Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато»

Через несколько секунд Кагубэ, немного отдышавшись, прихрамывая, устремился вслед за ним, продолжая одновременно выкрикивать самые страшные проклятия по адресу своего мнимого противника. Солдат же, покрутив бутылку в руках, подошел к углу дома и сунул ее в растущий кустарник. Надо думать, он тоже решил, что тем самым не остался внакладе и есть возможность после смены слегка прополоскать глотку.

Насвистывая что-то веселое, он снова стал прохаживаться перед домом — так же, как это было до этой развеселившей его потасовки. Надо полагать, что в конечном счете этим событием обе стороны остались довольны.

После двадцати минут непрерывного бега оба агента, один за другим, оказались на той же поляне, где расстались они вчера с Анами.

Тяжело дыша, Кагубэ вдруг со смехом спросил:

— Ну, как вы себя чувствуете, Сакада-сан? Не очень ли обиделись, когда я назвал вас помесью свиньи и гадюки?

— А что почувствовали вы, когда я крикнул, будто все равно размозжу вашу собачью голову?

Все еще находясь в состоянии возбуждения, они шумели и громко смеялись. Сакада вынул из кармана складной стаканчик.

— Может, немного выпьем, пока нет нашего шефа, уважаемый Кагубэ-сан?

— Мне кажется, в самый раз! Давно уже я не имел чести получить такое удовольствие. А ведь идиот тот солдат, судя по всему, принял наши упражнения по дзюдо за неподдельную монету, не правда ли, Сакада-сан?

— Да, конечно, он выглядел как полный дурак!.. Пожалуйста! — подавая ему стакан с водкой, уже более спокойно сказал Екира Сакада. — Кстати, чистая рисовая, не разбавленная.

Не успели они пропустить по стаканчику, как послышался шум раздвигаемых веток и перед ними предстал с мешком в руках Анами.

— А где же сеппуку, уважаемый Анами-сан? — полюбопытствовал Сакада.

— В этом и есть весь смысл происшедшей акции, Сакада-сан. Рядом с ним я положил белую ленту, на которой иероглифами в классической манере хирагана начертано: «То, что не смог сделать сам, — пришлось сделать мне, господин барон». — Пусть теперь поломают голову, к чему все это. А сеппуку… сеппуку я оставил у него в глотке.

При этих словах даже видавшие виды представители токийской якудзы, Ямада Кагубэ и Екира Сакада, затихли и как бы даже вздрогнули.

— Теперь нам с вами нужно немного поговорить, господа, — усаживаясь на землю, сказал Анами. — После того, как мы уничтожим сейчас этот мешок с чертежами, вам надо поторопиться, так как последний поезд уходит в ноль-ноль, Прежде чем кто-либо из вас задаст мне вопросы, прошу учесть, что я также ближе к утру направлюсь в порт Сасебо: там скопились дела, не требующие отлагательств. По приезде в Токио сразу же свяжитесь с господином Ямагатой Сунами и передайте ему, на какой стадии находится строительство секретного полигона, хотя бы в общих чертах. Если потребуется, то мы еще дополнительно предпримем некоторые меры, чтобы эта ихняя ракета никогда не взлетела. Благодарю за службу, господа! Какие есть вопросы?

В знак высочайшего уважения к господину Анами, в ответ на высказанную им благодарность, два отпетых бандита потянули воздух в себя через зубы, затем Кагубэ проникновенно сказал:

— Нам очень приятно было работать с вами, Анами-сан. Надеюсь, вы, конечно, когда-нибудь заглянете в Токио, где мы постараемся устроить для вас достойную встречу.

Когда зажженный Анами мешок окончательно догорел, они засыпали пепел кучей опавших листьев.

Церемонно раскланявшись с Анами, японцы оставили его в перелеске и вышли на дорогу, ведшую к железнодорожному вокзалу. Немного погодя, Анами кружным путем отправился туда же, но с таким расчетом, чтобы явиться на место в то время, когда поезд на Токио уже будет постукивать по стыкам рельсов, увозя его временных партнеров.

Ни в какой порт Сасебо Анами и не собирался. Направление своей поездки он выдумал все в тех же, конспиративных, целях. Такое поведение в делах агентурной разведки считается не только нормальным, но даже обязательным, в особенности если дело приходится иметь с людьми, так сказать, случайными, временными попутчиками. Временных ведь коллег может в любой момент схватить контрразведка и, таким образом, «выбить» у них признание, куда и в каком направлении исчез их наставник; а привлеченных на строго определенное время простых исполнителей, тем более работающих за денежное вознаграждение, легко перевербовать и «перекупить».

У Анами действительно еще оставались дела, но местонахождение их было иным. Он имел дополнительно третье задание, в городе Саппоро он должен был навестить глубоко законспирированного агента, работавшего на военном предприятии, производившем боеприпасы.

Нужно было попытаться совершить на этом заводе диверсию: подорвать сам завод или хотя бы один склад готовой продукции. В этом случае ущерб был бы значителен и весьма чувствителен на последнем этапе войны. Если же этот вариант оказался бы неприемлем, на худой конец предполагалось получить исчерпывающие данные о производимом на этом заводе количестве взрывчатых веществ и о возможных путях их транспортировки в места применения.

Особенно нравилось Анами бывать на Хоккайдо. На удивление всем, город Саппоро почему-то всегда привлекал спокойной и размеренной жизнью. Будучи культурным и экономическим центром острова, Саппоро, кроме того, не был похож на всю остальную Японию.

Народ здесь на редкость был добр и отзывчив. Приветливость и чистосердечность островитян настолько пришлись Анами по душе, что он даже не прочь был с наступлением лучших времен окончательно перебраться в этот город.

Суетливая и полная опасностей жизнь профессионального разведчика иногда прямо требовала душевного уединения. Эту потребность Анами впервые ощутил в молодые годы задолго до начала войны, когда он все-таки находил время, чтобы поплавать на яхте по мелководному и спокойному заливу Исикари. Особенно во время этих прогулок он любил наблюдать скапливавшиеся у порта Отару паруса рыбацких сейнеров.

Несмотря на обременительность частых поездок туда и обратно, никогда еще эти милые его сердцу места не были ему в тягость. И на этот раз, не делая в своем поведении никаких исключений, Анами после выполнения задания собирался на обычной рыбацкой шхуне через порт Отару попасть сначала в корейский город Пусан, а после в Китай, откуда, по его понятиям, было уже рукой подать до солнечной Калифорнии, где в настоящее время находились его родные и близкие…

На следующее утро гостиница «Рёкан» в небольшом постоялом дворе у испытательного полигона близ города Мацумото была потрясена сенсацией.