Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину

— Что бы вы думали на моём месте? Мне кажется, что вам не следует спрашивать об этом.

— Забудьте всё, что прошло, — улыбнулся Томас. — Мы ведём себя таким же образом по отношению и к самим американцам, которые выступают против Соединённых Штатов Америки. Мы уважаем справедливость и свободу, поэтому должны докапываться до истины, поймите. Мы счастливы, что, установив вашу невиновность, проявили к вам должное внимание в последние дни и теперь возвращаем вам свободу. Всё, что мы делали, было сделано во имя свободы, во имя интересов вашего государства, и только. Только таким образом удалось установить, что вы хороший человек. Отныне вы можете жить в полном покое, ибо вы получили аттестацию. С радостью расстаюсь с вами…

Как бы там ни было, но вы рассказали нам кое о чём. — Он полез в карман и вытащил пачку денег. — Проверка подтвердила правильность этих данных, и чтобы возместить ваш вынужденный перерыв в работе, разрешите вручить вам двадцать тысяч пиастров.

Всё здесь ей казалось мерзким: и его наглое лицо, и его циничные слова, и деньги, которые он держал в руке, так же как и угощение, приготовленное на столе. Ибо она знала, что за этими словами, деньгами, угощениями были генератор тока, колодки, резиновые дубинки с железным стержнем, были так называемые справедливость и свобода Соединённых Штатов Америки. Она отстранила его руку с деньгами.

— Спасибо. Ни только что сказало о свободе. Самым ценным для меня сейчас является свобода. А деньги у меня ещё есть, я не приму этих денег от вас.

— Ну, как хотите, — Лицо Томаса стало строгим. — Но перед тем как вы уйдёте, считаю необходимым договориться с вами об одном: о том, что вы находились здесь, и обо всём, что вы слышали и видели, не должен знать никто! До самой смерти вы не должны ни с кем говорить об этом, особенно никоим образом нельзя дать Фан Тхук Диню повод догадаться об этом. Если же кто-нибудь узнает, то мы будем вынуждены устранить все свидетельства, — он сделал упор на этом слове, — и это может стоить вам жизни. Я отнюдь не угрожаю вам… Вы должны защищать престиж Соединённых Штатов Америки.

Тхюи Ханг ничего не ответила. Он проводил её к двери и сказал:

— Нам очень нужны такие сотрудники, как вы. Если однажды вы надумаете или вам что-нибудь понадобится, приходите сюда и спросите майора Томаса.

Лёжа в кровати, Тхюи Ханг продолжала думать о подлинном лице американцев, находящихся в Южном Вьетнаме, о независимости и свободе республики Вьетнам. Всё тело ныло от боли. Как же жестоко её били! Они били так, чтобы на теле не оставалось никаких следов, но боль, от которой ломило все кости и которая пронизывала каждый нерв, то и дело давала себя знать.

Её размышления неожиданно прервал стук в дверь. Она привстала:

— Кто там?

— Тхюи Ханг? У меня к вам срочное дело, — послышался женский голос.

Тхюи Ханг открыла дверь и увидела незнакомую женщину. Длинные ресницы, тонкие губы. Она юркнула в комнату и тут же закрыла за собой дверь. Это удивило Тхюи Ханг, которая никогда до этого не встречалась с ней. Она вопросительно посмотрела на вошедшую женщину.

— Вы спрашивали меня?

— Ну как, вы здоровы? — спросила незнакомка. — Вы готовы получить задание? За время вашего ареста работа организации разладилась. Меня направил Динь, чтобы восстановить связь. Я, конечно, должна была прийти в день вашего возвращения, но у вашего дома всё время крутились шпики, поэтому я только сегодня смогла пробраться к вам.

— Вы не ошиблись? — испуганно спросила Тхюи Ханг. — Вы упомянули какую-то организацию и наговорили здесь такого, что я ничего вообще но поняла.

Незнакомка, озираясь на дверь, словно боясь, что их кто-то подслушивает, тихо сказала на ухо Тхюи Ханг:

— Я от Фан Тхук Диня. Вы мне не верите, наверное, потому, что я не сказала пароль. Но поймите, после вашего ареста все старые пароли были изменены. А новый, поскольку Динь не смог встретиться со мной, он не сообщил.

— Теперь я тем более, не понимаю, о чём вы говорите, — строго сказала Тхюи Ханг. — Вы, конечно же, обознались. Не имею чести вас знать. Вам лучше бы найти именно того, кто вам нужен.

Это было равносильно изгнанию незваной гостьи. Незнакомка смешалась.

— Да, кажется, я ошиблась, прошу прощения, — сказала она. — Наверное, другая Тхюи Ханг… Но прошу держать это в секрете.

Она пробормотала что-то на прощание и удалилась. Тхюи Ханг раздражённо захлопнула за нею дверь. В голову лезли разные вопросы: «Что за чертовщина! Почему опять Фан Тхук Динь?»

Незнакомка уже шла по улице, приближаясь к перекрёстку. Потом она повернула налево и исчезла. Её поджидал сверкающий «мерседес». Директор Центрального бюро по изучению социально-политических вопросов Чан Ким Туен, держа одну руку на руле, другой открыл дверцу.

— Ну, и каковы результаты, Зуй Ли? — спросил он.

Пресс-конференция продолжалась уже полтора часа. Нго Динь Дьем нервничал. Он не любил эти пресс-конференции, поскольку довольно часто его ограниченный ум оказывался в тупике от непредвиденных вопросов журналистов. Конечно, это относилось только к зарубежным корреспондентам, так как из сайгонских журналистов никто не смел задавать неугодных ему вопросов. Иначе он просто рассердился бы, а потом такого смельчака непременно пригласил бы к себе, в главное управление жандармерии и полиции, полковник Нгуен Нгок Ле, чтобы дать там ему вразумительный ответ.

Рядом с Нго Динь Дьемом, словно тень и душа его, всегда находился Нго Динь Ню. Этот семейный стратег не занимал никакого официального административного поста и был всего советником, но власть его распространялась на всё, он решал всё и подчинил себе тоже всё. Он руководил тайной агентурной сетью из 60–70 тысяч служащих, разбросанных по деревням и общинам, учреждениям, городским кварталам и предприятиям. Эти агенты следили за деятельностью и высказываниями всех окружающих. Он же слушал или читал донесения, намечал планы, руководил их выполнением. Сколько же чёрных планов вынашивалось по ночам в его голове, когда он лежал в своей тёмной комнате во дворце Залонг, засунув под подушку очередной роман об американских гангстерах и поглядывал на установленный у кровати столик с приборами для курения опиума.

Сейчас он сидел рядом с Нго Динь Дьемом на пресс-конференции и то шептал ему что-нибудь на ухо, то сам отвечал за него, когда для Дьема вопрос оказывался трудным. При этом он никогда не вынимал изо рта сигареты. Журналисты сыпали вопросы один за другим.

— Каково ваше мнение относительно утверждений о том, что вы не хотите расширять состав правительства и что ваше правительство имеет характер семейного клана? — спросил французский корреспондент.