Андрей Ветер - Во власти мракобесия

– Не робей. Он мужик что надо. – Медынцев улыбнулся. Смеляков кивнул. – Ну пойдём…

Коржаков встал из-за стола, когда Медынцев и Сме-ляков вошли в его кабинет, и пошёл им навстречу. Он был в белой рубахе, под мышкой виднелась кобура с пистолетом ПСМ. В сравнении с огромным начальником СБП пистолет выглядел невинной детской игрушкой. Медынцев представил обоих друг другу, Коржаков протянул руку для пожатия и улыбнулся. В ту же секунду все сомнения Смелякова рассеялись. «Так улыбаться могут только хорошие русские мужики», – мелькнуло в голове.

– Ну что, Виктор Андреевич, ты в общих чертах уже понимаешь, о чём речь идёт?

– Только в общих.

– Ты когда-нибудь имел дело с чиновниками правительства? – спросил Коржаков.

– Кто ж меня в правительство пустит?

– Ничего, не боги горшки обжигают. – Коржаков хитро улыбнулся.

И вот Виктору опять предстояла встреча с Коржаковым. Только теперь все документы были уже готовы, все кадровые вопросы решены. Смеляков шёл вступать в должность.

В кабинете Коржакова находился незнакомый Виктору лобастый мужчина с плотно сдвинутыми бровями.

– Михаил Иванович Барсуков, – указал Коржаков на лобастого и уточнил: – Руководитель Главного управления охраны и комендант Кремля.

Виктор мысленно присвистнул: «Ничего себе! Впрочем, тут маленьких людишек, пожалуй, и не встретишь. Фигуры только государственного масштаба. Всё-таки Кремль…»

– Ну а это Виктор Смеляков, начальник отдела «П». – После этого Коржаков поздравил Виктора и добавил, улыбаясь: – Извини, что без торжеств, но нынче нам не до церемоний. Возьмёшься за дело, сам увидишь, что творится.

Барсуков и Смеляков обменялись рукопожатиями, и комендант Кремля сказал, не меняя сурового выражения лица:

– Работа предстоит тяжёлая. Неподъёмный груз, – он покачал головой. – Погляди, что в стране творится. Чиновники вконец обнаглели, взятки берут без стеснения, открыто лоббируют интересы коммерческих структур, об интересах государства думать забыли. Твоя задача – навести порядок в аппарате правительства. Но помни, – Барсуков предупредительно поднял палец, – действовать следует осторожно. В правительстве работают не одни жулики. Есть и уважаемые люди. Нельзя, чтобы ты в каждом видел вора. Будь осторожен. С наскоку не прыгай. Прежде чем что-то предпринять, всё хорошенько взвесь. – Михаил Иванович подумал и добавил: – Лучше сначала посоветуйся. И заруби: осторожность превыше всего! Оплошностей ты допускать не имеешь права!

Неожиданно Коржаков приподнялся и глыбой навис над столом.

– А я не согласен, – резко произнёс он. – Миндальничать нельзя… Рубить надо это жульё под корень! В общем, так. Идём, я представлю тебя премьер-министру. Черномырдин сейчас как раз в кабинете у Бориса Николаевича. Хоть всё уже решено, я не могу не представить тебя Черномырдину. Всё-таки тебе у него в Белом доме предстоит работать… Ты подожди у меня в приёмной пару минут.

Смеляков вышел и сел на мягкий диван.

«Сейчас познакомлюсь с председателем правительства. Как странно… Отныне это всё будет моей работой. Эти стены, эту мебель, этих людей я буду видеть каждый день… – Внезапно в его сердце вспыхнули искры тоски. Он вспомнил Петровку. – Тут, конечно, шикарно, но в МУРе всё по-настоящему родное, там мне каждая выбо-инка на ступеньках лестницы знакома. Там проверенные товарищи, настоящие друзья. А что здесь? Чёрт его знает, как всё сложится…»

Минут через десять дверь кабинета распахнулась, появился Коржаков и кивнул на ходу. Смеляков быстро поднялся и последовал за начальником.

