Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае

Нет, конечно, Славочка с уважением относится к моей маме и считается с ее мнением, но, похоже, сложившуюся ситуацию под силу переломить только свекрови.

Необычайная легкость мысли «мамочки в законе» и туманность ее рассуждений кого угодно способны довести до безумия.

Я надеялась, что на этот раз маман сведет с ума своего сыночка, и он разрешит мне поехать с Алсуфьевым в Китай.

Необходимо только заручиться ее поддержкой.

— Да, Наталья Васильевна! — радостно завопила я в трубку. — Он самый! Психотерапевт! Тот, что лечил Идею Петровну.

— Хороший доктор, — задумчиво сказала свекровь. — Очень даже хороший. Кума часто его вспоминает. Вежливый такой, внимательный, и рост у него высокий. Очень даже приятный мужчина. Сутулится, правда. Ты знаешь, Наташа, мне кажется, это его портит. Ему бы надо упражнения от сутулости по утрам поделать. Знаешь, такие, комплекс для улучшения осанки. Лежа на спине. Туда-сюда, туда-сюда… И ногами так, и руками, а потом корпусом туда-сюда, туда-сюда… В общем, ничего сложного, очень даже простенькие движения. Приедешь в выходные на дачу, я тебе покажу. Не забудь только мне напомнить. Память у меня теперь, сама знаешь, какая стала, как говорится, где обедала, туда и ужинать иду. Я тебе покажу, а ты Сергея потом научишь. Как его по батюшке? Не знаю. Маму-то его покойную я хорошо помню. Я ее на днях рождения Екатерины Федоровны встречала. А вот с папой его знакома не была. Не довелось. Как ты говоришь? Алексеевич? М-м, красивое отчество. Сергей Алексеевич. Ну да для меня он просто Сережа. Я ему в матери гожусь. Только ты не забудь предупредить его, что делать эти упражнения надо регулярно. Несколько раз пропустит, заленится, и все! Весь труд насмарку. Ну, и очки! Очки, конечно, его портят. Вид у него такой, как бы это помягче сказать, странновастенький, что ли. Как у этого… Как его? Дай бог памяти! С сачком который. Фильм еще такой был в нашем детстве, Екатерина Федоровна, помните?

— «Дети капитана Гранта»?

— Именно. Именно что «Дети капитана Гранта». Скажите, какая память у вас прекрасная, Екатерина Федоровна. Очень даже! Сразу вспомнили. А я вроде помню, так и вертится на языке, а сказать не могу. Там еще Николай Черкасов играет. Я его так любила. Все спектакли в Александринке с ним пересмотрела. То есть не с ним, конечно, а с Колей, Славикиным папой. Мы с Николаем Максимовичем, царство ему небесное, любители были по театрам ходить. Часто бегали. Очень даже. Коля все больше оперетту любил, а мне в Александринке нравилось. Какие там артисты прекрасные в те времена были. Очень даже. Николай Симонов, Юрий Толубеев, Василий Меркурьев. Он в этом фильме совсем еще молодой снимался. Черкасов-то. До войны. Сыграл этого, как его? Екатерина Федоровна?

— Паганеля.

— Именно. Именно что Паганеля. Гм. Паганеля. Чудесно сыграл. Изумительно! Гм. Очень достоверно. Очень даже. Гм. Прекрасно сыграл. Да. Только вот к чему это я про него вспомнила?

— Вы говорили про то, что Паганель похож на Алсуфьева, — ангельским голосочком напомнила я свекрови.

