Мартин Смит - Парк Горького

Вопрос Аркадия, зачем их с Ириной привезли в Америку, встречен молчанием, затем Эл, самый старый из агентов, чтобы переменить тему, сообщает Аркадию, что Кервилла из-за какой-то истории с младшим братом выгнали из отдела, но теперь, когда брата убили в Москве, его восстановили. "Кервилл пытается спасти свою репутацию за наш счет, ~ подхватывает Уэсли, У нас с полицией прекрасные отношения, но при первом удобном случае они всадят нам нож в спину, как и мы им!"

— Десять лет назад "Красный отряд" был сливками сыскного отдела. — Эл стряхнул сахарную пудру с живота. — Совали свой нос повсюду. Помните евреев, которые палили по советской миссии? Их "Красный отряд" остановил. И пуэрториканцев, которые хотели взорвать Статую Свободы. Внедряли в такие организации своих.

— Да, — согласился Уэсли. — И убийство Малькольма Икса не обошлось без их участия. Телохранителем к нему приставили своего агента. А доконал их Уотергейт.

— Вот, и их тоже, — буркнул Джордж.

— Во время уотергейтских слушаний выяснилось, что помощником Никсона по вопросам безопасности, нанимавшим исполнителей для разных грязных делишек, был Джон

Колфилд, который прежде служил в "Красном отряде" и находился при Никсоне как телохранитель, еще когда того не выбрали президентом. А Колфилд перетащил с собой в Белый дом приятеля из "Красного отряда", ну вот Уотергейт и прикончил их славные деньки. Слишком уж переменился политический климат…

— Мы что, арестованы? — спросил Аркадий. — Вы нас опасаетесь?

— А сейчас чем "Красный отряд" занимается? — спросил Рэй, прерывая затянувшуюся паузу.

— Разыскивают нелегальных иммигрантов, — ответил Уэсли, косясь на Аркадия. — С Гаити, с Ямайки, ну и тому подобное.

— С Гаити и Ямайки? Ну, им не позавидуешь, — заметил Джордж.

Свидания с Аркадием потребовали Ники и Рюрик — сотрудники советского посольства, оба очень элегантные, в совершенстве владеющие английским. "Только некоторое утолщение талии, память о картофельном детстве, чуть-чуть мешало их полному сходству с иностранцами".

— Будем говорить по-английски, — сказал Ники, — чтобы все делалось открыто. Разрядка в действии. Наши государства, в лице соответствующих своих ведомств, объединили усилия, чтобы гнусный убийца получил свое. Он должен предстать перед судом, и вы должны этому помочь.

— А ее зачем сюда привезли? — спросил Аркадий, благо Ирина все еще не вышла из ванной, где переодевалась.

— Пожалуйста, по-английски, — поправил его Рюрик, которого агенты ФБР называли "Рик". — Об этом просили наши коллеги из бюро. У них много вопросов. Слишком уж непривычная ситуация: подкупленные коммунисты, сибирские бандиты. Выдача — дело очень щекотливое.

— Особенно когда речь идет о богатом человеке со связями, а, Уэс? — добавил Ник.

— По-моему, у него здесь друзей почти столько же, сколько было там, — ответил Уэсли под общий смех.

Далее сотрудники посольства объясняют Аркадию, что его задача успокоить Ирину, сделать ее уступчивее, а по возвращении домой он будет восстановлен на работе, ему вернут квартиру.

— И что я должен ради этого делать?

— То, что я сказал, — ответил Рюрик. — Вернуть ей хорошее настроение.

— И перестать задавать вопросы, — добавил Уэсли.

— Да, — согласился Рюрик. — И перестать задавать вопросы.

— А где же Кервилл? — спросил Аркадий.

в этот момент из ванной выходит нарядно одетая Ирина, в янтарном ожерелье, с золотым браслетом на руке. Аркадий поражен, как естественно все это выглядит на ней. Эл подает Ирине соболью шубу, и она уходит с агентами. Вскоре возвращается Рэй и чинит телефон. После его ухода Аркадий обнаруживает, что звонить по этому телефону из номера нельзя, только в номер. В ванной он находит микрофон, скрытый в плафоне. Дверь оказывается запертой снаружи. Через некоторое время она распахивается, и, отталкивая Джорджа, который пытается его удержать, в номер врывается Кервилл. Он утверждает, что обязан, как представитель полиции, убедиться, тот ли это русский, и отмахивается, когда Джордж предупреждает его, что эту операцию ведет ФБР. Аркадия он приветствует возгласом "Сукин ты сын!" и ругает его за то, что он не сказал ему в Москве про Осборна.

— Я бы с ним покончил там же, в Москве. Несчастный случай, и никаких подозрений. Он был бы покойник, я был бы доволен, а ты по-прежнему был бы старшим следователем

— Не спорю, — ответил Аркадий, наблюдая, как Джордж снял трубку и начал говорить, не набрав номера.

— Они тебя считают очень опасной личностью, — сказал Кервилл, кивая на Джорджа. — Убил своего начальника. Пришил Унманна. И того, на озере, они тоже на тебя вешают. Еще немножко — и уверуют, что ты маньяк. Поберегись, чуть что — сразу на спуск нажмут.

— Но я же под охраной ФБР.

— А я о ком говорю? Ты вот мне Осборна не назвал, а мою фамилию всем растрепал. Ты меня надул…

— Ты о чем?

— Разочаровался я в тебе. Вот уж не думал, что ты с таким смиришься. Даже чтобы сюда попасть.

— Да с чем смирюсь? Эта выдача…

— Выдача… Они тебе это сказали?.. — Кервилл даже рот открыл от изумления.

Тут в номер вбежали еще три агента ФБР, незнакомые Аркадию, и вместе с Джорджем кое-как выставили Кервилла в коридор. Тот так ослабел от хохота, что даже не сопротивлялся.

Аркадий остается один, он расхаживает по номеру, смотрит в окно, затем Эл приносит ему бутерброды, предлагает включить телевизор, но показывают состязание: кто точнее угадает цену приза, тот его и получает — тостер, газовую плиту и т. п. Аркадию становится противно — ни ловкости, ни знаний, ни даже простого везения, только алчность. "А вы, я вижу, примерный коммунист!" — говорит Эл.

Вечером возвращается Ирина, они весело уплетают спагетти, которые она принесла горячими в картонных коробочках, и Аркадий вдруг осознает, что "впервые в жизни он живет в здании, не издающем даже слабого запаха капусты". Затем Ирина развертывает па кеты с одеждой для Аркадия. В постели между ласками они шепотом переговариваются.

— Пожалуйста, не спрашивай, как давно я здесь и что, собственно, происходит, — сказала Ирина. — Все ведется на таких уровнях, о которых мы даже не подозревали. Не задавай вопросов. Мы здесь. Я ведь одного хотела — быть здесь. И со мной здесь ты. Я люблю тебя, Аркаша.

— Они отправят нас назад. Дня через два. Так они сказали.

— Дня через два все это кончится, — шепнула Ирина, прильнув к нему. — Но они никогда не отошлют нас назад. Никогда!

— На самом деле, — сказала она, попросив сигарету, — Осборн вовсе не имеет никакого отношения к тому, что случилось на Ленинских горах.

— Что-о?!

— Это все Ямской с Унманном. Они все сами устроили.

— Осборн дважды пытался тебя убить! — вспылил Аркадий. — Что с твоей памятью? А метро? Кто тебе сказал, что Осборн тут ни при чем?