Игорь Прелин - Автограф президента

Макс принял ее условия, однако, учитывая поступившую к тому времени информацию, предпринял соответствующие меры предосторожности, чтобы их свидание не вышло за рамки интимных отношений. Но врачиха оказалась не только скромной, но и чрезвычайно изобретательной женщиной и так ревностно берегла свою честь, что в поисках укромного места в забитом войсками и техникой лесочке увлекла Макса несколько в сторону от места, где было выставлено оцепление. А поскольку в лесочке в этот вечерний час было темновато, наблюдатели вскоре потеряли их из виду.

Они уселись рядышком под большим деревом, но не успели обменяться и парой нежных слов, как сверху на Макса прыгнул здоровенный немец в пятнистом комбинезоне, ему на помощь подоспели еще двое, и втроем они скрутили и обезоружили майора Гончаренко. Когда он пришел в себя от крепкого удара по затылку, полученного в самом начале свидания, он услышал, как немцы обменялись с коварной врачихой несколькими фразами на чистейшем немецком языке, после чего она подалась в свой госпиталь, чтобы охмурить и передать в руки неприятеля очередную жертву любви, а немцы потащили связанного Макса к своему переднему краю.

Таким образом Макс оказался тринадцатым пленным. Рассчитывать на помощь не приходилось, и Макс стал думать о том, как самостоятельно выпутаться из этого деликатного положения. Думать приходилось быстро, потому что до немецкого переднего края, по расчетам Макса, было не более трехсот метров. Проанализировав ситуацию, он обнаружил, что у него заклеен пластырем рот и связаны руки, однако ноги не связаны, так как его несли два немца, причем один держал за связанные руки, отчего стягивавшая их веревка несколько ослабла, а второй за ноги. За связанные ноги держать ему было бы неудобно, поэтому их и не связали, посчитав, видимо, что и так доволокут куда следует. Третьего немца с ними не было, видимо, он шел впереди в качестве дозорного и заодно обеспечивал беспрепятственный проход к переднему краю через свое охранение.

Положение Макса было почти безнадежным, но не случайно он считался одним из лучших оперативников в армейском отделе контрразведки.

Оценив обстановку, Макс на весу резко сгруппировался, потом, подобно стальной пружине, так же резко распрямился и раскидал своих носильщиков в стороны. Моментально вскочив, он хорошо отработанным ударом длиннющей ноги достал того, кто держал его за руки, и надолго выключил его из борьбы за свою жизнь. Затем совершил вратарский бросок, снова сбил на землю успевшего приподняться немца, который держал его за ноги, и навалился на него своим жилистым телом.

Немец попытался достать нож, висевший у него на поясе, но ножны оказались зажатыми между сцепившимися телами, и немец никак не мог добраться до рукоятки. Если бы Макс стал его душить связанными руками, немец, пожалуй, все же успел бы вынуть нож, но Макс не стал терять время на бесполезную возню и своими железными пальцами разорвал ему кадык.

Пока немец исходил предсмертным хрипом, Макс отнял у него нож, освободил руки от веревки, а затем занялся первым немцем, который все еще находился в шоке после удара ногой в пах. И прежде чем третий немец, ушедший в дозор, сообразил, что произошло что-то неладное, Макс успел хорошенько связать свою добычу, вооружиться автоматом и занять удобную позицию.

Когда дозорный, обеспокоенный задержкой своих компаньонов, тащивших Макса, стал подавать всякие хитрые сигналы, а затем, так и не дождавшись ответа, вернулся на место жестокого поединка, Макс встретил его короткой автоматной очередью, после чего не мешкая собрал оружие, обшарил трупы и потащил пленного в расположение своей части.

Немедленно была арестована врачиха, заманившая Макса в ловушку. Она сначала возмущалась по поводу своего ареста, но, увидев Макса, стала давать показания и рассказала, что является агентом абвера, прошла подготовку в разведшколе и специально была внедрена в нашу воинскую часть, чтобы поставлять гитлеровцам штабных офицеров.

Рассказывая молодым разведчикам эту историю, Макс не забывал напоминать, насколько важно строго придерживаться согласованного плана мероприятия, поскольку любое отступление от него приводит к отключению одного или нескольких участников и может привести к срыву всей операции. При этом он, правда, не пояснял, в чем заключалось отступление от плана в случае с засланной в наши войска врачихой, и каждый из нас домысливал в зависимости от собственного понимания подобных ситуаций.

Второй эпизод, вернее, целая эпопея относится к послевоенному периоду.

Сразу после войны Макс был направлен в западные области Украины, где занимался ликвидацией остатков националистического подполья. В Карпатах тогда бродило немало жестоких, озверевших бандитов, оставшихся после разгрома дивизии СС «Галичина», карательного батальона «Нахтигаль», так называемой украинской повстанческой армии и других созданных гитлеровцами соединений. Они скрывались в схронах в малодоступных лесных массивах, которых было особенно много в «особом районе» на стыке Львовской, Станиславской и Тернопольской областей.

Макс и другие чекисты постоянно появлялись в горных селениях, на лесосеках, в дальних хуторах, работали с населением, с его помощью выявляя места дислокации банд и проводя чекистско-войсковые операции по их уничтожению.

Тогда-то на одной из бандитских троп он и повстречал члена оуновской «боевки» по кличке Юрко. Когда Юрко вместе с эмиссаром Центрального провода ушел за кордон, банда Ворона, агента фашистской разведки, в годы гитлеровской оккупации причастного к уничтожению цвета украинской интеллигенции, была блокирована и полностью уничтожена.

Казалось, давно пора уже привыкнуть к любым неожиданностям, но я все же никак не перестаю удивляться тому, как все иногда хитро закручивается в нашей работе! Когда-то Макс вернул жизнь и доброе имя украинскому хлопцу Тарасу Сердюку, и вот спустя много лет его «крестник» Терри Сердюк возвращает этот долг одному из воспитанников своего спасителя!..

Дик сидел за соседним столиком на двоих, поэтому я не стал вести пустые разговоры с метрдотелем и сразу направился к нему.

Как только я сел за столик, Дик подал метрдотелю знак, что можно накрывать, и спросил:

— Как дела, мистер Вдовин?

— О делах потом, — деловым тоном ответил я. — Сначала я хочу посмотреть бумаги!

Американцы умеют ценить деловых людей. Поэтому Дик достал из-под стола небольшой черный кейс, положил его на колени, открыл и вынул оттуда средних размеров конверт из плотной серой бумаги, точно такой, какой я когда-то обнаружил у дверей моей квартиры. С такого конверта началась эта история, таким конвертом и заканчивалась!