— Точно, точно. На Паганеля похож. Очень даже. Ученые они все такие. И многие, между прочим, в очках. Вот память… Ни к черту стала! А твоему Сергею, мне кажется, лучше контактные линзы носить. Ему в них гораздо лучше будет. Гораздо лучше. Очень даже. Ты ему посоветуй. Ну и, конечно, борода! Она его старит, Наташа! Без бороды он будет выглядеть значительно моложе и симпатичнее. Нет, бывает, конечно, что без бороды никак невозможно. Некоторым борода очень даже к лицу. Это когда подбородок скошенный. Вот как у соседа моего по лестничной клетке, того, что в двухкомнатной квартире живет. Ему бы борода, мне кажется, была бы к лицу. А он, наоборот, бороду не носит. Говорит, не любит. Я его спрашивала. Мы с ним как-то в лифте вместе ехали, ну и разговорились. Я возьми и спроси у него, дескать, почему вы бородку себе не отпустите, мне кажется, вам пойдет. А он говорит, мол, не нравится. Вот видишь, кому надо, не нравится, а кому не надо — тому лучше сбрить. Гм. Вот твоему Алсуфьеву лучше сбрить! Ты ему посоветуй. Мне кажется, он к тебе прислушивается. И потом этот портфель. Наташа, что он повсюду с этим портфелем таскается. Нет, я понимаю, конечно, мужчина он холостой, живет один-одинешенек, самому приходится хозяйство вести, то, другое, третье… Сам и покушать себе готовит, сам и по магазинам ходит. Это я все понимаю прекрасно. В этом отношении с портфелем повсюду ходить очень даже удобно. Глядишь, прикупит чего-нибудь по дороге, ветчинки там или чего другого, ну и положит в портфель. Портфель в этом отношении очень даже подходящий вариант. Это тебе не авоська, из которой все просвечивает. В портфеле не видно ничего, что там лежит, хоть тебе сырки плавленые, хоть грязное белье в прачечную. Все одно — выглядит солидно. Да, плохо без жены. Странно, почему он не женится? Ты ведь давно замужем.

В ответ я только тяжело вздохнула. Прикинулась, что сочла вопрос «мамы в законе» риторическим.

— Вот видишь, Наташа, и сама не знаешь, что сказать, — обиженным тоном выговорила мне свекровь. — Неудивительно, что Славик ревнует.

— Кого к кому? — мрачно уточнила я.

На всякий случай уточнила. Исключительно из тактических соображений. Лишь для того, чтобы выиграть время.

На самом деле ход мыслей маман был мне предельно ясен:

а) Женитьба — дело хорошее.

б) Женатому мужчине живется на этом свете, легче, чем холостому.

в) Если мужчина предпочитает неустроенный быт холостяка счастливой беззаботной жизни в лоне семьи, у него должна быть для этого веская причина.

г) Для Алсуфьева такая причина — любовь ко мне.

д) Слава об этом догадывается и ревнует меня к Алсуфьеву.

Или Алсуфьева ко мне?

Впрочем, это неважно!

Важен вердикт, который с минуты на минуту огласит дорогая свекровушка. Похоже, она решила, что ее сыночек прав. У него действительно имеются все основания для того, чтобы возражать против моей поездки в Китай в обществе Алсуфьева.

Нет, это невозможно. Ревнующий Слава и влюбленный Алсуфьев! Хоть стой, хоть падай!

Любовь! Ревность! Какие страсти! Боже мой! Прямо как в латиноамериканской дебилиаде. Надо же такое придумать!

А может…? Нет, ерунда. Не может!

Или все-таки может?

Может быть Алсуфьев действительно испытывает ко мне какие-то романтические чувства?

Да, но почему он молчит? Ни разу, ни словом, ни намеком, ни единым взглядом Алсуфьев не дал мне понять, что я ему нравлюсь.

Не хотел разбивать семью? Я люблю Славочку, у нас с ним трое детей…

А что? Похоже на правду…

Глупости! На самом деле это полная чушь. Замужем я всего-навсего каких-то двадцать с хвостиком, пусть и длинным, а Сергея знаю всю жизнь.

Чего ж он раньше молчал, мой влюбленный Ромео? Ждал, пока я влюблюсь в другого, чтобы потом страдать?