Чингиз Абдуллаев - Оппоненты Европы

– Не нужно выглядеть таким умным после проигрыша, – отмахнулся комиссар, – вы ничего не поняли и ничего не знали. Иначе не поехали бы со мной в одной машине и не доверились бы мне, когда я даже поменял своего водителя. Хватит. Я уже наслушался вашей болтовни. Помолчите.

– А если он говорит правду? – спросил Жильсон. – И он действительно все давно понял. Что будете делать тогда, господин комиссар?

– Он уже никому и ничего не расскажет, – возразил комиссар.

– Это уже не вам решать, господин комиссар, – напомнил Жильсон, – после того как вы привезли его сюда, все поменялось. Вы должны понимать, что теперь будете решать не вы.

Дронго не совсем понимал, о чем они говорят, но прислушивался, пытаясь осознать, что именно они будут делать. И решил, что пора вмешаться.

– Я уже понял, что вы члены одной фашиствующей организации, – сказал он, – и, конечно, вместе продумали взрыв бомбы в отеле. Я даже думаю, что именно с вашего согласия этот террористический акт и был совершен. К сожалению, так бывает всегда. Чтобы совершать успешный акт с подобным размахом, нужна соответствующая поддержка компетентных органов.

– Мы не фашисты, – возразил Жильсон, – мы всего лишь последние защитники Европы. Если хотите, мы оппоненты той Европы, которую пытаются строить наши либералы и социалисты.

– Мы всего лишь «чистильщики» Европы, – добавил комиссар, – и не нужно блефовать, что вы все знали заранее.

– Знал, господин комиссар. И про вас тоже догадался. Еще когда господин Жильсон сказал, как именно раскроют это преступление, я понял, что без сотрудников полиции здесь не обойдется. Трудно определить, кто виноват еще до того, как закончилось расследование.

– Вы слишком много болтали, господин Жильсон, – разозлился комиссар, – нужно научиться держать язык за зубами.

– Ну, и теперь самое важное, – сказал Дронго, – вы можете мне не поверить, но я успел позвонить в Интерпол и сообщить о том, что меня увозит комиссар ван Лерберг, которому я не очень доверяю.

Жильсон взглянул на комиссара.

– Он блефует, – усмехнулся ван Лерберг, – он глупо блефует, понимая, что ничего другого ему не остается. Он уже один раз обманул вас с этим убитым, сообщив, что он жив. Так и сейчас он блефует.

– У меня в кармане телефон, – сказал Дронго, – я сейчас его осторожно достану. И вы увидите номер, по которому я звонил за минуту до того, как вы вошли в мою комнату.

Жильсон шагнул к нему.

– Дайте ваш телефон, – потребовал он.

– Дайте мне, – зло перебил его комиссар, буквально оттолкнув Жильсона.

Дронго медленно вытащил свой телефон. Жильсон испуганно отшатнулся.

– Не беспокойтесь, – сказал Дронго, – это обычный аппарат. Я не Джеймс Бонд, у которого в телефонах или в часах вмонтированы хитрые устройства.

Он протянул свой телефон комиссару. Тот взял аппарат, просматривая запись исходящих звонков. Затем поднял глаза на Дронго. Ничего не сказал, только глаза начали наливаться кровью. Было заметно, как он нервничает.

– Две тройки – это код Франции, – любезно объяснил Дронго, – а четверка – это код Лиона, если вы не знаете. Или знаете…

Комиссар молчал, кусая губы.

– Убедились? – спросил Дронго.

– Я вижу, что вы звонили в Лион, – наконец сказал ван Лерберг, – но это ничего не доказывает.

– И вы прекрасно знаете, что именно в Лионе находится штаб-квартира Интерпола, – напомнил Дронго.

– Он вас раскрыл, комиссар, – удовлетворенно произнес Жильсон. – И еще вы были недовольны нашей встречей. Вы тоже ошибались, господин комиссар. И слишком много с ним разговаривали. Похоже, что мы все одинаково его недооценили.

– Он блефует, – упрямо повторил ван Лерберг, – он не мог ничего знать.

– А если он сообщил и сейчас нас уже ищут? – поинтересовался Жильсон. – Тогда они легко найдут и нас, и этот дом.

– Не нужно заранее сдаваться, господин Жильсон, – мрачно посоветовал комиссар, – еще ничего не известно. Может, он звонил кому-то из своих друзей, чтобы похвастаться своими успехами. Или просто своей знакомой. Не нужно сразу предполагать худшее.

– С этим типом нужно предполагать все, что угодно, – закричал, теряя терпение Жильсон, – вас просили обеспечить нашу безопасность, а вы привезли сюда этого эксперта, который убил двоих наших лучших людей, и подставили всю организацию.

– Второго застрелили мои люди, – напомнил комиссар, – и только потому, что ваш кретин слишком медлил, осматривая помещения. И вообще эти два идиота оказались абсолютными дилетантами.

Дронго, поняв, что комиссар ругается, решил усилить этот конфликт и сказал:

– Можете позвонить по этому номеру и убедиться, что я звонил в Интерпол. Если, конечно, вы мне не верите.

– Замолчите, – рявкнул комиссар, – замолчите и ничего больше не говорите.

– Теперь у нас действительно большие проблемы, комиссар, – заключил Жильсон. – Зачем нужно было его сюда привозить?

– А что, нужно было сразу отвезти его к заместителю генерального прокурора, чтобы он рассказал там про вас, – прохрипел комиссар, уже теряя всякое терпение, – чтобы вас сразу арестовали?

– Вы могли пристрелить его по дороге сюда, – уже успокаиваясь, сказал Жильсон.

– Правильно. В своей полицейской машине, – разозлился ван Лерберг. – Интересно, кто бы мне поверил после этого, что у меня случайно выстрелил пистолет? Мне бы сразу дали пожизненный срок за убийство эксперта. И все сразу поняли бы, почему я оставил своего водителя и взял Теофила, с которым работаю много лет.

– Теперь нужно решать, что делать, – вздохнул Жильсон, – я лично ничего не могу решить. Давайте позвоним и посоветуемся. У нас нет иного выхода.

– Пойдемте, – предложил комиссар, – но его опасно оставлять одного.

– Что он может сделать? – спросил Жильсон. – На окнах решетки, а из комнаты нельзя убежать. И здесь нет ничего, что можно было использовать в качестве оружия, кроме стола и стульев. Идемте, комиссар. Видимо, этот эксперт произвел на вас слишком сильное впечатление.

– Учитывая, что он разоблачил всю вашу организацию, я бы не был слишком благодушным, – заметил комиссар, – и не стал бы так говорить. Он просто разгромил вашу организацию.

– Нашу организацию, господин комиссар, нашу, – подчеркнул Жильсон.

– Нет, – возразил ван Лерберг, – я только вам помогаю. А чем вы занимаетесь, меня не касается. Это ваше дерьмо, и не нужно тянуть меня вместе с собой. У нас деловые отношения. Только бизнес, и ничего больше.

– А я считал, что вы разделяете наши взгляды.

– Разделяю. Но не состою членом вашей организации.

– Это все сделал один человек, – усмехнулся Жильсон, показывая на Дронго. – Если он вас напугал, то прямо так и скажите.

– Вы наглец, Жильсон, – зло отчеканил комиссар, – я иногда жалею, что связался с такой мразью, как вы. Меня никто не сможет напугать.