Джузеппе Дженна - Во имя Ишмаэля

Остаюсь в ожидании дальнейших инструкций.

Преклоняюсь перед вековечным величием Великолепного Ишмаэля, его верный ученик,

Итало Фольезе.

У Монторси перехватило дыхание. Сердце билось неравномерно, толкая наружу волны дурной крови. Он был бледный, серый. Провел руками по щекам, ощутил грубую неаккуратную щетину. Встал, подошел к окну. Стал быстро дышать прямо в стекло, чтобы прогнать ледяную тень опасности за спиной.

Ему показалось, будто он чувствует между сухим языком и клейким нёбом вкус олова и крови. Ему показалось, будто он замечает в событиях признаки неминуемого конца. У него опустились плечи, живот начал дрожать. Итак, Фольезе был «верным учеником Ишмаэля»… Итак, на фотографии Маттеи на Джуриати фигурировало лицо одного из многочисленных и могущественных людей Ишмаэля… Кто убрал Фольезе? И почему? Он слишком много знал? Ишмаэль избавился от него?

Ишмаэль знает о нем. Фольезе просил инструкции по поводу того, как вести себя с ним, и получил их. Ишмаэль приказал сообщить ему о существовании секты.

Фольезе написал: «Нет уверенности, что его можно подкупить, хотя карьера его интересует, и другие детали его личной жизни могут оказаться полезными в целях вероятного убеждения». Что это значит? Ишмаэль хочет приблизить его?

Он подумал о Мауре.

Фейерверк имен и голосов вращался вокруг него.

И тогда тяжело зазвенел телефон.

Это был доктор Джандоменико Арле.

Неподвижно, часами, в машине, напротив отеля «Форбах». Лопес и Хохенфельдер обменялись всего несколькими словами: в компании подобных засранцев Лопесу было тяжело заниматься слежкой, и пару раз он выходил на улицу, изгоняя усталость при помощи двух папиросок. Лаура Пенсанти. По телефону она смеялась. Они не говорили об Ишмаэле. Не говорили об обществе садомазохистов. Он не сказал ей, что находится в Гамбурге. Он спросил ее, могут ли они встретиться. Она заставила его повторить. Велела повторить медленно. Он повторил вопрос медленно, улыбаясь. Она спросила его, улыбается ли он, а он промолчал. Она сказала ему:

— А теперь повтори мне это медленно. И не улыбаясь.

Он подчинился. Она принялась смеяться. Он будет над этим думать. Они поговорили еще немного о работе друг друга. Потом она попрощалась, напомнив ему о том, о чем он хотел, чтоб ему напомнили. Она сказала:

— Ты хотел бы попросить меня, да? Ты хотел бы попросить меня еще раз поговорить о вчерашней ночи, да?

В этот момент Хохенфельдер высунулся из окна, сделал ему знак, он очень быстро попрощался с Лаурой. Вунцам вызывал по рации. Все готово. С восьми часов они оцепили всю зону дока 11. Два отряда агентов в штатском дежурили в порту, наблюдали за грузовыми судами. Два агента, тоже в штатском, засекли Льюбу и следили за ним. Ребекка не покидала отеля «Форбах». Никаких звонков. Может быть, она спала. С Вунцамом они договорились созвониться еще. Как только покажется шведка, Лопес и Хохенфельдер сообщат.

20 часов 40 минут. Ничего.

20 часов 50 минут. Какое-то движение в вестибюле «Форбаха».

20 часов 55 минут. Ребекка.

Она шла торопливо. Не стала ловить такси. Хохенфельдер вышел, Лопес остался в машине. Он думал о кокаине, который Кламм, наркоторговец, оставил в «Палле», в баре на углу, в ста метрах от «Форбаха»: один из перехваченных телефонных разговоров Ребекки. Они медленно проехали мимо широких витрин «Палла», когда прибыли сюда днем. За стойкой стоял странный персонаж с нелепой шевелюрой, весь в локонах, одетый в слишком широкий смокинг. В остальном, казалось, это был ничем не примечательный бар, очень просторный. Из машины Лопес наблюдал, как все входят и выходят. Он видел Ребекку метрах в пятидесяти впереди Хохенфельдера, она была спокойна. Хохенфельдер вошел в «Палл» через пару минут после нее. Вышел оттуда раньше. Остановился на углу. Вышла Ребекка. Никакого свертка, никакого пакета. Если она что-нибудь забрала, то спрятала в сумку. Направилась к «Форбаху». Хохенфельдер остался стоять на углу. Ребекка вернулась в отель. Все это заняло десять минут. В машине Хохенфельдер сказал, что они все правильно предусмотрели: она спускалась, чтобы забрать кокаин. Никаких проблем.

21 час 10 минут. Заквакало радио: Ребекка кому-то звонила. Ответил мужчина, они говорили по-немецки. Хохенфельдер внимательно слушал, делал пометки. Ребекка и тот мужчина попрощались. Это был Кламм, Ребекка была в восторге от готовящейся сделки. Она уже нюхала кокаин.

21 час 20 минут. Снова Ребекка. На этот раз в руке у нее были ключи от машины. Она открыла дверцу «BMW». Хохенфельдер сообщил по рации о ее перемещения. Он поехал за ней, держа дистанцию не более тридцати метров.

Начинался ад.

Поток машин становился реже. Ребекка вела нервно. Хохенфельдеру трудно было ехать за ней так, чтоб она не заметила. До встречи в доке 11 оставалось полчаса. Лопес попытался связаться по рации с Вунцамом. Все были на своих местах. Агенты, следившие за Льюбой, соединились с остальными в порту: Льюба пошел в плавучий бар , в окрестностях дока 13. Никаких следов человека, который должен привезти детей. Ребекка прибавила газу. Лопес не отрывал глаз от «BMW». Ротербаум. В Миттельвеге — еще быстрее. Поворот на Кеннелибрюке. Справа — огни витрин, никаких прохожих, машин мало. Слева — черная вода, может быть, огромное русло реки, широкий рукав, ничего не отражающий. Аденауераллее. Снова свернули. Еще один поворот — направо. В плотном потоке на Шпальдингштрассе. Хохенфельдер сказал, что не понимает: Ребекка бесконечно удлиняет дорогу до дока 11. Лопес спросил, нужно ли предупредить Вунцама. Хохенфельдер предложил подождать: возможно, Ребекка старается соблюсти меры предосторожности, на всякий случай запутывая свой маршрут. Оберхафен. Вдруг — огромный мост над проливом. В медленном потоке — раздражающие фары встречных машин. Вода под мостом: черная, практически невидимая. Снова в город, в южную часть. Мальдхауфен. Кляйнер Грасброок. Снова поворот. Лабиринт улиц. Аслаштрассе. Хохенфельдер качал головой. Он начал переговоры по рации. Быстро заговорил по-немецки, Лопес ничего не понимал. Тот закончил беседу и сказал, что предупредил Вунцама о том, что Ребекка все еще крутится вокруг района Амингштрассе; они были далеко от дока 11.

21 час 53 минуты. Справа — по-прежнему река, темно. Темные улицы слева. Проехали Ферканаль. Прочь от реки, налево. Штейнвердер. Резкий поворот налево: Нельштрассе. Ребекка остановила машину. Стояла на морозе и курила под фонарем, возле «BMW». Лопес и Хохенфельдер стояли в сорока-пятидесяти метрах. Хохенфельдер позвонил Вунцаму: Льюба зашевелился. Он встретился с группой моряков, возможно, со Среднего Востока. Они вышли из плавучего бара и направились к доку 11. Стали ждать там. Они нервничали и все время смотрели на часы.