Игорь Прелин - Агентурная сеть

К нашей большой радости оказалось, что Сервэн и Колповский проживают в одной пятнадцатиэтажной башне. Причем их квартиры были расположены хоть и на разных этажах, но зато в соседних подъездах, и поэтому все сантехнические и прочие коммуникации размещались в одном «стояке».

Естественно, было бы просто неразумно пренебречь этими обстоятельствами и не извлечь из них какую-то пользу!

Мы провели техническую разведку, подготовили все необходимое для задуманной операции и вечером праздничного дня приступили к делу. В этом несложном, но ответственном мероприятии участвовали четыре человека: Базиленко перекрыл верхнюю площадку черной лестницы, где находились подходы ко всем коммуникациям; жена Колповского на своей площадке затеяла уборку и при этом вынесла из квартиры кое-какую мебель и поставила ее таким образом, что она заблокировала выход на черную лестницу снизу; я страховал страхующих и осуществлял общее руководство, а Колповский натренированными движениями вскрыл щиток и, найдя заранее помеченную телефонную пару, ведущую в квартиру Сервэна, внес в стандартную схему небольшое техническое усовершенствование, которое обеспечивало съем и передачу всех разговоров, которые отныне будут вестись по его телефону.

При этом Колповский не стал тянуть кабель в свою квартиру, поскольку такое подключение могло быть легко обнаружено телефонным мастером, а установил радиозакладку, которая индукционным методом снимала информацию с квартирного телефона Сервэна и отправляла ее в эфир в таком диапазоне и на такое незначительное расстояние, что ни один посторонний бытовой приемник, ни специальная аппаратура не могли ее перехватить.

Закончив эту операцию, мы разблокировали черную лестницу и пошли к Колповскому в гости. Там он настроил обычную с виду радиомагнитолу, вставил в нее обычную кассету и включил в автоматический режим. Теперь надо было дождаться, когда состоится телефонный разговор, и проверить, как сработает установленное нами устройство.

Конечно, можно было не ждать, а самим позвонить на квартиру Сервэна, но мы не стали этого делать. И не только потому, что в квартире Колповского не было телефона — позвонить можно было откуда угодно, — но и потому, что любой из использованных нами телефонов мог оказаться на контроле. К тому же домашний телефон Сервэна мог быть оборудован определителем номера (что потом и подтвердилось!), и такой проверочный звонок мог быть зафиксирован и навести на наш след.

Поэтому мы не стали суетиться, решив подождать, пока Сервэну кто-нибудь позвонит, либо он сам наберет чей-то номер.

Ждать пришлось довольно долго. Мы успели выпить по банке пива, пока, наконец, в радиомагнитоле что-то щелкнуло и кассета стала вращаться.

Дождавшись, когда разговор закончится и кассета автоматически остановится, Колповский отмотал ее в начало и включил на прослушивание. Сначала мы услышали длинные гудки, потом трубку подняли и женский голос сказал:

— Алло, я вас слушаю.

— Добрый вечер, мадам, — произнес мужской голос. — Могу я поговорить с месье Сервэном?

— Простите, но моего мужа еще нет дома. Что ему передать?

— Ничего, мадам, — ответил мужской голос. — Я позвоню ему позднее. Извините за беспокойство.

Раздался щелчок: абоненты разъединились.

И хотя в этом разговоре для нас не было ничего интересного, поскольку далеко не каждый телефонный разговор бывает интересным, это была несомненная удача: теперь мы могли слушать все телефонные разговоры, которые будут вести Франсуа Сервэн и его жена! И мы не сомневались, что в будущем обязательно узнаем из этих разговоров много полезного для нашей работы, потому что не могут быть абсолютно неинтересными телефонные разговоры с участием французского советника в местной контрразведке!

Так что, пока Гэри Копленд безуспешно пытался застать меня дома в теплой компании моих коллег по разведывательной работе, я находился совсем в другом месте и занимался именно тем, чем и должен был заниматься и в чем так хотелось уличить меня настырному резиденту ЦРУ…

В течение всех последующих дней меня не покидало желание каким-то образом проучить Копленда за его бестактное поведение. А проучить его следовало обязательно, не то со временем он совсем обнаглеет и будет являться ко мне без приглашения, когда ему вздумается!

Наконец, я придумал и решил ответить ударом на удар.

Накануне Рождества я пошел к завхозу, и под честное слово, что при первой возможности я верну ему все, до последнего горлышка, прижимистый Шестаков выдал мне полдюжины бутылок различной водки: «Столичную», «Московскую», «Кубанскую», «Лимонную», «Посольскую» и «Кристалл».

Колповский упаковал эту коллекцию в картонную коробочку, перевязал ее красной ленточкой, к коробочке я присовокупил букет роз и вечерком, когда стало чуть прохладнее, отправился к Копленду.

В отличие от меня, мой американский коллега жил не в скромной городской квартире, а в шикарной вилле, расположенной в десяти километрах от города на берегу Атлантического океана и со всех сторон обнесенной сеткой и живой изгородью из колючего кустарника.

Проживание на такой вилле имело свои достоинства и свои недостатки. Безусловно, это было престижнее, удобнее и давало гораздо большие возможности для полноценного отдыха и развлечений, чем проживание в городской квартире. К тому же это было в определенной мере безопаснее для работы с агентурой, потому что организовать наблюдение за городом намного сложнее, чем в городе, где контрразведка может задействовать значительно больше сил и средств. Но вместе с тем жизнь на загородной вилле создавала массу всевозможных проблем.

Во-первых, аренда виллы обходилась намного дороже. Во-вторых, необходимо было держать прислугу, а это тоже требовало немалых расходов. В-третьих, виллу надо было постоянно охранять, потому что местные воришки умудрялись залезать даже в квартиры, расположенные в дорогих и хорошо охраняемых домах в центре города, а уж расположенную в глухом предместье виллу будут грабить ежедневно, если ее хоть на минуту оставлять без присмотра. В-четвертых, здесь отсутствовала телефонная связь и не было возможности быстро связаться со своим посольством. И, в-пятых, проживание вдали от города затрудняло работу с полезными связями, потому что ни на общественном транспорте, ни на такси в темное время суток добраться в этот район, а затем глубокой ночью, когда и заканчиваются конспиративные встречи, возвратиться в город было практически невозможно.

Но все эти проблемы существовали только для советских разведчиков. Что касается сотрудников ЦРУ и Копленда в их числе, то они их решали довольно просто: денег на аренду, как и на содержание прислуги и сторожей, не в пример советским разведчикам, вынужденным экономить на всем, им выделяли более чем достаточно, связь с посольством они поддерживали с помощью армейских радиостанций, а агентуру, опять же в отличие от нас, в целях экономии вынужденных по большей части ориентироваться на представителей среднего чиновничества, американские разведчики вербовали преимущественно в тех кругах, где у каждого есть собственная автомашина и он не нуждается в автобусах или такси.