Джозеф Димона - Последний - на Арлингтонском кладбище

— Я привез кое-что от Томми, — сказал он.

Эта новость ошеломила ее.

— Правда?

Аллен открыл картонную коробочку, там лежал золотой браслет с медальоном св. Христофора.

— Он купил его тебе. С тех пор я все искал тебя. Я не знал, что ты уезжала в Европу.

У Пегги навернулись слезы. Она вышла в гостиную и с коробочкой в руке села на кушетку.

— Господи, это невыносимо, — сказала она.

Аллен неподвижно стоял посреди комнаты.

— Сядь ты ради бога, — попросила она, чуть не плача. — Неужели не можешь проявить немного… сочувствия?

Аллен ничего не ответил, но сел. Пегги полезла в сумочку и вынула пергаминовый пакетик.

— Джефф, ты не любишь этого, я знаю, но сейчас мне необходимо. Я сама не своя.

Она набила гашишем маленькую белую трубку, зажгла ее и глубоко затянулась, потом легла вверх лицом и выпустила струйку голубого дыма. И тут же стала более сдержанной.

— Не понимаю, почему вы с Томми были так близки, — сказала она. — Ты не куришь, почти не пьешь, ты такой… правильный. И заставлял Томми поступать по-твоему.

— Пегги, мне пора.

Но Пегги уже была или во власти воспоминаний, или гашиша. Она с деланной улыбкой протянула трубку Аллену.

— Сделай мне одолжение, Джефф, ради Томми. Затянись. Докажи, что в тебе есть что-то человеческое.

Аллен выбил трубку из ее руки. Горящие крошки разлетелись по всему ковру, Пегги, стоя на коленях, пыталась смести их, а Аллен направился к двери.

— Я правильный, а Томми мертвый, — сказал он.

Пегги сверкнула на него глазами.

— Без тебя знаю, гад.

Час спустя Аллен, сняв пиджак, лежал на кровати в скромном отеле на углу Четырнадцатой и К-стрит и думал. Стефани Сполдинг в Паунд-Ридже, Карсон в Манхаттене, Меллон в Нассау, Уорнки в Итаке.

Для Аллена важно было начать в Вашингтоне, поэтому жребий выпал Медуику.

Уильямса Аллен решил держать на горячих углях.

Конечно же, Уильямс знал кое-что о смерти. Еще бы. Но даже Джордж Уильямс будет поражен методом отправки Медуика на тот свет. Есть разные способы убивать.

Рояльные струны и тапочки, классический способ особых подразделений? Слишком примитивно.

Медуик заслуживал чего-нибудь получше.

При Дж. Эдгаре Гувере приемная его кабинета представляла собой ностальгический экскурс в увлекательное прошлое. В стеклянном ящике хранилась гипсовая копия посмертной маски Джона Диллинджера, соломенная шляпа, в которой он был убит, и даже сигара «корона-бельведер» из нагрудного кармана его рубашки; в одном углу стоял вращающийся стенд с газетными рисунками, живописующими подвиги агентов ФБР за многие годы; в другом висел список погибших при исполнении служебных обязанностей — с 1924 года их набралось более двадцати. Стены пестрели сотнями грамот и памятных значков от организаций и школ, восхвалявших великого Директора.

Теперь почти все экспонаты исчезли, осталась только выставка Диллинджера, но и ей не суждено было пережить переезда в новое здание, возводящееся напротив.

Сегодня ФБР представляет собой компьютеры, лаборатории, электронные приспособления.

Через приемную в кабинет прошел Фред Джарвис, один из старых служащих: войдя, он увидел, что и при новом директоре большой стол красного дерева по ту сторону толстого тридцатипятифутового ковра по-прежнему украшают звездно-полосатые флажки, воткнутые по углам, и маленькая копия печати ФБР в центре. Эта композиция повторялась на задней стене двумя большими флагами и большой копией печати между ними. «У тебя тоже замашки Муссолини», — подумал Джарвис.

Директор смотрел, как приближается этот высокий седеющий человек в неизменном твидовом костюме, вечно сутулящийся и глядящий из-под кустистых бровей как бы с недоверием. Подойдя к столу, Джарвис опустился в кресло, словно устал от ходьбы.

— Бьете в набат?

Директор улыбнулся. Придя в бюро, он обнаружил, что Джарвис занимает в списке личного состава одно из последних мест, и поднял его над быстро исчезавшей толпой охотников за гангстерами. Он полагался на здравый смысл Джарвиса, и ему нравилась его занятная ирония.

— У нас странное дело, — сказал директор, — Джорджу Уильямсу грозят убийством.

— Из Белого дома?

Директор засмеялся.

— Угроза анонимная. А взглянуть на обратный адрес, видимо, не догадались.

Оба улыбнулись, и директор продолжал:

— Какой-то псих сообщил письмом, что в ознаменование десятой годовщины со дня смерти Кеннеди будут убиты шесть человек.

— Забавно, — сказал Джарвис, но не улыбнулся.

— Коннорс воспринимает угрозу всерьез.

— Я тоже, — сказал Джарвис.

— Нужно будет пропустить через машину шесть фамилий, включая Уильямса. Кроме него я знаю только конгрессмена Медуика.

Они поглядели друг на друга.

— А он, как известно, замешан еще в одном деле.

Джарвис промолчал.

— Нам нужно найти убийцу, скрывающегося где-то на целом континенте, — снова заговорил директор. — И мы беремся его искать, заведомо зная, что это безнадежно.

— Не совсем так, — быстро сказал Джарвис. — Вы забываете, что убийца прислал письмо. Это меняет картину.

Директор ФБР повернулся вместе с креслом и стал смотреть из окна на новое здание, строящееся на другой стороне улицы.

— Дело сводится вот к чему, — сказал Джарвис. — Если точно выяснить, почему он отправил это письмо, почему предупредил их, хотя в этом не было необходимости, этого человека можно найти.

Но тут директор снова повернулся и навалился грудью на стол.

— Вот это и ставит нас в тупик. Вопрос: зачем он посылает Уильямсу письмо? Вопрос: почему он называет всех шестерых? Вопрос: почему он упоминает убийство Кеннеди? Черт возьми, это не может быть связано с Далласом. Та история закончена!

— Вопрос четвертый, — сказал Джарвис. — Почему эти шестеро?

Директор резко хлопнул ладонью по столу.

— Какой-то маньяк собирается убить шесть человек в ознаменование убийства Кеннеди — и все, кроме одного, даже не знали президента. Невероятно! Бессмысленно!

Но Джарвис снова быстро сказал:

— Для него в этом есть смысл.

Директор кивнул. Потом сказал:

— Кажется, Коннорс занят другим делом. Он попросил меня устроить Уильямсу тщательную проверку.

Джарвис покачал головой.

— Письмо это написал сумасшедший, даже если он и не знает о своем безумии. Уильямс определенно в своем уме.

— Но все равно, это может быть уловкой. Возможно, здесь как-то замешан кто-нибудь из остальных пяти.

Джарвис пожал плечами.

— На мой взгляд, есть только одна линия поиска. — Он встал и потянулся. — Мать всегда заставляла меня извиняться, когда я потягивался. — Он помахал списком. — Где-то должна быть связь между этими шестерыми. Работа, женщина, клуб. Мало ли что. Введу их фамилии в компьютер и посмотрю, что он выдаст.