Адриан Д'Аже - Судный день

— Итак, господин профессор. Что же показали ваши исследования, а? — Фон Хайссен картинно сдул воображаемый дымок из ствола своего «люгера» и положил его на столик рядом с наполовину пустой бутылкой «Гленфиддика».

Леви с трудом удалось скрыть свое презрение к этому человеку. Фашист сейчас был пьян даже сильнее, чем обычно.

— Как вы видите, статуэтка сделана в форме дерева сейба, которое у древних майя считалось священным деревом жизни. Если вы хотите аналогий, то арийцы, которые примерно три с половиной тысячи лет назад ушли с севера Афганистана, чтобы поселиться в долине реки Инд, подобным образом относились к березе. В этом заключается историческая параллель.

— Рейхсфюрер Гиммлер будет в восторге, — заплетающимся языком произнес фон Хайссен. — Похоже, от вас все-таки есть какой-то толк, господин профессор.

Леви ничего не ответил, понимая, что приведенная им аналогия абсолютно безосновательна.

— Но мне все же любопытно, откуда вы узнали точное место, где искать.

— Я занимаюсь поиском артефактов уже много лет, штурмбанфюрер. Время от времени может посчастливиться найти шатающийся камень в кладке, а еще реже — обнаружить ступеньки, ведущие к спрятанной гробнице.

Фон Хайссен вновь наполнил свой металлический стакан.

— Тогда можно было бы посоветовать вам, господин профессор, делать свои случайные открытия в дневное время, когда мы все смогли бы разделить вашу радость.

Внезапно он взглянул куда-то через плечо профессора. Леви обернулся и увидел прекрасную юную Итцель, которая нервно топталась в дверях палатки.

— Meine Gtite! Was haben wir hier? [36] Боже мой! Что тут у нас такое? (нем.) — с вожделением уставился на нее фон Хайссен.

Итцель застенчиво отвернулась и опустила глаза в пол из красной глины. На ней была скромная традиционная traje : яркая рубашка kamixa и длинная запахивающаяся юбка до лодыжек, поддерживаемая широким вязаным поясом.

Леви понимал, что ее послали сюда шаман и старейшины деревни, но зачем?

— Я не привык, чтобы меня заставляли ждать, фройляйн. Вы должны были явиться еще три дня назад.

Продолжая смотреть в пол, Итцель засунула руку в висевшую у нее на плече шерстяную сумку. Она вынула оттуда глиняный кувшин и кружку, вылепленную в форме обезьяны. Итцель поставила ее на столик и налила в нее жидкость из кувшина. Это был напиток пульке, который старейшины смешали с соком манго и ананаса.

— Hatsh mal-ob, — нервно сказала Итцель, но все внимание фон Хайссена уже полностью было сосредоточено на разрезе ее рубашки. Безупречно гладкая смуглая кожа Итцель блестела в колеблющемся свете масляной лампы.

— Она не говорит по-немецки и по-английски, штурмбанфюрер, но она предлагает вам небольшой дружественный дар.

Фон Хайссен взял кружку и пригубил пульке.

— Fruchtsaft! Фруктовый сок! — Он осушил содержимое кружки и налил туда «Гленфиддик». — Попробуйте настоящий напиток, фройляйн, — сказал он, подводя ее к стулу и ненароком касаясь рукой ее бедра.

Леви понимал тщетность своих усилий, но все-таки он должен был попробовать.

— Я хотел бы предостеречь вас от каких-то поступков, которые могли бы осложнить отношения между жителями деревни и экспедицией.

— Gehen Sie zur Holle! Идите к черту, господин профессор! Я займусь вами утром.

Фон Хайссен, покачиваясь, встал, взял статуэтку и запер ее в свой сундук, спрятав ключи в карман.

Очень волнуясь за Итцель, взбешенный Леви вернулся в свою палатку и зажег масляную лампу. В тени на одном из брезентовых стульев сидел Роберто Арана.

— За Итцель не беспокойтесь, профессор. Принцессы майя часто призывались, когда нужно было приносить жертвы, и Итцель знает, что это делается для блага ее народа.

— Так она принцесса?

Роберто улыбнулся.

— Сейчас вы должны быстро собрать свои вещи, — сказал он. — Только самое главное. Вам больше нельзя оставаться здесь, так что сегодня ночью мы уходим.

— Но статуэтка…

— Вы не знаете, выпил ли немец пульке?

— Всего одну кружку, — ответил Леви, и тут до него дошел смысл этого подарка Итцель.

— Одной кружки достаточно. Пульке был приготовлен очень тщательно.

— Итак, фройляйн, проходите и присаживайтесь на кровать, где мы сможем лучше с вами познакомиться.

Фон Хайссен покачнулся и схватился за шест палатки, после чего опустил откидывающийся полог у входа. Он обернулся, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут палатка закружилась перед его глазами. Он, пошатываясь, шагнул к Итцель, но вместо этого упал лицом вниз на красный глиняный пол; далее Итцель действовала так, как ее научили. Она вынула ключи у него из кармана, открыла сундук и, достав оттуда статуэтку, положила ее в свою сумку. Затем она вернула ключи в карман фон Хайссена и направилась через взлетную полосу, где ее ждали Леви и Роберто в сопровождении отряда из шести молодых воинов. Леви успел взять с собой только туалетные принадлежности, белье, свои инструменты, две карты и бесценные для него письма от Рамоны.

— Положите это к себе в сумку, — сказал Роберто, протягивая ему нефритовую статуэтку. — Остается найти еще одну, но эти карты приведут вас к ней. Берегите эти две статуэтки, как свою жизнь, потому что вместе с третьей они помогут вам отыскать Кодекс майя.

— Но каким образом…

— Это случится, когда космос будет готов, — ответил Роберто. Шедший впереди воин вновь зажег свой факел.

— А как же немцы? — спросил Леви, когда они вышли на тропу через джунгли.

— Предоставьте их нам. Женщины и дети уже покинули деревню и спрятались в надежном месте в лесу. Эти воины на каноэ спустятся с вами вниз по течению реки до Пуэрто-Барриос и Гондурасского залива. Там вас встретит один из наших людей. Мы организовали вам проезд до Неаполя на одном торговом судне, а оттуда вы уже можете вернуться обратно в Вену. На это уйдет какое-то время, и особых удобств там не будет, но путешествовать через Италию безопаснее. Фон Хайссен, вероятно, доложит о вашем исчезновении, и они будут искать вас в аэропортах.

— Даже не знаю, как мне вас благодарить…

— Если вы сохраните статуэтки, этого окажется более чем достаточно, — ответил Роберто.

Он с улыбкой повернулся к Леви, и в свете факела блеснули его белые зубы. Звуки немецких маршей и песен из столовой постепенно становились все тише и тише, заглушаемые стрекотом сверчков и мощным рыком больших диких кошек.

Ватикан, Рим

— Я сделал все, как вы сказали, ваше преосвященство, и побеседовал со всеми, кто мог обладать хоть какой-то информацией об утерянном Кодексе майя, включая отца Эрлихманна и папского нунция в Гватемала-сити, — сказал Альберто Феличи. — И теперь я убежден, что он спрятан либо в самом Тикале, либо где-то в его окрестностях.