Чингиз Абдуллаев - Мудрость палача

– Почему вы так решили?

– Я два дня читаю все газеты. В понедельник утром мэр столицы улетает в отпуск. На месяц. Он проведет его в Швейцарии. Если бы это была страна Шенгенской зоны, тут возможны были бы разные варианты. Но в Швейцарию нужна конкретная виза этой страны. Не говоря уже о том, что туда придется провозить оружие, а это достаточно не просто. Да и в самой Швейцарии с оружием будут проблемы. Рашников не станет так рисковать. Он не должен позволить «клиенту» уехать из страны. Ближайшие три дня будут решающими, Георгий Самойлович, я в этом убежден.

– Так, – сказал Осипов, – убедительно. Хорошо, я попрошу, чтобы на презентации присутствовало как можно больше наших людей. Там мы еще сможем обеспечить охрану. Но на футболе? Это же невозможно. Там сто тысяч болельщиков.

– Давайте сначала подумаем о завтрашней презентации. Вы можете достать мне пропуск?

– Попытаюсь, – Осипов поднялся из кресла, – если вы опять окажетесь правы, то у нас будут проблемы. Большие проблемы, Дронго. Убийство мэра, если оно произойдет, вызовет такие политические потрясения, что наша страна может этого не выдержать. Придется вводить чрезвычайное положение, отменять президентские выборы, запрещать политические партии. Начнутся волнения в национальных республиках, вспыхнет восстание на Северном Кавказе. И это в условиях, когда у нас нет дееспособного Президента. Сейчас все ждут выборов нового Президента. И если мы дадим возможность Рашникову действовать, то поставим под угрозу будущее нашей страны.

– Усильте охрану, – мрачно посоветовал Дронго, – и устройте так, чтобы завтра с утра я мог там побывать. Может, на месте будет проще разработать наш план.

– Наш, – горько сказал Осипов. – Охраной в нашем государстве занимаются ФСБ, МВД и собственно служба охраны. Но эти ведомства как раз заинтересованы в том, чтобы все перевернуть вверх тормашками. Они как раз выражают интересы совсем других политических сил. Я не имею права сообщать вам все подробности, но уверяю вас, что у нас есть достоверные агентурные сведения о том, что в страну завозятся крупные партии наличной валюты. И мы знаем, кто за этим стоит. В стране прогнозируются потрясения. Неужели вам это не ясно?

– Вы не доверяете своим коллегам из других служб?

– Как я им могу доверять, когда заместитель директора ФСБ генерал Лосякин нанимает убийцу по поручению конкретных заказчиков. Как я могу доверять таким людям. – Осипов махнул рукой. – Они погубят Россию, – сказал он с неожиданной горечью. – До свидания. Я завтра утром за вами заеду.

Осипов вышел из квартиры Дронго в плохом настроении. После его ухода Дронго еще минут двадцать сидел в своем кресле, обдумывая ситуацию, когда в дверь позвонили. Он поднялся и пошел к входной двери. Хитроумная система скрытых камер и двойного глазка позволяла ему находиться за дверью, не опасаясь возможных выстрелов. На лестничной площадке стоял полковник Машков. Дронго открыл дверь.

Машков протянул ему руку. Дронго ответил на рукопожатие и пригласил гостя в кабинет. Только когда они прошли в кабинет и сели друг напротив друга в глубокие кожаные кресла, были произнесены первые слова.

– Кажется, сегодня ты пришел не в лучшем настроении, – заметил Дронго.

– Только не говори, что ты догадался по моему лицу, – невесело усмехнулся Машков, – я еще не сказал ни слова, чтобы ты мог о чем-нибудь догадаться. Я уже хорошо изучил все твои особенности.

– При чем тут твои слова? – улыбнулся Дронго. – Обрати внимание, как ты вошел в кабинет. Обычно у тебя бывает свободная постановка ног, а сегодня у тебя была несколько ходульная, деревянная походка, словно ты пытаешься излишним перенапряжением компенсировать некоторую нерешительность.

