Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато»

В качестве подпорок к этим мерам делаются и попытки вновь возвести синтоизм в. ранг государственной религии, Отвергая обвинения в разгуле национализма, или, как его окрестила прогрессивная печать Японии, «минд-зокусюги» («расовый шовинизм»), неомилитаристы и реваншисты твердят о необходимости из принципиальных соображений восстановить «истинно японские» древние традиции. И с попустительства властей шумные эти националистические шабаши принимают характер всеобщих стихийных бедствий, этаких напоминающих лавины и сели пандемий (панэпидемий).

То же самое происходит и с восстановлением культа «божественного императора», который, как считает японская националистическая школа Тэцуро Васудзи, является «олицетворением могущества нации». Впитывая эти высказывания, другие шовинисты также не желают отставать от теории и практики подобных явлений. Дело дошло до того, что еще в конце 70-х годов правая религиозная организация «Нихон о Мамору Кай» добилась легализации системы летоисчисления по годам правления императора Хирохито в эпоху «Сёва».

Впечатление создается такое, будто все, что сразу же после капитуляции провозглашала прогрессивная печать, теперь напрочь предано забвению. Основательно забыто ныне и то, что в те же дни, после окончания войны, в общественном мнении всех цивилизованных стран японский император был заклеймен как преступник номер один. Так вот, чем впадать в преждевременный склероз, лучше бы все правые и те, кто правее правых, и крайне правые вспомнили бы о том, как не так уж давно на острове Кюсю японские медики проводили свои чудовищные эксперименты над американскими военнопленными.

Хотя прошло уже без малого 45 лет, но и сейчас еще кровоточат физические и моральные травмы у бывших узников концлагерей, и все другие оставшиеся в живых полны печальных воспоминаний о прошедшей трагедии. Недавно один из бывших пленных, англичанин Джек Эдвардс, в своей книге опубликовал новые свидетельства об условиях содержания узников в концлагере «Кинкасэки», располагавшемся в ту пору на острове Тайвань. Он обстоятельно рассказал об издевательствах, пытках, преднамеренном насилии во всех палаческих аспектах над человеческой личностью, которые по применяемым методам ничем не отличались от действий изуверов в гитлеровских застенках.

Больше того, к этим мучениям оказались причастны милитаристские круги Японии, которые, чтобы скрыть следы чудовищных преступлений, издавали приказы об уничтожении узников всеми средствами, с применением виселиц, автоматов, отравляющих веществ и даже газов, таких, как «Циклон-Б», применявшийся в Освенциме, Маутхаузене и прочих концлагерях фашистской Германии.

В прилагаемых к приказам инструкциях давались конкретные рекомендации, в которых не исключалось уничтожение людей группами путем применения для этой цели взрывчатых веществ, и многое другое. Лейтмотив всех этих зверских документов: «Ни один не должен спастись». Именно так — «Ни один не должен спастись» — озаглавил вышедшую в 1988 году в Гонконге свою книгу Джек Эдвардс.

Примечательно, что до настоящего времени японская военщина всячески отрицала факты применения способов истребления пленных, подобных таким, какие имели место в Европе. Знаменательным является и тот факт, что кому-то, видимо, нужно было обязательно скрыть творившиеся беззакония, так как неоднократно попадавшиеся в руки следственных органов, занимавшихся делами главных японских военных преступников, эти документы по непонятным причинам не были обнародованы на заседаниях Международного военного трибунала в Токио.

Было бы также куда порядочнее, если бы вместо объявления семерки главных военных преступников «святыми великомучениками» и возведения их в ранг «божеств — хранителей Японии» был поставлен памятник зверски замученным военнопленным. Ни одна еще американская женщина, не дождавшаяся своего сына или мужа из плена, так же, как и их жены и невесты, до сих пор не верят, что их Джек, Джон или Роберт погибли, поскольку все попавшие в плен обычно зачислялись в разряд пропавших без вести.

Надо полагать, что японское командование превосходно знало о беспримерном нарушении международных конвенций о содержании военнопленных, хотя под этими документами стояли подписи и представителей императорской Японии. По окончании войны все военнопленные должны были возвратиться на родину, однако никто из них не вернулся, хотя и не погиб на поле боя, Не дают покоя современным неомилитаристам и мечты о возрождении былой «мощи» Японии, и господстве над другими народами, и более того над всем миром. Но этим мечтам уже теперь никогда не суждено сбыться!

Когда на дальнем рейде Сингапура произошла катастрофа подводной лодки, выполнявшей секретную миссию, это создало массу непредвиденных и порой непреодолимых препятствий для всех, кто затем пытался построить японский вариант ФАУ-1.

Восстановлением и новым проектированием недостающих частей рабочих чертежей (которые оказались безнадежно испорчены морской водой) занимались теперь лучшие инженерные силы нескольких дочерних машиностроительных фирм и прикомандированные для этой цели специалисты-технологи.

В то же время непрекращающиеся со стороны англо-американской авиации бомбардировки по всей территории метрополии понудили императорскую ставку и оба японских генеральных штаба поторапливать непосредственных исполнителей настолько, что бесконечные понукания с их стороны вконец издергали ведущих руководителей групп конструкторов, а двое из них даже вынуждены были лечь в госпиталь с однозначным диагнозом: предельное нервное истощение.

И вот наконец-то опытный образец был готов. Это событие произошло в конце июня 1945 года, спустя месяц с лишним после того, как безоговорочно капитулировала гитлеровская Германия, что, конечно, еще более затруднило окончание работ по ФАУ-1. И все же хоть и лихорадочными скачками, но дело двигалось по накатанному ранее руслу: в целях налаживания поточного строительства управляемых ракет реконструировались технологические линии, а на головном машиностроительном заводе фирмы «Мицубиси дзюкогё» срочно обустраивался главный конвейер.

Однако трезвая оценка обстановки не вдохновляла уже ни научных работников, ни военных чинов. Все ясно понимали: война в перспективе проиграна, и никакие ракеты не в состоянии спасти ни агонизирующую, разрушаемую вражеской авиацией промышленность, ни вооруженные силы империи, ни сам японский народ от неизбежного поражения. Тем не менее везде поддерживался достаточный порядок, основанный на строгих законах военного времени, все шло своим чередом: насильно мобилизованное население разбирало руины разрушенных зданий, полуголодные дети продолжали посещать школу, там где она еще не была сожжена или разрушена, а их родители трудились на благо всепожирающего молоха войны и своего «божественного» императора.