Гюнтер Карау - Двойная игра

— Все возможно, — невозмутимо отвечает Вернер, — но ничего нельзя сказать с уверенностью. Не забывайте, что с тех пор прошло много времени. Если вам, кроме этой фишки, не удалось обнаружить ничего, что указывало бы на ту давнюю историю, то все ваши предположения остаются лишь игрой воображения.

Он говорит, а в его голове вновь проносится рой мыслей. «Действительно, в этом есть что-то идиотское, — думает он. — Не позднее чем вчера меня приглашал на партию го не кто иной, как человек, бывший когда-то Мертвым Глазом, а уже сегодня этот незнакомый парень выкладывает на стол фишку для го и привязывается ко мне со своими вопросами только потому, что ему пришла на память история, приключившаяся с Мертвым Глазом. Кто же это пытается меня дурачить? Не хотят ли меня на старости лет выставить на посмешище?»

— Товарищ Вернер, — говорит Холле, наклоняясь к нему совсем близко, — место происшествия, которым нам придется заняться, находится недалеко от редко используемой автостоянки. Вокруг лес да болото.

— Болото?

— Заповедник. Откуда же, позвольте спросить вас, могла взяться там фишка для игры в го? Я запрашивал шахматный клуб нашего окружного центра. Даже там о го почти ничего не знают. В ГДР в эту игру играет не более сотни человек. Вы правы, утверждая, что все возможно. Следовательно, вполне возможно, что двое людей договорились встретиться в глухом болотистом уголке, чтобы сыграть партию в го…

Вернер вновь не может сдержать улыбки:

— Хорошо, будем исходить из того, что фишку для го на место происшествия принес кто-то имеющий отношение к предполагаемому преступлению. Ну и что из этого? Вам нужно найти игрока в го. И вы идете к человеку, который в эту игру играл давным-давно?

— Автостоянка находится на транзитной автостраде, связывающей Западный Берлин с паромной переправой в Швецию.

— Го игра японская, а не шведская.

— Да, конечно, об этом я тоже узнал. Но, во-первых, не исключено, что и японцы пользуются паромной переправой в Швецию, а во-вторых, я сделал ударение на словах «Западный Берлин». Поймите же! Ведь и та операция разворачивалась в Западном Берлине. Вашему сотруднику пришлось выучиться играть в го, потому что в Западном Берлине ему надо было играть в эту игру. Я еще раз заглянул в учебный материал. Его кличка Мертвый Глаз заимствована из терминологии го. Мой третий вопрос к вам: что означает термин «мертвый глаз»?

«Нет, он от меня не отцепится, прямо клещ какой-то», — думает Вернер, в то же время мысленно сознаваясь, что ему вовсе не хочется, чтобы от него отцепились. По правде говоря, он отбивается от настойчивых вопросов молодого коллеги лишь для того, чтобы самому узнать побольше о его деле.

— «Мертвый глаз» — это совсем просто, — объясняет он. — Просто в той части, что касается игры в го. Позиция на доске может стать неуязвимой, если есть настоящие, я бы сказал, «зрячие глаза».

— А в каком случае говорят о «мертвых глазах»?

— «Глаза» — это защищенные незанятые точки в глубине позиции. Если их защита не обеспечена, то говорят о «фальшивых глазах», которые можно закрыть. А если «глаз» закрыт, то есть мертв, то и позиция уязвима. Понятно?

— Нет. Эта игра для меня тайна за семью печатями. Но даже если бы я в ней разбирался, все равно хотелось бы узнать, почему дело именуется «Мертвый глаз». Ведь должен же за этим скрываться какой-то смысл.

Вернер улыбается:

— Если вы, как утверждаете, внимательно изучили эту операцию, то должны помнить: первым местом, куда был приглашен для встречи наш человек, было кафе, где играли в го. С этого времени прямо-таки с какой-то идиотской последовательностью через всю операцию проходит го — вплоть до того момента, когда янки дал нашему человеку кличку Глаз. Смысл этого мне понятен: имеется в виду «глаз», который был бы у нас соглядатаем. Пока «глаз» был жив, позиция противника на нашей территории была защищена. Я тоже решил поиграть в эти детские игры и несколько видоизменил псевдоним нашего человека. «Янки верит в свой Глаз и пусть его верит, — думал я, — но для меня этот «глаз» был и навсегда останется «мертвым глазом».

Теперь уже начинает улыбаться Холле:

— Не было ли в этом определенной доли мазохизма, если учесть, что речь шла о нашем человеке?

— Да как сказать… О своей кличке он узнал уже после того, как все осталось позади. Но мне еще не ясно, какое отношение имеет все это к вашему теперешнему делу.

Холле достает записную книжку, бессистемно листает ее, не находя того, что ищет. Но это ему и не нужно.

— Трассологи сняли отпечатки со следов покрышек, — говорит он. — Точно установлено, что это покрышки заграничного производства. Иными словами, недалеко от места, где была найдена фишка, стояла или проезжала автомашина заграничной марки. Там же лежал обгоревший труп жертвы преступления.

Со строгим выражением лица Вернер посматривает на часы:

— Вы кто — гадалка или криминалист?

— Я вас не понимаю.

— Тем хуже для вас. В ваших рассуждениях как минимум две натяжки. Во-первых: почему вы считаете, что если покрышки заграничные, то и машина заграничная?

Холле упирается взглядом в стол и молчит, а затем смиренно произносит:

— Вы правы, да и эксперт-трассолог из уголовной полиции предупреждал меня об этом.

— А во-вторых, даже если это была иностранная машина, что в этом необычного? Теперь на них повсеместно разъезжают почтенные граждане ГДР. Хорошо было бы получить убедительное доказательство иностранной принадлежности машины. Оно у вас имеется?

— Нет.

Вернер опять смотрит на часы:

— Если у вас есть еще вопросы, задавайте их прямо сейчас. В моем возрасте человек не может разбрасываться временем.

Впервые за все то время, что они сидят друг против друга за столом, глядя на маленький неприметный кружочек посередине, Холле расслабляется и откидывается на спинку стула:

— Мой четвертый вопрос к вам: что бы вы предприняли на моем месте?

Теперь уже Вернер наклоняется близко к собеседнику и своим вибрирующим басом тихо произносит:

— Я бы задал себе вопрос: а где вторая фишка?

— Не понимаю.

— Если вы хотите, чтобы хоть что-то из ваших фантастических гипотез подтвердилось, то вам нужна вторая фишка, а именно белая.

— Но у меня есть только эта.

— Тогда, дружище, не рассиживайтесь здесь, а ищите другую. Без нее ничего не выйдет.

Они договариваются встретиться на следующий день .— в субботу.

Йохен Неблинг хочет быть пойманным и поэтому заставляет охотиться на себя. В его руке две фишки для игры в го. Черная или белая? Жизнь или смерть? Ему внушают, что сесть в лодку всегда легче, чем вылезти из нее. Самолет упал — будет ли он когда-нибудь летать? Пирожки с рыбой и пряная рисовая водка.