Посмотри, как зажато ты сидишь. Обычно ты сидишь более раскованно. И здороваешься немного по-другому. Ты подаешь мне руку, как человеку, которому доверяешь. А сегодня ты подал мне «стеклянную ладонь». Я тебя ведь «атлетический тип руки». Мускулистая рука, большая ладонь, сильный большой палец. Ты не должен так здороваться. И, наконец, твоя мимика. Я тебя сильно сжат рот, как будто ты готовишься к неприятной борьбе, чувствуется внутреннее напряжение. Направленность твоего взгляда, выражение лица, поза, в общем, я могу много о чем тебе рассказать.

– Хватит, – отмахнулся Машков, невесело улыбаясь, – убедил. Твои фокусы всегда забавны. Только на этот раз я приехал с тобой поговорить по очень серьезному вопросу.

– Я так и подумал. Что тебе нужно?

– Зачем ты влез в это дело? – вдруг спросил Машков. – Ты ведь с самого начала понимал, что это большая политика. Зачем ты в нее полез? Это ведь не обычное уголовное дело, где проходят твои аналитические фокусы.

– Я должен удивиться? Или спросить, откуда ты все знаешь?

– Знаю, – резко махнул рукой Машков, – ты был несколько дней назад в Твери, в спорткомплексе. Осматривал место работы исчезнувшего Рашникова. Мы не сразу догадались, что это Рашников. Подозрения возникли потом, когда из Службы внешней разведки нам прислали неполные списки. Рашников исчез, инсценировав собственную смерть. Теперь мы понимаем, что это с ним разговаривал покойный Лосякин. А ты об этом знал, очевидно, с самого начала. И поэтому согласился работать на СВР. Ты можешь объяснить, зачем тебе это нужно? Кому и что ты хочешь доказать?

– Я не понимаю, почему ты так нервничаешь?

– Ты все прекрасно понимаешь, – зло сказал Машков, – и все понимал с самого начала. Я только не знаю, когда ты начал работать на СВР, до того, как приехал к тебе Потапов, или после.

– Понятно, – вздохнул Дронго, – вы считаете, что я могу поделиться вашей информацией с ними.

– А ты этого не сделал? Тогда извини, я, возможно, не прав. Но откуда они могли узнать о пленке, о наших поисках? Почему ты поехал в Тверь и оказался в том самом спорткомплексе, где работал в последние годы Рашников? Почему на следующий день после твоего посещения двое неизвестных проникли в здание, застрелив собаку, и явно что-то там искали. Что они искали, ты можешь мне сказать?

– Могу, – кивнул Дронго, – если ты успокоишься и меня послушаешь. Только без нервов. Все, что могу, я тебе расскажу.

Во-первых, когда Потапов привез мне пленку, я ничего не знал. Я только удивился, почему мне не дают возможности послушать голос второго человека. Но не стал задавать лишних вопросов. Однако потом в СВР тоже узнали о пленке. Я им ничего не говорил. И до сих пор ничего не сказал. Они сами об этом узнали. Очевидно, у них есть собственные источники в вашем ведомстве.

Во-вторых, они сами вычислили Рашникова. Когда вы запросили список «ликвидаторов», они поняли, кто может вас заинтересовать. И смогли гораздо быстрее вас выйти на Рашникова. И наконец, в-третьих. В отличие от вашей службы, они довольно точно выяснили, для чего ваш генерал встречался с их «ликвидатором». Более того, им известно, кого именно должен убрать Рашников. И они – единственная служба в стране, которая пытается этому помешать. Вот тебе и вся правда. Почему вы этим не занимаетесь? Почему вы делаете вид, что ничего не происходит? Почему генерал ФСБ ищет убийцу для устранения известного политика? Вы считаете это нормальным? Прикрывая честь своего мундира, вы ставите под угрозу безопасность собственного государства. Неужели и это тебе непонятно?