Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]

Нет.

У губернатора не было и близко подобных технических познаний, но он тоже все понял и смирился с ситуацией.

— Нужно бы увеличить скорость, — сказал он Бет. — Но ничего не получится. — Он вспомнил предупреждение Ната Вильсона.

В канцелярии становилось все жарче. Губернатор вспомнил аналогию с гнездом на верхушке дерева, о котором говорил пожарный Хоуард: рано или поздно огонь подберется к нему, и на этом для птенцов все кончится. Мы — как те же птенцы, — пришло ему в голову, только не умеем летать. Его так и тянуло грохнуть кулаком об стол. Но сдержал себя.

В дверях появился мэр Рамсей.

— Паола уже отбыла, — сказал он. — Я видел, что с ней все благополучно. Обернулась и помахала мне. — Он помолчал, вспоминая. — Слава Богу!

— Я рад, — сказал губернатор. — Я очень рад за вас, Боб.

Бет улыбнулась.

— И я тоже.

Губернатор спросил:

— Какой номер вы вытянули, Боб?

— Восемьдесят три. — Голос мэра звучал глухо и невыразительно.

Губернатор улыбнулся.

— А у меня восемьдесят семь.

— Это несправедливо, — вдруг сказала Бет. — Там, в зале, полно людей, которые мизинца вашего не стоят. Не стоят даже мизинца каждого из вас! А какой номер у сенатора Петерса? Ручаюсь, что тоже большой!

— Потише, — сказал губернатор. — Только спокойствие! — Он встал, снял пиджак и распустил галстук. Потом снова сел и начал закатывать рукава. Улыбнулся Бет.

— В зале, вероятно, прохладнее, — сказал он, — но я предпочитаю это помещение, по крайней мере пока. — И потом добавил: — Или вы что-нибудь имеете против?

Бет заколебалась, потом покачала головой. Прикусила нижнюю губу. Когда отпустила, на ней остались следы зубов.

— Не сердитесь, Бент!

— Пока они ведут себя неплохо, Бент, — заметил Боб Рамсей. — Я наблюдал за Кэрри Уайкоффом, и — по крайней мере сейчас — он угомонился. И думаю, других горлопанов здесь нет.

«Давка у спасательных шлюпок в последние минуты, — подумал губернатор, — или неизбежная пробка у выхода в горящем зале». Ни того, ни другого пережить ему не до водилось, но он хорошо представлял, что при внезапной панике могут происходить жуткие вещи. И потому задумчиво сказал:

— Но, возможно, неплохо было бы поставить барьеры, как вы думаете? — Он показал руками: — Расставить несколько тяжелых столов вокруг того места, где происходит посадка, чтобы туда мог пройти только один человек?

Мэр ответил ему кислой ухмылкой.

— И этот проход нужно охранять от тех, которые захотят взять его штурмом. — Он кивнул. — Я об этом позабочусь.

— Возможно, — продолжал губернатор, — я вижу все слишком мрачно. — Он помолчал. — Но опасаюсь, что нет. — Откинувшись в кресле, дождался, пока мэр уйдет, потом спросил Бет: — Каково ходить по проволоке между цинизмом и трезвым взглядом на вещи? — Он покачал головой.

— Вы ожидаете, что возникнут проблемы, Бент?

— Пытаюсь их предвидеть.

— Как?

— А вот как. — Губернатор взял трубку. Ему тут же ответил Нат. — Все идет как по маслу, — сказал губернатор. — Вы и Береговая охрана можете принять мою благодарность.

Бет улыбнулась. Это у него вошло в привычку, выражать благодарность, но, видимо, это было справедливо, потому что с самого начала именно он, Бент Армитейдж, немедленно принял командование и отвечал за всех. Так что в его словах не было надменности, они звучали совершенно по-дружески. Более чем по-дружески. Бет улыбнулась еще нежнее.

— Пока здесь все в порядке, — продолжал губернатор, — но, когда обстановка накалится и люди начнут понимать, что не хватит времени, чтобы всех… — конец фразы повис в воздухе, но было ясно, что он имел в виду.

— Да, мистер губернатор, — ответил Нат. — Я тоже об этом думал.

— Отлично. — Губернатор ждал.

Нат неторопливо продолжал:

— В наших руках есть одно средство, точнее, в руках сержанта на крыше, и, возможно, он сделает то, что я скажу.

Губернатор спросил:

— Что же это?

— Мы можем предъявить ультиматум, — продолжал Нат. — При первой же заминке можем заявить, что если операция не будет идти по плану, то мы все остановим, потому что успеха можно добиться только продолжая все тихо и спокойно, строго по очереди. Это, возможно, кажется простым, но каждая ошибка может все испортить.

Губернатор снова кивнул.

— И вы сумеете придерживаться своего ультиматума?

— Если будет нужно, — ответил Нат, — то сможем.

Губернатор кивнул в третий раз.

— Возможно, это понадобится, — сказал он и добавил: — Тогда пока все. — Он помолчал. — Бог вам воздаст за вашу помощь. — Он снова откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Бент, — начала Бет, но замялась. — Ах, Бент, почему все это происходит?

— Я бы тоже хотел это знать.

— Это абсурдно, — продолжала Бет, — я знаю, но ничего не могу поделать и продолжаю задавать себе все тот же вопрос: «Почему именно я? Почему любой из нас, тех, кто здесь, но почему именно я? Что я сделала, что я здесь, что познакомилась с вами и что… что происходит все это?»

Губернатор спокойно улыбался.

— Этот же вопрос я задавал себе не раз. Верите, я так и не нашел ответа.

Тут вошел сенатор.

— Я вам только хочу кое-что сообщить, Бент. Мэр предложил выгородить столами пространство для посадки в пояс. Это, несомненно, ваша идея. И там более-менее спокойно. — Он улыбнулся. — Пока. — Он улыбнулся еще шире.

— Боб сказал, что вас интересует, какой мне достался номер. — Он сделал долгую паузу. — Ну, я присмотрю за вами обоими, пока вы не уберетесь. У меня — сто первый.

Бет закрыла глаза.

— Я тут размышлял о том о сем, — сказал сенатор, — и, знаете, вспомнил почему-то все строчки одной песенки:

— Так что я даю вам возможность подумать! — Он вышел.

Бет покачала головой и сумела даже улыбнуться.

— Это нечто невозможное, — сказала она. — Он просто невероятен. Такие люди не прячутся в подобные минуты. Такие — нет!

— Я бы сказал, что человек вообще не имеет представления, как он поведет себя в какой-то ситуации, пока в ней не окажется, — ответил губернатор, разведя руками, — и с этим ничего не поделаешь!

Кэрри Уайкофф держал в руке стакан содовой. Отпивал понемногу, наблюдая при этом, как маневрируют тяжелыми столами, ограждая посадочную площадку.

Было совершенно ясно, к чему это. Все то же: узурпированная власть строит крепость, чтобы народ не проник внутрь. Чтобы он не проник внутрь. И Кэрри Уайкоффа раздирала ярость и в то же время беспомощность, которая еще ухудшала дело.

На его листке стоял номер шестьдесят пять, что означало, что до него отправятся в безопасное место пятнадцать мужчин. Он готов был держать пари, что среди них будут Бент Армитейдж, Боб Рамсей и Джейк Петерс. Разумеется, не первыми, для этого они достаточно опытны. Но наверняка незаметно подсуетились, чтобы быть поближе к началу и вовремя смыться.