Чингиз Абдуллаев - Рандеву с Валтасаром

— Успехов тебе, — ухмыльнулся Борисов, — но учти, это будет очень сложно. Мадрид остался далеко позади.

— Зато убийца едет с нами, — убежденно сказал Дронго и пошел к выходу.

Площадь перед мэрией была пуста. Дронго направился к набережной. Накрапывал мелкий дождик. Он услышал шаги за спиной. Прислушался. И замедлил шаг, чтобы человек мог его догнать. Тот, поравнявшись с Дронго, пошел рядом.

— Уже приехал? — спросил Дронго.

— Только что, — ответил Вейдеманис, — пришлось лететь в Париж, а оттуда в Бордо. Мадридская полиция до сих пор считает, что Пьера убили с целью ограбления. Пропали все его деньги.

— Это я знаю, — вздохнул Дронго, — хорошо, что пропали. Иначе нас бы наверняка задержали…

Вейдеманис подозрительно взглянул на друга. Потом пожал плечами.

— Я должен был догадаться, — сказал он. — Это ведь твоя работа?

— Ты тоже считаешь, что я его убил?

— Конечно, нет. Но ты забрал его деньги.

— Значит, ты полагаешь, что на убийство я не способен, а чужие деньги могу стащить?

— Когда ты будешь серьезным? — вздохнул Вейдеманис. — Впрочем, так тебе легче жить. В общем, полиция считает, что это дело рук местных бандитов. Сейчас убийцу ищут по всему Мадриду.

— И они его, естественно, не найдут, — мрачно предположил Дронго, — Пьера застрелил кто-то из наших. И я намерен найти убийцу.

— Каким образом? Ты ведь понимаешь, что убийца действовал не из личных мотивов.

— В отеле жили около сорока человек. Портье клялся, что никто чужой не входил в отель, и я склонен ему поверить. Значит, осталось не так много. Сорок человек вместо ста сорока. И у меня уже есть конкретные подозреваемые.

— Пацоха или Борисов? Они, кажется, единственные профессионалы среди этих сорока. А где жили литовцы?

— Не в нашем отеле, я проверял.

— Тогда Алисанка вне игры. Кстати, есть новые данные по украинцам. Юрий Семухович получил разрешение на временное жительство в США. Он должен уехать в Пенсильванию сразу после вашей поездки.

— Это ничего не доказывает, — возразил Дронго, — я сегодня говорил с украинским представителем. Семуховича считают новой звездой украинской литературы. Вряд ли такая фигура может заинтересовать террористов.

— Тогда кто? И главное — зачем? Почему убийца так рисковал? Почему он решил его убрать? Ведь убийца знает, что в вашей группе есть несколько высококлассных профессионалов. И он наверняка понимал, что убийство вызовет еще большие подозрения. Но он пошел на это преступление. И тогда я спрашиваю себя: почему он на это решился? Ведь гораздо легче было бы убрать Густафсона таким образом, чтобы он исчез, а не стрелять в него, оставляя труп в отеле.

— Не знаю, — сказал Дронго, — возможно, что у него были какие-то мотивы. А возможно, он не один…

— Семейные пары, — вспомнил Вейдеманис, останавливаясь. — Подожди… У вас три семейные пары. Турки, украинцы и испанцы. Испанцы жили в отеле?

— Нет, — ответил Дронго, — у них был номер в отеле, но они оставались дома и приехали в отель только на последнюю ночь.

— Ночь убийства.

— Это ничего не значит, — возразил Дронго, продвигаясь вперед. Вейдеманис шел за ним следом. — У испанцев действительно есть квартира в Мадриде, и я бы на их месте поступил точно так же. Они оставались у себя дома и приехали в отель только для того, чтобы рано утром успеть сдать багаж, который грузят каждый раз отдельно. С точки зрения логики все верно. И потом, Альберто Порлан слишком известный человек, чтобы его подозревать.

— А его жена? — не унимался Вейдеманис. — Ты можешь поручиться и за нее?

— Пока нет. Пока я думаю над этим и подозреваю ее, как и остальных.

— Тогда скажи, кого именно ты еще подозреваешь, — прямо спросил Вейдеманис.

— Во всяком случае, всех, кто был в эту ночь в нашем отеле. Хотя, с точки зрения убийцы, гораздо лучше иметь сообщника в группе. Нужно будет обратить внимание еще на две семейные пары. Украинцы и турки. Хотя с украинцами сложнее. У этой девочки тяжелый характер. Скорее, не тяжелый, а своеобразный. Она вся состоит из углов, а это встречается довольно редко, и наверно поэтому вызывает у меня такой интерес.

— Я проверил турок, — сообщил Вейдеманис. — Тургай Фисекчи не только поэт, но и общественный деятель. Член запрещенной в Турции коммунистической партии. Это, конечно, самый подозрительный момент.

— Значит, хороший поэт, — улыбнулся Дронго. — Ты не знаешь истории турецкой литературы, Эдгар. Там все известные имена — это люди с левыми убеждениями. Назым Хикмет, Факир Байкурт, Яшар Кемаль, Азиз Несин. Ты жену Фисекчи проверял?

— Она действительно врач, — ответил Вейдеманис, — стажировалась в Стамбуле, в Мюнхене.

— Понятно. Запомни номера телефонов, которые я тебе продиктую. Несколько телефонов в Германии и Англии. Эти номера я нашел в записной книжке Густафсона.

— Ты все-таки был у него в номере! — произнес потрясенный Вейдеманис. — Значит, это ты украл его деньги, чтобы навести полицию на ложный след. Но зачем, зачем ты так сделал?

— Я жил в соседнем номере, — объяснил Дронго, — и если бы убитого Густафсона нашли с пачкой денег и нетронутыми кредитными карточками, кто-нибудь мог вспомнить, как мы с ним немного поспорили утром, после пресс-конференции. К тому же, мне показалось странным, что убийца оставил дверь открытой, словно приглашая меня войти в номер. Это было не совсем логично со стороны убийцы, а меня всегда беспокоит нелогичность поступков серьезных людей. Поэтому я решил, что будет лучше, если полиция станет отрабатывать версию убийства с целью ограбления. В конце концов, у словака действительно украли ноутбук. А убийцу испанская полиция все равно не найдет. Он находится рядом с нами, в этом «Экспрессе».

— Иногда я серьезно думаю, что у тебя в голове компьютер вместо мозга, — мрачно заметил Вейдеманис. — Ты это придумал сразу, как только вошел в номер к убитому?

— Нет. Сначала я подумал о женщине. Со мной рядом была женщина. Польский дипломат. И я обязан был помнить о ее репутации. Во вторую очередь меня интересовал убитый.

— Это было очень рискованно, — мрачно заметил Вейдеманис.

— Запоминай номера, Эдгар, — устало сказал Дронго, — и позволь мне вернуться в отель. Я так устал, что хочу выспаться. Наш отель напоминает галерею киноактеров. На каждом номере своя табличка. И в комнате портреты этого человека. Знаешь в какой номер меня поселили?

— В номер Шона Коннери или Роджера Мура.

Эти двое были первыми исполнителями роли Джеймса Бонда в известных кинофильмах.

— Нет, — сказал Дронго, не обижаясь на такие сравнения, — мне попал Чарли Чаплин. Может, это больше соответствует моему образу. Как ты считаешь, Эдгар?

— Да. — задумчиво ответил Вейдеманис, — иногда мне кажется, что ничего случайного не бывает. Бог решает гораздо лучше нас. Назови номера, которые я должен запомнить.