Игорь Прелин - Агентурная сеть

И невдомек тем, кто составлял штатное расписание, что на повышенную зарплату любого из этих чиновников можно нанять трех, а то и больше машинисток или делопроизводителей, которые в свою очередь разгрузят нескольких таких, как они, от малоквалифицированной и нудной работы и дадут возможность заниматься основным делом, ради которого им и даны высокие должности и звания и за которое им платят большие деньги.

В западных странах давно поняли всю нелепость такой ситуации. В США или какой-нибудь европейской стране никому и в голову не придет загружать высокооплачиваемого сотрудника технической работой. И потому в любое государственное учреждение (не говоря уже о частных фирмах!) основной и вспомогательный персонал нанимается в пропорциях, которые нам не грезились даже в самых фантастических снах. При сокращении штатов в первую очередь увольняют чиновников, а не секретарей и машинисток, на которых во всех государственных учреждениях ощущается постоянный дефицит.

Вот и американский посол, в отличие от того же Гладышева, никогда не писал от руки секретные документы и шифртелеграммы, а вызывал свою секретаршу, диктовал ей текст, она стенографировала, а потом сама печатала нужный документ и приносила ему на подпись. И даже многие входящие документы Гэлбер заставлял читать вслух!

А раз так, то каждое произнесенное в его кабинете слово сразу фиксировалось в квартире Борисова на пленку! Ну как после этого мне было его не уважать?! Ведь если бы он не был лентяем, мы никогда не узнали бы многого из того, что содержалось в секретной переписке, не говоря уж о самых интимных сторонах деятельности американского посольства в стране!

А так дважды в день, а если речь шла о каком-то важном сообщении, то немедленно после перевода Татьяна клала мне на стол черную папку с аннотациями всех разговоров, происходивших в кабинете Гэлбера, и дословной расшифровкой наиболее важных из них.

В один из дней, а, точнее, накануне Рождества, в кабинете американского посла состоялось узкое совещание с участием первого советника, резидента ЦРУ и еще какого-то дипломата, чей голос по коротким репликам нам не удалось идентифицировать, на котором Гэлбер в деталях изложил поступившую из госдепартамента ориентировку с разъяснением перспективной политики США в Африке на грядущее пятилетие.

По заключению нашей информационной службы, ценность этого материала для советских внешнеполитических ведомств была исключительно велика!

Очень быстро обнаружилась еще одна интересная особенность.

Я уже касался того, как строятся взаимоотношения между советскими послами и резидентами КГБ. Как и следовало ожидать, в американских посольствах имели место почти такие же проблемы, и каждый дуэт — посол и резидент ЦРУ — решал их по-своему.

Что касается Гэлбера и Копленда, то было очевидно, что ведущую роль в этом дуэте играет посол. Копленд явно был заинтересован в его расположении, надеясь, видимо, заручиться поддержкой Гэлбера и с его помощью упрочить свое положение в ЦРУ.

В значительной мере по инициативе Копленда установилась такая практика: каждое утро он заходил в кабинет Гэлбера и информировал его по всем текущим вопросам, после чего происходил обмен мнениями и определялась единая позиция резидентуры ЦРУ и посольства для доклада в Вашингтон.

Эти утренние обсуждения были для нас бесценным источником информации, потому что Копленд ссылался, в основном, на сведения, полученные от агентов и доверительных связей. Иногда Гэлбер выражал сомнение в достоверности той или иной информации, и, чтобы убедить его, Копленд в запальчивости говорил значительно больше того, что полагалось знать американскому послу о деятельности резидентуры ЦРУ.

Кроме этого, было зафиксировано несколько бесед Копленда с Гэлбером, свидетельствующих о том, что резидентура ЦРУ занимается сбором сведений о президенте страны и его ближайшем окружении. Причем, сведений вполне определенного характера, вникая при этом в довольно деликатные обстоятельства частной жизни высшего эшелона и выискивая то, что называется «жареными фактами». Делалось это с вполне определенной целью: найти возможность устранения профранцузских деятелей в руководстве страны и заменить их людьми, которые в большей степени устраивали бы США.

Во время этих бесед и Копленд, и Гэлбер допускали нелестные, а порой просто оскорбительные выражения в адрес законно избранного президента страны, называли его «образованной обезьяной», а такие высказывания могли кому угодно испортить карьеру.

На одной из встреч с «Атосом» я осторожно коснулся этой темы.

«Атос» заявил, что посольству Франции известно о стремлении США сместить президента и вообще оно проявляет озабоченность по поводу растущей активности американцев и их усилий по политическому и особенно экономическому проникновению в страну, которую французы с полным на то основанием рассматривают как опору своего влияния в Африке. «Атос» также сообщил, что местные спецслужбы располагают сведениями о контактах Копленда с представителями оппозиционных групп, ведущих антиправительственную деятельность. Эта информация докладывалась президенту страны, однако тот, не желая осложнять отношения с США, распорядился пока не предпринимать никаких мер.

Это решение президента, по словам «Атоса», вызвало раздражение в посольстве Франции.

Перед нашей резидентурой, как и перед другими резидентурами КГБ, стояла задача обострять отношения между Францией и США в борьбе за влияние в Африке. Поэтому я воспользовался этим разговором, чтобы еще подлить масла в огонь, и так, чтобы «Атос» не догадался, откуда поступили эти сведения, привел ему несколько конкретных примеров, свидетельствующих о двурушничестве Соединенных Штатов по отношению к своему партнеру по НАТО.

С моего разрешения «Атос» довел эти факты до своего руководства и вскоре получил указание присматривать за деятельностью Копленда и других американских разведчиков, соблюдая необходимую осторожность, но в то же время не останавливаясь перед проведением «сдерживающих» мероприятий.

По словам «Атоса», это в значительной мере «развязало ему руки», а мы получили возможность более эффективно использовать его в работе по американцам.

А перед самым Новым годом Татьяна расшифровала один весьма примечательный диалог между Гэлбером и Коплендом. Она так и отпечатала его на отдельном листке, обозначив Гэлбера буквой «Г», а Копленда буквой «К» и сделав свои ремарки, отражающие интонацию собеседников.

«К. — Рэй, позавчера председатель Партии независимости снова встречался со своим шефом из советского посольства и получил от него сорок тысяч долларов.