Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае

Алсуфьев успокоился. Паспорта и билеты сдал на регистрацию. Чемоданы поставил на весы.

Улыбнулся регистратору, смутился, пожевал губами и попросил, чтобы места нам дали рядышком, в середине салона и поближе к иллюминатору.

Похоже, Сергей всерьез воспринял Славкино пафосное заявление, что отныне и до окончания поездки он отвечает за меня головой, то бишь, не за меня, а за мою безопасность.

Я поскучнела. Какая в самолете безопасность?! О чем он думает? Какая Алсуфьеву разница, где сидеть?

Если самолет грохнется, все равно ведь не выживем. Что в хвосте будем сидеть, что в середке — абсолютно никакой разницы.

И завещания у меня нет. Так и не удосужилась сходить к нотариусу и составить завещание. А ведь собиралась, честное слово себе давала. Год назад, когда мы со Славой и Ниночкой летали отдыхать в Турцию.

Удивительная беспечность! Вспоминаю про завещание, только когда собираюсь куда-нибудь лететь.

Пока гром не грянет, мужик не перекрестится!

Хорошо еще, что лечу одна. Без Славки. Если не дай Бог что, будет кому позаботиться о детях.

А если нет? Если он женится? Мой Славочка?! Возьмет и женится. Погорюет, погорюет и…

Не век же ему вдовствовать?

Жить-то надо! Все проходит. Живой о живом и думает!

А новая Славина жена? Будет ли мадам Фадеева номер два любить наших детей? Вдруг она окажется злой, бессердечной стервой и станет сживать наших крошек со свету.

— Наташа! На-та-шеч-ка-а…

— А?! — Я с трудом оторвалась от созерцания виртуального образа будущей мачехи своих детей.

— Наташечка…

Две пары глаз. Алсуфьев смотрит сочувственно, с пониманием, молодая регистраторша с бейджем «Анна» — раздраженно.

— Эту сумку ты тоже сдаешь в багаж?

— Какую? Эту? Эту не-ет!!! — Я коршуном кинулась к транспортеру и стащила с него свою красную дорожную сумку. — Ты что?! Ни в коем случае. Эту сумку я беру с собой. Она мне нужна.

— Ух, ты! — крякнул Сережа, забирая у меня сумку. — Тяжеленная какая. Что у тебя там? Золото, бриллианты?!

— Кирпичи! — в тон ему огрызнулась я и, деланно рассмеявшись, заговорщицки улыбнулась регистраторше.

Дескать, все мужики — идиоты. Что с них возьмешь? Им бы все шуточки.

Похоже, Алсуфьев, действительно здорово поглупел. Ишь, развеселился.

Врач, называется. Психотерапевт. Никакого понятия!

Видел ведь, в каком состоянии я заполняла таможенную декларацию. Я же никакая была, просто никакая! Вся на нервах!

Могла я ошибиться? Могла. Запросто!

Алсуфьев должен был это спрогнозировать. Знает ведь, какая я неуравновешенная.

А он: «Золото! Бриллианты!»

А я как раз про золото и про бриллианты указать в декларации и запамятовала. Нет, те драгоценности, что надеты на мне, я таки в соответствующую графу вписала. Ума на это у меня хватило. А вот про прабабушкины александриты и дорогущий парадный комплект от Cartier, что лежат на дне красной сумки, забыла.

Верите, забыла начисто!

Кошмар какой! Мне для полного счастья только проблем с таможней не хватает.

Вон регистраторша уже стойку сделала, позовет сейчас таможенника, тот попросит открыть мою сумку, а там, под папкой с докладом, лежат две бархатные коробочки с драгоценностями.

— У меня там доклад! — громко, хорошо поставленным голосом возвестила я всем присутствующим. — Я собиралась над ним еще немного поработать в дороге.

Алсуфьев хмыкнул, регистраторша поскучнела, стоящие в очереди на мое заявление вообще никак не отреагировали.

Я же при воспоминании о докладе вконец потеряла самообладание.

Немного поработать. Ничего себе «немного»! Я ведь даже толком прочитать доклад не удосужилась.

Все дела, дела, дела… В брачном агентстве, дома, на даче…

Одних продуктов только закупила и перетаскала на себе целую тонну, наверное. Не меньше!

А что вы хотите? Славе с мальчиками пить, есть без меня надо? Надо!

И на дачу продукты мы возим из Питера. Наши бабушки местным лавочникам не доверяют.

Обрекать мужа на хождение по магазинам и давать ему тем самым еще один повод для упреков в свой адрес, я не хотела, поэтому забила продуктами все три холодильника до отказа.

К тому же мне надо было подготовиться и к самой поездке. Продумать в чем буду читать свой доклад, в чем слушать доклад Алсуфьева, что надену на фуршет в первый день, во что наряжусь на торжественный ужин по случаю завершения конференции.

Это, знаете ли, все не так просто. Один лишний бантик на блузке, и вот уже в глазах мирового психотерапевтического сообщества ты выглядишь не серьезным ученым, а легкомысленной особой.

Вот и получилось, что на сам доклад времени у меня не хватило. Единственное, что успела сделать, — это распечатать его крупным шрифтом. На дискете, что дал мне Алсуфьев, был четырнадцатый кегль, а я переделала на двадцать четвертый.

Количество печатных страниц, конечно, значительно увеличилось. Доклад получился, прямо скажем, неподъемный, и это не слишком удобно. Ну, да ничего страшного, переживу.

Зато теперь я смогу прочитать его без очков.

Должна признаться, очки меня не красят. А если уж быть до конца честной, в очках я смахиваю на озабоченную мартышку. Самую малость. Чуть-чуть. Но отдаленное сходство все-таки есть!

Мне это надо? Нет! Поэтому я предпочла неподъемный доклад.

Что поделаешь, если жизнь устроена так, что из двух зол нам всегда приходится выбирать меньшее.

Нет, это невозможно! Зачем я согласилась на эту аферу?

Идиотка несчастная!

Это же авантюра чистой воды.

Доклад по клинической психологии! Неизвестная, совершенно непонятная мне область знаний, в которой я ни ухом, ни рылом… Ни в зуб ногой… Вообще ничего, ничегошеньки не понимаю, не понимала, и не буду понимать никогда, хоть вы меня стреляйте.

Чужой, малознакомый язык. Да, именно малознакомый! Будем смотреть правде в глаза.

Последний раз я читала книгу на английском, когда работала в Публичке.

А разговаривала… Кошмар какой! Я вообще затрудняюсь вспомнить при каких обстоятельствах, с кем и когда говорила по-английски. Те несколько расхожих фраз, которыми пользуешься в зарубежных поездках, в данном случае меня не спасут.

Кому нужны мои примитивные «How much?» и «Tell me please…?»

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

Соглашаясь на предложение Сергея, я была уверена, что успею подготовиться. Ведь у меня было в запасе семь дней. Семь! Это целая неделя!

Господь за неделю сотворил мир.

А тут какой-то доклад. Я предполагала, что за оставшуюся неделю успею выучить этот доклад наизусть. Причем на двух языках сразу. На русском и на английском!

Благими намерениями…

Может, мне лучше уйти? Прямо сейчас. Развернуться и молча выйти. Пока муж не уехал.

Слава поймет. Он привык к моим выкрутасам.