Станислав Меньшиков - Тайна папок Йонсона

— Хотелось бы знать все детали. Без них дальнейшее расследование невозможно, — сказал он.

— Разумеется. Для этого я и позвал тебя. Когда ты будешь в Риме, тебе представится возможность самому кое-что разузнать об этой афере. Я звонил в Женеву Сержу Борелли, ты его знаешь. Его брат Антонио в Риме занимает видный пост в министерстве внутренних дел. Он обещал свести тебя со знающими людьми. Вот его координаты, — он передал Йонсону листок с телефонными номерами. — Если будут сложности, дай мне знать, я помогу отсюда. Но думаю, что все будет в порядке.

Прилетев в Рим, Йонсон сразу же связался по телефону с Антонио Борелли, который любезно сообщил, что готов помочь контактами в финансовом мире. Лично он рекомендовал бы начать с синьора Лавини. Это — помощник вице-президента ватиканского банка «Корпорация духовных дел». После этого советовал бы съездить к синьору Антонелли, возглавляющему одну крупную финансовую компанию во Флоренции. Если эти встречи не исчерпают интересующих мистера Йонсона вопросов, то он, Борелли, готов после возвращения Йонсона из Флоренции назвать дополнительные имена. Если мистер Йонсон согласен с такой программой, то секретарь Борелли свяжется с указанными лицами и сообщит гостю из ООН время встреч. Он, Борелли, рад случаю помочь своему старому другу и другу его брата Тони Траппу, с которым несколько раз встречался в Нью-Йорке. Он сохраняет об этих встречах самые теплые воспоминания. Быть может, есть еще какие-то пожелания? Если понадобится, его сотрудники всегда к услугам гостя.

Встреча с Аугустино Лавини состоялась на следующее утро в небольшой адвокатской конторе на площади Рисорджименто. Помощник вице-президента извинился, что не может принять Йонсона в самой корпорации. Полукруглое ее здание находится на территории собственно ватиканских учреждений, соседствует с дворцом и частной резиденцией папы, и в последнее время в связи с необходимостью усиления мер охраны главы церкви и его ближайших сподвижников принято решение проводить встречи с посетителями в отделениях и конторах корпорации, находящихся в городе. Насколько ему известно от синьора Борелли, мистер Йонсон интересуется не столько внутренними помещениями самой корпорации, сколько ее деятельностью. Не так ли?

Лавини, лысоватый, средних лет сухощавый мужчина с широкими скулами и носом, с румянцем на щеках, в черном одеянии служителя церкви, не был похож на одного из самых доверенных лиц фактического главы банка Ватикана, как его себе воображал Йонсон. Банк этот назывался «Корпорация духовных дел» с давних времен, но к религии имел лишь то отношение, что был призван своими операциями содействовать увеличению доходов ватиканского бюджета. По мере расширения деятельности нового папы и его окружения возникали сложности с покрытием их быстро растущих расходов. У корпорации была разбросанная по всем континентам и многим странам сеть подконтрольных учреждений, которые, однако, сохраняли внешнюю самостоятельность. В случае возникновения сложностей финансового или иного характера ватиканский банк мог на законном основании от них отмежеваться.

Йонсон и Лавини сидели в креслах с высокими спинками в обставленном старой, но хорошо сохранившейся и, по-видимому, дорогой мебелью кабинете, на дверях которого не было таблички с именем его хозяина. Солнечный свет едва проникал в помещение из окон, завешанных портьерами, от чего в нем царила атмосфера таинственности. Звуки с шумной площади Рисорджименто сюда не доносились. Идя на эту встречу от площади Святого Петра, Йонсон миновал широкие, охранявшиеся швейцарскими гвардейцами ворота в высокой ватиканской стене. Из этих ворот, должно быть, незадолго до того вышел и сам синьор Лавини. Вход в адвокатскую контору охранялся не менее строго людьми в штатском.

— Из весьма солидного источника я знаю, — начал Йонсон, — что вы могли бы мне сообщить некоторые подробности взаимоотношений банка «Эчеленца» и иксляндской фирмы «Бионике».

Лавини смотрел на Гарри совершенно бесстрастно. На его лице нельзя было прочитать ни неудовольствия, ни одобрения.

— Антонио Борелли — наш очень хороший и близкий друг, — сказал он, помолчав несколько мгновений. — Мы выполним его просьбу при одном непременном условии. Все, что я вам сообщу здесь, не должно быть опубликовано. Если что-либо станет достоянием гласности, мы это категорически опровергнем. Более того, будет опровергнут сам факт нашей встречи. Если вы согласны на эти условия, то продолжим разговор.

Гарри не видел иного выхода, как дать согласие.

— Хорошо, — сказал Лавини. — В таком случае начнем с того, что корпорация владеет некоторой долей капитала «Эчеленцы» и владела им еще до известного скандала с нелегальными переводами средств. Вопреки тому, что пишет о нас пресса, мы не участвовали в этих операциях и не давали на них своего благословения. Современный финансовый мир сложен, наша деятельность сопряжена с многочисленными опасностями, даже если мы движимы самыми высокими и чистыми побуждениями. Тут никто не может быть застрахован от случайностей, подчас крайне неприятных.

Речь его текла легко и свободно. Он говорил на английском языке почти без акцента, но это не удивило Йонсона. Ведь сам глава корпорации, который уже четверть века работал в Ватикане и пользовался ватиканскими дипломатическими привилегиями, был американцем по рождению. И помощник вице-президента также вполне может быть американцем.

— Но, не неся ответственности за его операции, — продолжал Лавини, — мы все же досконально знаем, чем занимается «Эчеленца». Более того, многое он делает по нашим поручениям. Теперь о «Биониксе». Это — очень перспективный концерн. Наш интерес к нему носит чисто финансовый характер, мы имеем в нем значительный пакет акций и заинтересованы в приросте их стоимости. Мы всецело стоим за благополучие этой фирмы, и у вас нет никакой нужды волноваться.

— Волнуюсь не только я, — возразил Йонсон, — дело «Бионикса» обеспокоило всю нашу страну.

— Говоря откровенно, — продолжал Лавини, — оно и нам доставило много тревог. Не буду входить в детали, но мы немало способствовали урегулированию дела.

«Вот тебе на! — подумал Йонсон. — Абдулла со своими махинациями подвел даже престол святого Петра. В моих папках и намека нет на участие Ватикана в делах „Бионикса”».

— Вы, наверно, понимаете, — сказал Лавини, — что мы не придаем гласности наше участие в подобного рода делах. Даже самые осведомленные журналисты и политические деятели стараются обходить эти факты молча-чем. Мы всегда благодарны им за скромность.

«Сколько же перепадает прессе и политикам от «Эчеленцы» и самой корпорации? — подумал Йонсон. — Наверно, немало, иначе не пришлось бы рассчитывать на их молчание».