Олег Маркеев - Неучтённый фактор

– Хочу это дело получить в разработку.

– Ну ты и патриот, Диман! – Тихомиров покачал головой. – Не знал, что ты такой любитель искать приключения на свою задницу. Дело же сразу на контроль поставят, сам знаешь.

– Ну и пусть.

– Тогда на клумбу, где железный Феликс торчал, надо тебе памятник забабахать, в полный рост. Из стекла и бетона, бля. Как передовику чекистского труда. В назидание потомкам, ха-ха-ха! – Страх у Тихомирова неожиданно смененился истерическим весельем.

Дмитрий брезгливо поморщился, из рта Тихомирова пахнуло свежим водочными перегаром.

– Тебе-то что? Да, я – карьерист. О себе думай, идиот! Тиснешь мне справку, я тебя официально высвистаю, сделаем вид, что плодотворно поработали, доложу шефу, он крякнет, но резолюцию шлепнет, и все – ты чист. Дрыхни дальше в своем пыточном подвале. А твое начальство тебя еще в зад расцелует, когда ты ваш навоз мне сбагришь. – Он схватил Тихомирова за лацкан, притянул ближе, прошептал, не тая раздражения:

– Карьеру делают на «громких делах». Это мой шанс, понял?

Тихомиров отстранился.

– Кто будет знать?

– Только ты и я.

Тихомиров сделал вид, что взешивает все "за" и "против".

– А счет когда предъявишь? – с глупой улыбочкой спросил он.

– Да иди ты на хер, мудак! – Дмитрий сплюнул и потянул листки к себе.

Тихомиров дрогнул всем телом и накрыл их потной ладонью.

– Извини, Дим, слышь, извини! Риск-то какой, ты прикинь! Головы всем порубают. – Глаза опять стали собачьими. – Больше всех рискую я.

– Не хочешь, не пиши. – Дмитрий крепко прижал свой угол листка и чуть поятнул к себе.

– А твой патрон там, "наверху", прикроет, если Васькин папаша на нас наезжать начнет? – Он отвел руку Дмитрия от листка.

– У меня нет патрона, это раз. – Дмитрий убрал руку, пальцы сохранили влажное прикосновение потной ладони Тихомирова, и он медленно вытер их о рукав. – Два, у тебя устаревшие сведения. Васькин папа больше не входит в правление "Госметалла". Его год назад "задвинули на повышение" в Западноевропейский отдел. В настоящее время наводит загар на правую ягодицу где-то в Испании. В Россию по такому поводу не ломанет, потому что прилюдно называл сынка мудаком и дегенератом, и уже давно махнул на него рукой. Может быть, он тебе еще благодарен будет, ты только подсуетись, чтобы начальство шлепнуло телеграммку, мол, погиб ваш сынок на боевом посту, это три.

– И когда ты все узнать успеваешь?!

– В сутках двадцать четыре часа. Мне хватает. Наконец, четыре. Подбери сопли, Тихон, смотреть тошно. Будешь писать?

– Да. – Тихомиров машинально вытер влажные дрожащие губы.

Дмитрий успел выкурить сигарету, пока Тихомиров старательно переделывал текст оперсводки в черновик протокола.

Рожухин разглядывал фотографии в рамках на стене над своим рабочим местом, временно занятым Тихомировым. Злословы из отдела прозвали фотографии "Наш боевой листок".

На всех снимках был изображен он, Дмитрий. С планшеткой в руках, с "Винторезом" на изготовку, с автоматом на плече. На броне БРДМа, БТРа, БМП и Т-80. В стальном нутре КШМки, в десантном отсеке вертолета, у раскрытого люка десантного отсека ИЛа. В горах, в болотах, на пустошах, на невзраных улочках неизвестных городков. Всегда в камуфляже, всегда улыбаюшийся. В окружении таких же крепких и хватких парней в камуфляже и с оружием в руках. Только их лица на снимках были для конспирации густо замазаны черным маркером.

Отдельной колонкой висели парадные фото с награждений и тожественных мероприятий. На них, напротив, лица тех, кому пожимал руку Дмитрий или кому он внимал с видом школьного отличника, остались доступными для узнавания.

Всякому, кто входил в кабинет, с первого взгляда на фотоэскпозицию становилось ясно: у начальства Дмитрий на особом счету, и имеет таких друганов, что лучше не связываться.

– Кончил? – спросил Дмитрий, бросив взгляд на настенные часы.

– Ага. – Тихомиров положил ручку. – Даже какие-то каракули изобразил, мол, думал, пока уличал злодея. И ошибок наделал грамматических.

– Молодца! – Дмитрий быстро подхватил листы, пробежал глазами. – Почерк у тебя, Тихий, как у пьяного дворника. Ладно, сойдет. Та-ак… Коммуникативная активность примерно равная, допрашиваемый логику повествования не утрачивает, спонтанность высказываний налицо. Вывод – комплексная психолого-лингвистическая экспертиза [4]"липу" не вычислит. Вывод второй – Тихий, тебе нафиг не нужны подследственные. Гляди, как ты за них все складно расписывать научился!

Тихомиров вспыхнул.

– Да пошел ты нафиг, Димон! Сам же предложил фуфло сляпать, а теперь издеваешься.

– Тихон, это не фуфло, а шедевр. Хоть сейчас в рамку. – Он хлопнул Тихомирова по плечу. – Да не ссы ты, прорвемся! У тебя пять минут на дорогу к себе. Короче, даю полчаса-час на охмуреж шефа. К одиннадцати я жду звонка. Пусть шеф дергает меня к себе. Здесь тебе больше ошиваться нечего. Там я сделаю круглые глаза и опознаю в вашем трупе своего клиента. Дальше – дело техники. Кстати, почему ты сразу ко мне рванул? – Дмитрий задал вопрос неожиданно прокурорским тоном.

– Так… Ну это… – Тихомиров стрельнул взглядом в стакан. – А…

– На! – зло ощерился Дмитрий. – Ты прибежал ко мне, потому что подследственный назвал себя боевиком по кличке "Соловей". И кинул заяву на "центральный террор". – Он потряс листами перед лицом Тихомирова. – Вот ты и полетел ко мне для консультации, кто такой этот "Соловей" и с чем его едят. Ну, все понял?

Тихомиров слабо улыбнулся.

– Порядок, Димон. Я это от волнения… Так оно и было. У кого мне еще консультироваться, как не у аса антитеррора!

– Умница. Все, разбегаемся! Минутку! – Дмитрий подцепил у вставшего из-за стола Тихомирова торчащий из кармана платок. На нем еще не засохли пятна крови. – Очень кстати.

Дмитрий несколько раз промокнул его о листы протокола.

– Это для достоверности.

Тихомиров, глянув на кровавые отпечатки, едва сдержал приступ рвоты.

Оперативная обстановка

Совершенно секретно

экз. единств.

Начальнику Следственного отделения УГСБ по Москве и Московской обл.

полковнику Баринову Н.В.

Р А П О Р Т

На основании Вашего распоряжения мною проведен допрос задержанного за нарушение комендантского часа и режима "Района непосредственного президентского управления", находящегося под арестом в следственном изоляторе временного содержания.

На момент допроса личность задержанного установлена не была. Допрос был проведен мною в помещении следственного изолятора, комната N 3, в 09 час. 15 мин.

Допрос проходил в присутствии л-нта Говоркова В.В., проходящего стажировку в нашем отделе.