Игорь Прелин - Агентурная сеть

Мы встретились взглядами, и вдруг совершенно неожиданно для меня он улыбнулся и жестом предложил мне следовать за ним.

Я сделал вид, что не понял его жеста, и с равнодушным видом отвернулся. Но когда зажегся зеленый свет, я пропустил «симку» вперед и поехал за ней, словно мне и в самом деле нужно было не на набережную, а прямо: мною двигало профессиональное любопытство и желание посмотреть, что же последует за этим приглашением. При этом я ничем не рисковал и в любой момент мог проигнорировать его просьбу и поехать своей дорогой.

Я проехал за «симкой» полтора квартала, после чего она свернула на бензозаправочную станцию. Я повторил и этот маневр, поскольку это тоже не означало, что я выполняю чью-то команду: мне и в самом деле не мешало заправиться, потому что бензина оставалось менее четверти бака.

«Симка» встала у колонки, водитель вышел из машины, распорядился, сколько бензина залить в бак, а потом направился прямо ко мне. Подойдя со стороны левой дверцы, он негромко, чтобы было слышно только мне, на вполне приличном русском языке сказал:

— Добрый день, господин Вдовин. Должен предупредить вас, что офицер нашего генштаба Ндоу докладывает в службу безопасности о своих встречах с сотрудником вашего посольства по фамилии Га-ма-нец. Посоветуйте ему прекратить эти встречи. После мятежа это может привести к большим неприятностям.

Пока он говорил все это, пока тщательно выговаривал трудную фамилию резидента ГРУ, я сидел в машине и, не глядя в его сторону, наблюдал, как заправляют его «симку». Я, конечно, сразу подумал, что имею дело с Сайфулаем Диопом, но, поскольку мне никогда не приходилось его видеть, решил убедиться в этом и спросил:

— Кто вы такой?

— Меня зовут Сайфулай Диоп, — ни секунды не колеблясь, подтвердил он мою догадку. — Спросите вице-консула Базиленко, он хорошо меня знает.

— Почему же вы не обратились к нему? — полюбопытствовал я.

— Он рядовой сотрудник посольства. Я полагаю, эта проблема не в его компетенции, — ответил Диоп и многозначительно улыбнулся.

— Вы можете сообщить мне какие-нибудь подробности? — поинтересовался я, хорошо понимая, что сообщения Диопа может оказаться недостаточно при анализе сложившейся ситуации.

— У меня мало времени, — покачал головой Диоп. — К тому же я и так сказал вам слишком много…

Он повернулся и собрался идти к своей машине, но мой следующий вопрос остановил его:

— А вы понимаете, что вам грозит, если наш разговор зафиксируют ваши коллеги?

— Не беспокойтесь за меня, господин Вдовин, — улыбнулся Диоп. — Сегодня за вами не следят.

Он снова хотел уйти, но я задал еще один вопрос, имевший немаловажное значение для анализа мотивов поступка Диопа, а значит и для оценки достоверности его информации.

— А вам не повредит, если контакт с этим офицером будет внезапно прекращен?

Диоп задумался, а потом очень серьезно посмотрел на меня и сказал:

— Я надеюсь, вы сумеете сделать это достаточно аккуратно… Желаю вам удачи!

С этими словами он повернулся и пошел к своей машине. Расплатившись с заправщиком, он сел за руль и уехал.

Я проехал вперед, остановился у колонки, заправил машину и поехал домой, обдумывая только что состоявшийся разговор.

Сейчас, по горячим следам, все мои размышления носили сугубо предварительный характер. Чтобы сделать какие-то определенные выводы, хорошо было бы поговорить с Гаманцом и выяснить, действительно ли он встречается с офицером генштаба Ндоу и какие последствия для него может иметь то обстоятельство, что этот контакт находится под контролем местной контрразведки.

Но вот этого как раз я и не должен был делать!

Если резидент КГБ получает по своим каналам информацию, затрагивающую безопасность резидентуры ГРУ, он обязан направить ее в Центр, а уже оттуда ее переправят во 2-е главное управление генштаба, и руководство военной разведки само будет принимать вытекающие из этой информации решения и давать своему резиденту соответствующие указания. И наоборот, хотя второе происходит значительно реже, потому что военная разведка не вербует агентов в спецслужбах, деятельность которых в первую очередь влияет на безопасность разведывательной работы по всем линиям.

Но в случае с Гаманцом все было несколько сложнее, и в то же время проще.

Во-первых, информация была получена от ненадежного источника и потому ее нельзя было принимать на веру и, прежде чем направлять в Центр, следовало тщательно проверить.

Во-вторых, получив из ГРУ указание прекратить контакт с Ндоу, Гаманец сразу поймет, кто его так «подставил», после чего ни о каком деловом контакте, не говоря уж о нормальных человеческих отношениях, нельзя будет и мечтать.

Было еще и третье соображение, которое, хоть и не было непосредственно связано с информацией, полученной от Сайфулая Диопа, но тем не менее тоже влияло на мое отношение к существу дела: судьба уже сводила меня с Гаманцом лет за семь до того, как мы оказались в одной стране! Причем в тот раз она устроила все так хитро, что он даже не догадывался о нашем знакомстве и о том, что я однажды уже сыграл какую-то роль в его служебной карьере.

Произошло это в Москве незадолго до моего отъезда на работу в азиатскую страну.

Планом моей подготовки предусматривалась стажировка в московской службе наружного наблюдения, и мне предложили принять участие в эксперименте по отработке новой методики слежки за находящимися в СССР иностранными разведчиками. А методика эта состояла в том, что в бригаду, осуществлявшую наблюдение за сотрудниками иностранных посольств, подозреваемых в проведении разведывательной деятельности, включались консультанты из числа наших кадровых разведчиков, имеющих большой опыт оперативной работы за границей. В задачу этих консультантов входил анализ поведения объекта наблюдения в городе и прогнозирование его шпионских действий.

Для отработки этой методики бригады тренировались на учебных объектах, коими являлись слушатели разведывательных учебных заведений КГБ и ГРУ.

Затея показалась мне весьма интересной, и я охотно согласился.

И вот в назначенный день бригада подхватила меня в автомашину, и мы поехали в обусловленное место недалеко от Киевского вокзала, где в определенное время должны были взять под наблюдение слушателя Военно-дипломатической академии, проводившего плановую учебную операцию.

Этим слушателем и оказался Гаманец.

Правда, тогда я не знал его фамилии, но зато я хорошо разглядел его на точке опознания, затем неоднократно видел его из автомашины на различных участках маршрута, а однажды даже едва не вступил с ним в контакт. Так что возможностей запомнить его у меня было более чем достаточно.