Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае

Пока все идет хорошо.

Я откинулась на спинку сиденья. Какое оживленное в Пекине движение. И дороги такие хорошие. С трехуровневыми развязками! Не дороги, а мечта автомобилиста. Ни рытвин, ни ухабов. Асфальт ровный, будто вчера положенный. А широченные какие! Машины идут в четыре ряда. Четыре полосы в одну сторону, четыре — в другую. По краям дорог и на разделительных полосах растут цветы — живые цветы. Повсюду! Даже на втором и третьем уровнях развязок. Висят на металлических ограждениях ящики, а в них роскошные цветы.

Можете вы представить себе такое в Питере? Я — с трудом!

Может быть, когда-нибудь потом, через много-много лет и у нас будут такие же чудесные дороги с цветами. Только это вряд ли.

Кольцевую автомобильную дорогу вокруг Санкт-Петербурга еще достроить полностью не успели, а на готовых участках уже проблемы. Оно и понятно. Разве могут две полосы питерской кольцевой справиться с потоком транспорта в таком мегаполисе.

О чем городские власти думали, когда утверждали этот проект? Не знаю.

А вы говорите — цветочки!

Нет, я, конечно, понимаю, В Пекине и климат другой, и рабочая сила дешевле. Наверное, дешевле. Правда, если судить по состоянию автомобильного парка китайской столицы, то заработная плата у пекинцев весьма и весьма достойная. Я не видела на дороге ни одной развалюхи, извергающей из выхлопной трубы клубы черного ядовитого дыма.

Такси свернуло с оживленной магистрали на тихую улицу, идущую вдоль парка. Над кронами деревьев показалась высокая трехъярусная крыша, крытая синей черепицей.

Где-то я такое уже видела…

Я открыла путеводитель. Все верно, вот здесь, на сорок девятой странице очень похожая фотография. На фотографии изображен символ Пекина — Храм Неба в парке Тяньтань.

— What is it? — Я показала таксисту на синюю крышу храма.

— Хо! — Радостно кивнул он. — Хо!

— Это Храм Неба?! — почему-то очень громко спросила я и почему-то по-русски. — Тяньтань?

— Хо! — Снова кивнул он.

Я тоже ему покивала. Из вежливости покивала. Мол, слышала я, слышала. Но спрашивать у него ничего больше не стала.

Зачем? Не хочет говорить — не надо. Насильно мил не будешь.

Неужели так трудно было прямо ответить на заданный вопрос? Всего одно слово: «да». Если это, действительно, Храм Неба.

Или «нет». В том случае, если я ошиблась и приняла за Храм Неба какое то другое здание.

А то раскивался: «Хорошо, хорошо». Что «хорошо»? При чем здесь «хорошо»?

Китайский болванчик какой-то. Только и знает, что кивать. Я вспомнила фарфоровую статуэтку, привезенную родителями из Шанхая, — маленький бритоголовый китайчонок, начинающий часто-часто кивать, стоит лишь до него дотронуться.

Если таксист решил, что я пустоголовая туристка, ни слова не понимающая по-китайски, то он глубоко ошибается. Я знаю целых пять, нет, целых шесть китайских слов. Помню их с детства.

Признаю, что словарный запас у меня небольшой. Этакая Эллочка Людоедка на китайский манер. Но слово «хо», как ни удивительно это звучит, как раз таки из моего репертуара.

Я молча смотрела в окно.

Водитель ткнул пальцем куда-то влево и вверх и сказал что-то радостное. По-моему, по-китайски.

Я посмотрела в том направлении и вежливо покивала. Дескать, спасибо, поняла, все очень красиво.

Китаец счастливо хрюкнул и опять что-то сказал, показав направо.

Я опять покивала и улыбнулась.

Господи, какой огромный город Пекин! Когда мы уже приедем на место? Я устала от этих бессмысленных кивков и перемигиваний.

Чего он от меня хочет? Может, он не знает английского, вот и кивает…

Но ведь в путеводителе было написано, что таксисты в Пекине говорят по-английски.

Очевидно, мой водитель не хочет говорить со мной на чужом для него и для меня языке? Понял, что я русская, вот и не хочет.

Нет, наверное, это его произношение виновато. Я ведь не носительница языка, не англичанка, и не американка, мой разговорный английский лишь условно можно назвать хорошим. Китаец говорит, как ему кажется, по-английски, а я его английский просто-напросто не понимаю.

Я с сомнением посмотрела на своего добровольного гида.

Он обрадовано кивнул и стал рассказывать про здание Национального банка Китая, мимо которого мы только что проехали.

Я опять вежливо кивнула.

Мог бы и не стараться. Я сама уже прочитала надпись на здании.

В Пекине почти все вывески сделаны сразу на двух языках: китайском и английском.

Китаец засмеялся и опять что-то сказал, а я в ответ опять учтиво закивала.

Когда же это закончится? Говорливый какой попался. Говорит и говорит, без умолку. Знать бы еще, на каком языке. Слово «банк», например, он, несомненно, произнес по-английски. Я слышала это явственно.

Хотя банк, он и в Китае банк. Разве нет?

Я пожалела, что не взяла с собой словари. Как бы они мне сейчас пригодились. Особенно русско-китайский. Идиотка! Притащить на себе такую тяжесть из Питера и оставить в отеле.

— Do you speake English? — Я решилась прояснить ситуацию.

— Хо! — ликующе прокричал таксист и, бросив руль, обеими руками радостно хлопнул себя по ляжкам.

Машина, предоставленная сама себе, угрожающе вильнула в сторону. Слева предупреждающе посигналили. Мой экспансивный собеседник схватился за руль.

Я, хоть и с запозданием, но все-таки заорала:

— Осторожней!!! Машина!!!

Водитель несказанно удивился.

— Мадам — фрэнз! — Восхищенно присвистнув, он восторженно ткнул меня пальцем в плечо.

Я не позарилась на такое лестное для меня сравнение. Я отрицательно мотнула головой:

— Нет, мадам — не француженка. Мадам русская.

— О! — серьезно, с уважением покивал он. — Итали.

— Нет! — Меня не так то легко сбить с толку. — Не Италия, Россия. Мадам из России. Русская.

— Русс? — Брови водителя взметнулись вверх.

— Да! — Я твердо стояла на своем.

Я не блондинка, у меня не славянский тип лица, но я русская. Нас русских — много. Мы все разные. Чему удивляться? Пусть привыкает.

— Русс?! What is it «русс»?

— «Русс» is «Рашен»! Ра-шен!!! — проорала я по слогам и вопросительно уставилась на непонятливого таксиста, дескать, теперь-то — понял?

Он отрицательно покачал головой.

Мимо!

Я обхватила себя за плечи руками:

— Бр-р-р-р-р! — Как в лихорадке затряслась я. — Бр-р-р-р! Cold! Холодно! В России очень холодно. Cold! Идет снег. — Я закатила глаза к потолку. — Snow! Снег! Понимаете? Не понимаете?!

Таксист беспомощно заморгал, не отрывая от меня взгляда. Казалось, он совсем забыл и про руль, и про дорогу. Китаец силился понять, откуда взялась малопонятная мадам.

Я вскинула руки и вытаращила глаза. Хотела показать ему русского медведя. Знаете, как делают взрослые, когда играют с детьми? Растопырят пошире скрюченные пальцы, брови свирепо сдвинут, глаза выпучат и ревут не своим голосом. Получается очень страшно и натурально.