористическая группировка в Маями, как нам стало известно от наших

агентов в округе Дейд, но необходимо узнать, не направлена ли она своими бредовыми

8

идеями на срыв отношений между Советским Союзом и США. Я имею в виду скорую

поездку главы нашего правительства в Соединенные Штаты. Если да, то пусть этим

занимаются соответствующие люди, а вы краем глаза просто понаблюдайте, если вас не

затруднит, дабы это не касалось напрямую вашего задания. В общем, вы меня понимаете…

– Да, Петр Васильевич. Вы хотите сказать, что это не главное, что это контрольный

пункт в задании, на всякий случай, если пути с агентами по делу «Кобра» случайно

перехлестнутся в ходе событий?

– Точно. Ваша же задача – Назаров Владимир Александрович. Оружие, которое он

носит в себе, признано на высшем уровне Министерством Вооруженных Сил

стратегическим. Сам он этого не подозревает. И это должно остаться в строгой

секретности. Ибо, кто знает, эти ученые так ранимы! Владимир Александрович особо,

может и сорваться. Что-то еще не так изобретет, – он улыбнулся добродушной улыбкой, –

вы это должны знать. Чтобы четко сознавать огромную ответственность своей миссии.

– Все будет выполнено, Петр Васильевич. Это я вам лично обещаю, – теперь улыбнулся

Евгений.

Петр Васильевич ответил скромной дежурной улыбкой.

– Там, в Miami, вам нужно сжиться с обстановкой, время для вас не ограничено, средства

тоже. Мы знаем вас, Евгений Петрович, как аккуратного преданного делу советского

агента, и я это говорю не только от имени руководства комитета, но и от себя лично. Вы

мне симпатичны, Евгений. Лучше будет, если вы… вы ведь холостяк… молодой…

обзаведетесь в Miami семьей, мы вас тянуть сюда не будем, даже после выполнения

задания. Для вас там будет всегда работа, которая, я знаю, вам по душе. Так что с Богом,

Евгений Петрович. С новосельем вас и всего вам наилучшего в нелегком труде.

Miami,

Иллюзия Земли

ИЮНЬ двигался к закату. Наступало время, когда местному жителю Miami на

последующие два месяца можно было позволить себе лишнее. Межсезонье приносило

отдых туристам и отпускникам, обещало побаловать пониженными ценами и свободой

безделья. Для инспектора полиции Джона Конрада этот период был вторым отпуском,

дающим возможность полнее проводить время со своей возлюбленной, секретаршей

шефа, Моной в ее городской квартире в Miami-Бич. Или по-мужски встретиться в баре с

другом, журналистом одного веского журнала округа Дейд, Майклом, от души поболтать

за чашечкой кофе или традиционным их напитком, – коньяком и ледяной водой. И то, и

другое как-то скрашивало неспокойную жизнь инспектора Джона, энергичного,

неженатого, пятидесятилетнего мужчины. На что-то фундаментальное во время работы

рассчитывать не приходилось – все-таки мелкие, изредка возникающие дела, не давали

полностью расслабиться.

Когда нужные разговоры себя исчерпали и в голову сам по себе стал лезть всякий бред,

Джон откинулся на спинку жесткого кресла, какие были в этом баре, и в блаженном

прищуре посмотрел на Майкла:

– Я тут что-то не понимаю, Майкл. Разве тебя не тянет к родственникам в Россию?

Майкл пожал плечами:

– Видно я не подвержен ностальгии, Джон. Родственников там я навещаю где-то раз в

два года. Видишь ли, моя профессия нейтрализует это чувство. Приходится много и далеко

передвигаться по делам издательства. Мой последний визит в Россию, как ты помнишь,

завершен книгой «На грани».

– Читал. Только странный псевдоним ты взял, приятель.

9

– Это не псевдоним. Это фамилия греческая моего племянника в России. Все, о чем

идет речь в этом романе, с его слов. Я прочитал его рукопись, когда был у него в гостях.

Там опубликовать это ему не разрешили коммунисты… А как ты находишь «Уникальное

убийство»?

– Не читал. Когда ты это написал?

– На прошлой неделе вышел в журнале. Первая часть. Прочти. Мне важно твое мнение,

как полицейского. Говорят, я выдал вариант для криминала.

– Ладно. Сегодня ознакомлюсь. Мона получает ваш журнал. Потом скажу.

В боковом кармане инспектора просигналил радиотелефон. Джон удивленно приподнял

бровь и приложил трубку к уху.

– Слушаю, инспектор Конрад. Где? Мм… Сейчас еду, – он спрятал телефон, с досадой

отвернулся к окну.

Майкл с усмешкой заметил:

– Кажется, Джон, тебе подвалила долгожданная работа.

– Тебе не кажется. Так и есть. У нас соскучиться не дадут. Убийство на Хибискус-роуд

630. Странно – в такое-то время! Черт! А я хотел расслабиться. Теперь накрылась моя

встреча с Моной. Хорошо. Приезжай. Получишь материал с первых рук.

– О`кей, я мигом, Джон. Только возьму фотокамеру. До встречи!

Припаркованная у входа в бар машина инспектора, взвизгнув, рванула с места и на

скорости скрылась за углом улицы.

*

Секретарша Мона жила одна на Вестфлагнер-стрит в фешенебельной квартире,

доставшейся ей от престарелых родителей, переехавших в скромный двухэтажный домик

на берегу океана. Неподалеку от дома на Вестфлагнер-стрит находилась автостоянка.