Адриан Д'Аже - Судный день

— Я думаю, она просто не осознает потенциала экспериментов ПИССАВМ, — согласился Ларри Дэвис, принимая весь напор тирады Уайли на себя и потея от этого больше обычного.

— Даже если ей в задницу въедет трамвай из Сан-Франциско, эта Родригес не поймет этого, пока из него не выберутся пассажиры… А вам давно уже пора бить тревогу и звонить во все колокола насчет нее. Я хочу ее голову на блюде в тот же миг, как она снова войдет в это здание. Она уволена!

— А если она обратится к прессе?

— Мы посадим ее за решетку. Как и все прочие ублюдки здесь, она подписывала протокол о неразглашении секретной информации и, если она только попробует открыть свой большой рот, моргнуть не успеет, как окажется в тюрьме.

— Со всем моим уважением, господин заместитель директора, я не защищаю Родригес, но протокол о неразглашении не уберег в свое время Валери Плейм, [107] Валери Плейм — скандально известный бывший секретный агент ЦРУ, обратившаяся в суд с иском против вице-президента США Ричарда Чейни, бывшего руководителя его аппарата Льюиса Либби и советника президента Джорджа Буша Карла Роува. и если Родригес подаст в суд…

— Пусть только попробует! Она никогда не выиграет, а мы в ходе процесса выкачаем все деньги с ее банковского счета.

— Она, конечно, не выиграет дело, — настаивал Дэвис, — но на нас набросятся все пацифисты. До сих пор им не удавалось привлечь внимание прессы к проекту ПИССАВМ, а такой ход событий развяжет им руки, и наш директор будет недоволен еще больше, чем сейчас.

— Тогда что вы предлагаете?

— Только что подал в отставку начальник нашей резидентуры в Гватемала-сити. Почему бы нам не заслать Родригес туда?

— Начальником резидентуры? Вы в своем уме, Дэвис?

— Подумайте об этом, сэр. Гватемала — жуткая дыра, и нам не хватало там персонала задолго до того, как на горизонте показался этот Кодекс, не говоря уже о том, что начальник резидентуры ушел в отставку. Родригес же с момента своего приезда начнет вкалывать. Вы можете объявить это продвижением по службе для нее; вам не придется морочить себе голову, какого еще случайного придурка поставить на это место, а параллельно она исчезнет с наших глаз. Если же все это закончится провалом, вы всегда сможете убрать ее оттуда, и тогда она сама, вероятно, подаст в отставку.

— Приходится только сожалеть, что у нас нет никого на Северном полюсе, — проворчал Уайли. — По крайней мере, там она могла бы отморозить свои сиськи. Хорошо, пусть все так и будет, — наконец произнес он. — А тем временем, что вы мне скажете про нашего Тутанхамона и ту, вторую сучку?

— Мы продолжаем искать. Мы проследили их до Гамбурга, но оттуда они могли уехать поездом.

— Я хочу, чтобы вы их нашли, и как можно скорее!

— Guten Abend! [108] Добрый вечер! (нем.) — О’Коннор широко улыбнулся двум офицерам, шедшим по пирсу им навстречу.

— Abend! — ответил один из них.

— Кто это был? — спросила Алета, слегка переведя дыхание, когда мужчины прошли мимо.

О’Коннор пожал плечами.

— Понятия не имею, но они с торгового флота, не таможенники и не полицейские. Смотрите под ноги, — предупредил он, когда они подошли к трапу.

— Вы явились прямо впритык, — недовольно пробурчал корабельный стюард, когда они поднялись на палубу. — Мы отплываем через двадцать минут.

— Просим прощения, — извинился О’Коннор.

— Капитан сейчас на мостике, — ответил стюард. — Я провожу вас в каюту, а потом он хочет посмотреть на ваши паспорта. Следуйте за мной, — бросил он и засеменил по ступеням межпалубной лестницы у левого борта.

— Теперь мяч на стороне противника, будем ждать их хода, — прошептал О’Коннор.

— Прекратите! — тоже шепотом ответила Алета, сдерживая нервное хихиканье.

Алета и О’Коннор стояли у поручней на левом крыле мостика. Алета следила за тем, как два буксира вытащили их судно из гавани на середину Эльбы. В лучах мощных прожекторов, освещавших носовую часть «Галапагоса», команда выбирала на палубу тяжелые буксирные тросы. О’Коннор тем временем внимательно осматривал территорию порта до самой Буххайстерштрассе, не сел ли им кто-нибудь на хвост.

— Похоже, капитана не слишком интересуют наши документы, — заметила Алета, пока торговое судно «Галапагос» медленно выруливало на центральное течение.

— Эта была еще одна причина, по которой я выбрал время нашего появления здесь — перед самым отплытием: в данный момент у него масса других дел, и расслабляться ему не придется, пока корабль не выйдет через Ла-Манш в Атлантический океан.

— Малый вперед, — скомандовал капитан. В машинном отделении под ними тронулся с места и начал медленно вращаться блестящий гребной вал, приводимый в движение мощным корабельным дизелем «Хитачи-Ман».

Говард Уайли заглянул в окошко биометрического сканера системы безопасности, установленного перед входом в штаб операции «Майя». Мощная система мгновенно рассчитала алгоритм и проанализировала картину радужной оболочки глаз Уайли. Двух одинаковых радужных оболочек не существует: даже у близнецов они разные. Система безопасности, которую Уайли применял для операции «Майя», была намного более жесткой, чем простая проверка отпечатков пальцев. На пульте загорелся зеленый огонек, и он зашел в комнату как раз в тот момент, когда на экране компьютера Ларри Дэвиса появилось сообщение из берлинского офиса ЦРУ:

По самым последним данным, Тутанхамон и Нефертити отбыли из Гамбурга по морю. Торговое судно «Галапагос», водоизмещение 15 000 тонн, контейнеровоз, вышло из доков на Буххайстерштрассе девять часов назад, направляется в Гавану, а оттуда в Пуэрто-Кетцаль на тихоокеанском побережье Гватемалы.

— Проклятье! Можем мы направить кого-нибудь к ним на борт?

Дэвис покачал головой.

— Сейчас они уже вышли из устья Эльбы и находятся в Ла-Манше.

— Передайте Родригес, что, когда она окажется в Гватемала-сити, ее первой задачей будет организовать, чтобы один из членов экипажа заболел и его заменили в Гаване. Тутанхамон и Нефертити могут просто случайно выпасть за борт, а остальное уже закончат акулы.

— Этот корабельный стюард при более тесном знакомстве оказался не таким уж плохим парнем. У него даже есть довольно приличный винный погребок, — сказал О’Коннор, вытаскивая пробку из бутылки эльзасского рислинга.

Они находились в море уже больше недели, и за это время О’Коннор поставил себе задачей переговорить и познакомиться со всеми членами команды. В данный момент он был вполне уверен в том, что из Гамбурга они вышли, не имея за собой хвоста… пока что. Вначале «Галапагос» продвигался довольно быстро, и сейчас они находились посреди Северной Атлантики, к западу от группы Азорских островов, но увеличившееся волнение заставило капитана сбросить скорость до десяти узлов. После ужина О’Коннор и Алета отправились к себе в каюту, которая находилась как раз под капитанским мостиком и из которой через большие квадратные иллюминаторы открывался вид на передние палубы и носовую часть судна.