Сергей Соболев - Кремлевский пасьянс

– Открыть внешний контур.

– Нет, неправильно. До красной кнопки я запрещаю тебе дотрагиваться. Теперь ясно?

– Я-ясно.

– Когда загорится лампочка, нажмешь вот эту кнопку, рядом. Видишь?

– Ви-ижу.

– Тогда мы будем знать, что к нам пришли гости. А теперь открой дверь в лабораторию.

– К стене! Руки на затылок!

Ермаков сопровождал свои приказы движением пистолета. «Ассистенты» профессора некоторое время изумленно разглядывали его, словно увидели инопланетянина, затем с видимой неохотой подчинились.

Ермаков неуверенно посмотрел на Арзамасцева и тихо сказал:

– Профессор, я не могу стрелять в безоружных людей.

– Такой необходимости нет, – мрачно улыбнулся Арзамасцев. – Настала пора познакомить моих коллег с действием препарата «Зеро».

Один из врачей попытался повернуться, и Ермаков с угрозой произнес:

– Стоять смирно! Еще раз дернешься, стреляю!

Профессор принес ампулы и упаковку шприцев.

– Кру-угом! – скомандовал Ермаков. – Держать руки по швам!

– Что происходит, профессор? – изумленно спросил ассистент. Он поморщился, когда Арзамасцев вводил препарат, но сопротивляться не стал. Черный зрачок пистолета смотрел ему прямо в переносицу.

– Полевые испытания, – с легкой иронией сказал профессор. – Настоящий ученый должен испытать действие препарата на себе. Именно так, сначала на себе, а уж потом можно предлагать его другим людям. Вы сейчас немного прогуляетесь, а когда вернетесь, хорошенько подумаете, стоит ли вам заниматься изготовлением препарата «Зеро».

Спустя минуту оба ассистента опустились на пол, и Ермаков вопросительно посмотрел на профессора.

– Займемся документацией, – сказал тот, извлекая из карманов ассистентов ключи. Они отправились к массивному сейфу.

– Мне нужна ваша помощь.

Они вставили ключи в специальные отверстия и одновременно их повернули. Внутри что-то щелкнуло, и дверца открылась. Профессор достал груду папок и кивнул Ермакову.

– Берите остальное и следуйте за мной.

Они пересекли лабораторию, уставленную незнакомыми для Ермакова приборами, и подошли к большому металлическому ящику. Затем сложили папки на полу, и профессор устало выпрямился.

– Здесь годы моей работы, Ермаков. Да что там говорить, – он махнул рукой, – не только моей, но и десятков других ученых. А теперь всех этих людей нет в живых, ибо КГБ умеет хранить свои тайны. При других условиях наше открытие могло изменить облик цивилизации, открыть перед человечеством такие перспективы, о которых мы и мечтать не смеем. Нам очень повезло, ведь у нас был один шанс из миллиона, что мы найдем тот самый ключ, о котором я вам говорил. Если мы уничтожим эти папки, пройдут еще десятки, а то и сотни лет, прежде чем ученые смогут повторить наш успех.

Глаза профессора были сухими, но в них плескалась такая боль, что Ермакову стало не по себе.

– Мы упустили свой шанс. Мы могли обрести могущество, равное богам, но обречены еще сотни лет пребывать в нынешнем скотском состоянии. Мы не имеем права оставить эти знания в руках современных варваров, ибо они превратят его в разрушительное оружие. Я далек от мистики, но если зло запечатано здесь, то так тому и быть! Мы не позволим ему выплеснуться наружу, в другие, более счастливые миры.

Профессор открыл защелку и отправил папки в утилизатор. Затем он слил все реактивы в одну большую колбу и поставил ее сверху на папки. Закрыл дверцу и включил тумблер.

– Вот и все, – вздохнул профессор. – После краткой надгробной речи в этой печи сожжено светлое будущее всего человечества, о чем, впрочем, оно никогда не узнает.

– У нас нет другого выхода, – тихо сказал Ермаков. На него эта сцена произвела тяжелое впечатление. – Вы не должны ни в чем себя винить. К сожалению, ваше открытие предвосхитило время, и хорошо, что вы сами успели это понять. А те двое, – он кивнул в сторону ассистентов, – они не смогут воспроизвести препарат?

– Нет, это совершенно исключено. Без документации даже мне по памяти трудно воспроизвести весь процесс. Какие-то фрагменты, формулы они могут воссоздать, но все это теперь не имеет значения.

Профессор разжал пальцы. На его ладони лежали четыре ампулы, наполненные бесцветной жидкостью.

– Это все, что осталось от препарата «Зеро». Думаю, они нам еще пригодятся.

Ермаков задумчиво посмотрел на профессора.

– Скажите, профессор, а где они содержат вашу дочь?

– Трудно сказать, – пожал плечами тот. – Они привозят ее раз в три дня на двухчасовые свидания.

Он опустил голову и тихо сказал:

– А теперь они убьют ее.

– Профессор, я обещаю сделать все возможное, чтобы этого не случилось.

И в этот момент коротко взвыл ревун сигнализации.

Кобозев привлек к участию в операции четыре мобильные группы по двадцать человек. В каждой группе было по три легковых автомобиля и микроавтобус. Состав группы смешанный: оперативники, технические специалисты и специалисты по разведывательно-диверсионным работам. Учитывая чрезвычайный характер акции, к участию в силовой фазе были привлечены отборные люди: инструкторы спецшкол ГРУ, офицеры отдела физического воздействия и разведывательно-диверсионных команд. Их обслуживала команда опытных наружников и связистов. Непосредственное руководство на месте осуществляли Вельяминов и Савельев.

В девятом часу утра напряжение стало возрастать. Кобозев и Вельяминов еще только приступили к осуществлению своих планов, когда стало известно, что к объекту прибыла группа сотрудников госбезопасности: два десятка вооруженных боевиков на пяти машинах. Они взяли под контроль подступы к объекту, но внутрь здания никто из них не вошел.

Действия военных также не прошли мимо внимания внешних постов КГБ, и они сделали соответствующий доклад полковнику Кондрашову и заместителю начальника Второго главка Гаршину, на которого Председатель КГБ перед отъездом на Старую площадь возложил обязанность координировать ход всей операции. Через несколько минут к объекту должен прибыть генерал Ремезов, которому следует обеспечить выполнение приказа Чернова – ликвидировать всех сотрудников спецклиники, а также документацию и оборудование. Главная же задача – не допустить на объект военных любыми способами, вплоть до чрезвычайных. Гаршин сразу же оценил масштаб происходящих событий и направил в Лефортово подкрепление.

Ответ был вполне адекватным. Почти одновременно с Гаршиным подобный приказ отдал первый заместитель министра Дронов, который вместе с полковником Кобозевым координировал действия военных. Они связались с приемной Сергеева и проинформировали маршала о сложившейся ситуации. В восемь тридцать утра были подняты по тревоге части армейского спецназа Московского военного округа, а еще через пять минут аналогичный приказ своим частям и подразделениям отдал первый заместитель Председателя КГБ Крюков. Мобильные группы сотрудников контрразведки спешно создавали заслоны на основных городских магистралях, ведущих из центра на юго-восток. Аналогичный приказ был отдан и Гаршиным своим контрразведчикам.