Андрей Завадский - Вечер потрясения

Целая рота была уничтожена за полторы минуты. Спешившие выбить противника с аэродрома бойцы Внутренних войск успели дать в ответ лишь несколько очередей, застигнутые врасплох. Последний уцелевший БТР-80, огрызаясь огнем из пулеметов, попятился назад, ловко огибая пылающие остовы бронемашин, но разом хлопнули два гранатомета, посылая вслед ему кумулятивные гранаты, и бронетранспортер окутался пламенем, по инерции прокатившись еще полсотни метров и кормой уткнувшись в забор, обрамлявший летное поле.

– Занять оборону, – отдавал приказы командир батальона, не без удовольствия рассматривавший сожженные его бойцами русские бронемашины. – Пополнить боекомплект! Приготовиться к бою!

Офицер был одновременно счастлив и охвачен мрачной яростью. Им все же удалось выполнить приказ – батальон, потеряв убитыми и ранеными почти четверть людей, из них половину – еще в воздухе, высадился на аэродроме, выбив оттуда русских и сейчас только что с успехом отбив первую, еще неорганизованную контратаку опомнившихся защитников российской столицы. Конечно, сейчас они придут в себя, соберутся с силами, и тогда одним ударом попытаются раздавить обескровленный батальон. И на это уйдет не так много времени, быть может, считанные минуты, но за эти минуты предстоит измениться очень многому.

– Расчистить посадочную полосу, – приказал командир батальона. – Сбросьте к чертовой матери эту рухлядь с бетона, – потребовал он, указывая на сожженные русские бронетранспортеры, еще чадившие густым черным дымом. – Отыщите любой тягач! Живее, парни!

Каждая минута, каждая секунда была сейчас на счету – батальон оказался один на один с целым городом, враждебным городом, наполненным русскими войсками. Десантники действовали на предел возможностей, и к той секунде, как в воздухе появился первый самолет, посадочная полоса была свободна. Солдаты, не забывая контролировать подступы к аэродрому, замерев, наблюдали, как шасси огромного С-17 "Глоубмастер" коснулись бетона, оставляя черные полосы горелой резины поверх бледных линий разметки.

Рапорты, наполняя эфир, звучали почти непрерывно, донесения поднимались от штаба к штабу, командиры батальонов докладывали командирам бригад, те – командующему дивизией, и уже от него сообщения шли напрямик в Вильнюс, на командный пункт операции "Доблестный удар", достигая мучившегося в нетерпении генерала Стивенса. Но и на этом еще ничего не заканчивалось.

– Связь с Белым Домом! – приказал Эндрю Стивенс напряженно ожидавшим его команды связистам.

– Слушаюсь, сэр! – И минуту спустя, едва только "тарелки" антенн спутниковой связи развернулись в сторону пролетавшего над Атлантикой "сателлита": – Готово, сэр! Президент Соединенных Штатов!

– Генерал Стивенс? – на небольшом мониторе возникло лицо Джозефе Мердока. Изображение еще подрагивало, порой подергивалось полосами "крупы", но слышимость уже была отличной несмотря на спешку и тысячи миль, отделявшие собеседников. – Докалывайте, генерал!

– Господин президент, первый этап наступления на Москву завершен. Три батальона десантников на парашютах высадились в российской столице, заняв плацдармы и удачно отразив несколько атак противника. Мы готовы развить успех, сэр. Вторая волна десанта, еще шесть батальонов, уже на подлете к Москве. Они будут доставлены вместе с техникой и тяжелым вооружением – гаубицами, минометами, зенитными ракетами – посадочным способом на три русских аэродрома, захваченных нашими парнями, и тогда уже противник не сможет взломать нашу оборону, как бы он ни старался, сэр!

Эндрю Стивенса охватил нервный трепет. Генерал знал, что первые "борты" с бойцами Восемьдесят второй дивизии, вновь оказавшейся на острие удара, уже приземлились на русскую землю, и сейчас из вместительных трюмов огромных С-17 "Глоубмастер" и С-141 "Старлифтер" уже выкатывают орудия, съезжают по рампам-пандусам приземистые угловатые "Хаммеры" с пулеметами "Браунинг" и ракетами "Тоу" на крыше, единственное средство огневой поддержки легковооруженных десантников.

– Русская авиация полностью уничтожена в воздушных боях над Москвой, небо над столицей принадлежит нашим парням, и при поддержке своих самолетов десантники смогут отразить сколько угодно русских атак, – уверенно заявил генерал Стивенс. – Парашютистам из Восемьдесят второй нужно продержаться не так уж и долго – Третья механизированная в каких-то трех-четырех часах форсированного марша от русской столицы, а уж этой силе Иванам наверняка нечего противопоставить. Через считанные часы Москва капитулирует, господин президент, а вместе с ней падет Россия. Это будет наша победа, сэр, победа, которая потрясет мир!

Эндрю Стивен не мог сдержать внезапно охватившее его возбуждение, и тому были причины. Американские солдаты ступили на русскую землю, и враг, потрясенный их решимостью, дрогнул, растеряв мужество, утратив готовность сражаться и умирать за свою страну. Улицы русской столицы, города, манившего умы многих завоевателей прошлого, ощутили поступь десантников из Восемьдесят второй дивизии, легкого авангарда армии вторжения, что была уже на подступах к Москве. Еще немного – и все завершится, война окончится, и исход ее уже ни у кого не вызывал сомнений. Счет шел на часы, но не все были готовы терпеть даже столь недолгий срок.

– В обороне не выиграть войны, генерал, – после недолгих размышлений решительно произнес Джозеф Мердок, уставившийся в объектив видеокамеры. – Оставаясь на месте, десантники уступят врагу самое ценное – время. Русские придут в себя и нанесут ответный удар намного раньше, чем в город войдут "Абрамсы" генерала Свенсона. Ведь враг имеет огромный перевес в людях и я уверен, русские смогут использовать это с высокой отдачей. Нужно действовать сейчас, использовать замешательство врага, нанеся удар в самое сердце!

– Что именно вы предлагаете, сэр? Именно потому, что противник имеет превосходство в живой силе, очень существенное превосходство, а также и в технике, десантники останутся на захваченном плацдарме, сковывая противника и дожидаясь подхода "тяжелых" подразделений. Таков был наш план с самого начала, сэр!

– Значит, следует его пересмотреть. У нас есть шанс завершить все быстро и с малой кровью. Известно, что с началом воздушной операции глава русского правительства Самойлов не покидал столицу, и сейчас он наверняка укрылся в одном из секретных бункеров, созданных еще Советами на случай ядерной бомбардировки Москвы. Он прячется в какой-то норе, точно крыса, и я хочу, чтобы наши десантники вытащили его из чертовой дыры, заставив подписать капитуляцию.

– Сэр, наших людей слишком мало для наступательной операции, – растерянно пробормотал Стивенс, уже понимая, что изменить решение Мердока едва ли удастся. И все же он не был готов проливать кровь настолько бессмысленно: – Десантники имеют только легкое вооружение, а у русских есть и бронемашины, и даже танки. И нам точно не известно, где может скрываться русское руководство. Это будет охота за собственной тенью, господин президент!