В приёмной президента они остановились. Виктор внимательно осмотрелся. Ничего необычного он не увидел. Это были чиновничьи апартаменты: стол секретаря, кресла для посетителей, свежие газеты. Но ещё большее разочарование Виктор испытал при появлении Черномырдина. Премьер-министр был почти на голову ниже Смелякова. Вместе с Черномырдиным находился начальник его охраны Александр Сонин, высокий, плотный, непринуждённый, с добродушным лицом и благородной сединой на висках.

– Виктор Степанович, – проговорил Коржаков. – Познакомьтесь. Это начальник отдела «П» Смеляков Виктор Андреевич.

– Тёзка? – весело спросил Черномырдин. – Рад, очень рад. Я сам просил Александра Васильевича, чтобы мне в Белый дом определили такой отдел. Здесь, в Кремле, хоть рамки металлоискателя при входе имеются. А у нас там ничего нет! Можно кому угодно входить и брать нас тёпленькими, как куропаток. В общем, давай приступай к работе. Будут какие проблемы – обращайся прямо ко мне. Всё решим… Ну вот и с моим начальником охраны познакомьтесь. – Черномырдин указал на Сонина. – Наверняка придётся не раз соприкоснуться по рабочим делам. Это, так сказать, мой Коржаков, – и премьер-министр рассмеялся, довольный таким сравнением, – и тоже Александр. Ха-ха!

Смеляков обменялся рукопожатием с Сониным, и тот дружелюбно буркнул:

– Приветствую…

Черномырдин покрутился на месте, словно хотел увидеть что-то новое в хорошо знакомом ему помещении, прогундосил что-то невнятное, ещё раз пожал Смеляко-ву руку и вышел из приёмной. Коржаков хитро улыбнулся вслед премьеру, но не произнёс ни слова.

Со своими сотрудниками Смеляков встретился в здании на Ильинке, так как в Белом доме отделу «П» пока не выделили помещений. В отделе числилось пока только четыре человека: Волошин, Игнатьев, Трошин, Никитин. Все четверо были чекистами и смотрели на Виктора изучающе. Ещё в советские времена между милиционерами и сотрудниками Комитета государственной безопасности «пробежала кошка», поэтому подозрительность по отношению друг к другу вошла, как говорится, в их кровь. Тот факт, что начальник СБП твёрдо решил поставить во главе отдела «П» сыщика, не радовал ни одного из сидевших сейчас в комнате мужчин. Двое из них пришли в СБП из контрразведки, а двое до этого служили во внешней разведке, и никто из них не считал решение Коржакова правильным. Они видели в Смелякове не просто чужака, но даже, пожалуй, потенциального врага, от которого можно было ожидать каких угодно глупостей и самодурства. Медынцев, который представлял Виктора, сказал по этому поводу, что Мюллер [5]тоже из уголовки пришел в контрразведку и стал асом своего дела.

Виктор обвёл собравшихся долгим взглядом. Ему во что бы то ни стало надо было с первой же минуты наладить отношения со своими сотрудниками, показать им, что он не враг и не дуролом с примитивной ментовской психологией.

– Я вам коротко расскажу о себе, – начал он, – чем занимался, на каких участках работал. Хотя вы наверняка всё знаете, верно?.. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете по отношению ко мне. Вот, мол, пришёл милиционер, сейчас начнёт тут всех строить, наводить свои порядки, ломать через колено. Сразу скажу вам, что ничего подобного не будет. Я прекрасно помню собственные чувства, когда Федорчук поставил чекистов руководить оперативной частью милиции. Я воспринял это в штыки. Так что для меня не секрет, что творится у вас в душе… Но должен вам сказать, что по прошествии времени, поработав с вашими коллегами, я очень многому у них научился и понял, что обмен опытом – полезная штука. Я благодарен по сей день Алексею Прохоровичу Бугаеву, [6]который пришёл к нам из Московского управления КГБ и которого вы наверняка знаете. Он очень много сделал для уголовного розыска и для ОБХСС… Да и самого Федор-чука нельзя воспринимать так однозначно, как его воспринимали тогда. Он, конечно, не знал специфики МВД и совершил немало ошибок, но он ведь и много полезного сделал… И мне бы не хотелось, чтобы вы воспринимали моё появление в СБП как своего рода месть милиционера за обиды, которые пришлось испытать в прошлом со стороны чекистов. Ни в коем случае!