О. Воля - Американское сало

– Нет, минералку, если можно, – ответил Дружинин.

– Сейчас к нам еще один господин подтянется, – сказал помощник Черноморова, – ему тоже будет интересно послушать ваш рассказ.

Вообще Дружинина если откровенно на фиг не послали, то это только по принятой в МИДе практике вежливого обращения.

Его сперва внимательно выслушали, особенно в тех местах, где про изнасилование секретарши Галки Махновской. Выслушали. А потом мягко послали.

– Почему сразу мне не позвонили? А, ну да… Дак вы в милицию – что? Нет? – сразу спросил Виктор Степанович Черноморов. Как всегда от возмущения, его мысли бежали быстрее слов. – Надо было – сразу! А не заявлять потом уже, когда – всё уже!

– Пытался справиться своими силами, выходил на местную власть.

– Ага! На власть выходил! – в сердцах махнул рукой Черноморов. – Вы всегда – выходите, а потом – зайти не знаете как!

Смысл этого упрека Дружинин понял с трудом.

– Куда теперь я вам? – продолжал возмущаться Черноморов, как будто это он, Дружинин, изнасиловал и убил свою секретаршу и сжег собственную стройку. – Вот, нашелся! Еще один!

«А кто, интересно, здесь был до меня?!» – подумал Дружинин, но потом понял, что эта такая манера выражаться.

– Кому это все нужно теперь уже? – не унимался бывший российский премьер-министр, а ныне посол. – Вы потеряли время! А время – ушло, значит, не придет! Уголовное дело сейчас завести! Умный какой нашелся! Это мне кому сейчас звонить? Ищенко министров меняет чаще, чем Борис Николаевич наш менял. Там уже с тех пор, как убили, уже Мамай прошел!

– Но документы-то остались, да стройка наша тоже, – робко возразил Дружинин.

– Остались! Что – осталось, то – не нам решать! – Черноморов строго посмотрел на Дружинина. – И не вам, между прочим! Люди разберутся – кому и сколько и зачем! Давайте свои документы, посмотрю, куда… Если еще раз – то сразу, понял? Сразу мне звонить! Чтоб последствия не наступили, а то, не дай бог, случись чего, и никого нет! Критиковать вы все мастера! А когда дело делать – днем с огнем! И номер мне в приемной оставь, чтоб был под рукой, сейчас ведь не те времена, чтоб без телефона, как раньше! Ну, давай! Всё! Разберусь, я сказал!

Когда они вышли из кабинета, помощник посла придержал Дружинина за локоток:

– Вся наша история современных отношений с Украиной говорит в пользу пассивного наблюдения, Путин сюда ездил, и что? Так что невмешательство – это лучшая позиция. Что бы мы там ни предпринимали, Евгений Васильевич, – для уверенности подглядев в визитку Дружинина, продолжал помощник посла, – хохлы назло нам, москалям, все равно все наоборот сделают.

В общем, мягко послали.

Да еще и Сипитный позвонил:

– Женя, пришли ответы на наши судебные запросы из Канады. Все документы по американскому салу оформлены на офшорные фирмы, а учредители этих фирм тоже офшорки-однодневки. Все теряется в тумане, даже в суд подавать не на кого. Сволочь все-таки Павло Ксендзюк. Настоящая сволочь. Братков-афганцев кинул. Доведется встретить – пристрелю собаку.

– Да, Павло Ксендзюку лучше мне больше не попадаться.

Пятница – любимый день. В пятницу можно не завтракать, потому как в гостеприимнейшем дому у генерала Колеи обязательно чаем с наивкуснейшими пирожками накормят. Поэтому по пятницам после обычной получасовой пробежки Николай ограничивал себя одним стаканом апельсинового сока, как Алла его научила.

– Обстановка требует нашего с тобой более тесного контакта, – пояснил генерал, – события, понимаешь ли, бурно развиваются.

Николай понимал. Он вообще хоть и из простых, но был парнем сообразительным, за то его генерал и держал, наверное.

– Ты, Коля, парень не глупый, должен понимать, что электорат, хоть и тупое стадо, но не до такой степени, – наливая боржоми в стаканы со льдом, сказал Колея, – и даже инерционное замедленное сознание масс за год не может не заметить, что твой шеф ради денег готов предать любые, даже так называемые базовые, идеалы, на которых он растил и лелеял свой былой рейтинг.

– Вы о статусе русского языка? – спросил Николай.

– И это тоже, – отпивая боржоми, кивнул генерал, – вся беспринципность налицо, Янушевич неизбежно потеряет все остатки былого рейтинга, и очень скоро.

– С кем я останусь? – улыбнулся Николай.

– Не пропадешь, – ласковым баском по-отечески приободрил его генерал, – ты всегда правильный выбор сделаешь.

– Не как Янушевич?

– Янушевич твой слишком откровенно повелся на американцев, – резко повернувшись на каблуках, сказал генерал, – и тем разочаровал почти всех, кто за него голосовал. Так что грядут следующие выборы, и он не пройдет.

– Вы думаете, будут еще выборы? – спросил Николай.

– Ищенко эту Раду распустит, как Ельцин распустил Верховный Совет с Хазбулатовым.

– Ну, мы не Россия, – возразил Николай.

– Россия – не Россия, а Ищенко ведет Украину в НАТО, а это половине страны не нравится, а значит, будет и раскол Рады.

– Понятно, – кивнул Николай.

– Вот то-то и оно, – покровительственно покачав пальцем, сказал генерал, – Янушевича твоего потом выкинут как отработанный масляный фильтр, как гондон использованный выкинут, – сказал Колея и поморщился, – он им был нужен как видимость оппозиции, чтобы на контрасте с ним Ищенко в президенты провести.

– Мне бы хоть долю вашей способности к провидению, – не скрывая подхалимских ноток, сказал Николай.

– Не бзди, подполковник, будешь и ты генералом, – улыбнулся Колея и похлопал Николая по плечу, – работай честно и начальство не предавай – вот весь твой секрет долголетия и мудрости. Подумай сам, теперь Ищенко понимает, что в случае новых выборов в Раду Янушевич не наберет даже тех процентов, что он имел на прошлых выборах. А Ищенко свои на западе Украины всегда возьмет! Поэтому выборы выгодны ему, а не Янушевичу. Янушевич это понимает и будет дальше под Ищенко прогибаться сколько можно, пока не растеряет остатки своего электората. А потом – все равно роспуск Рады, и теперь уже премьером Янушевич не станет никогда. Надули его!

А еще через несколько дней Козак брился в ванной, а через открытую дверь из гостиной орал телевизор:

«Полiтична криза на Украïнi досягла пiку. Президент Юрий Ищенко видав указ про розпуск Верховноï ради i призначення дострокових виборiв на 27 травня 2007 року. Бiльшiсть в парламентi, що пiдтримує уряд Вiктора Янушевича, вiдмовилося пiдкорятися i у вiдповiдь видало закони про блокування фiнансування нових виборiв i розформування нинiшнього складу Центрвиборчкому».