Николай Лузан - Фантом

— Да! О’кей! — дружно его поддержали.

Подводя итоги, Дуглас не удержался от пафосной ноты:

— Господа! Руководители наших стран возложили на мои и ваши плечи важную и ответственную миссию по восстановлению свободы и законности на территориях, где царят хаос и произвол. Каждый из нас должен сделать все возможное и даже невозможное, но довести ее до конца. Благодарю за активное участие в работе и желаю успехов!

— Вам тоже, сэр! — прозвучало в ответ.

— Спасибо! — поблагодарил Дуглас и распорядился: — Джоан, проводите наших коллег.

Грей поднялась и направилась к выходу. Табидзе распахнул перед ней дверь и галантно шаркнул ножкой, а Тетрадзе, боднув головой воздух, пропустил вперед. Брючный костюм плотно облегал фигуру Грей и выгодно подчеркивал ее достоинства. Облизывая их плотоядными взглядами, грузинская сторона дружно покинула зал заседаний, оставив после себя запахи новенькой натовской формы, дорогого французского одеколона и шашлыка из молочного барашка. Они могли себе позволить: эта щедрая американская помощь, лившаяся золотым дождем на бездонные министерство обороны и спецслужбы Грузии, множеством ручейков растекалась по карманам вельможных чиновников и их приближенных.

В зале остались только свои, и между ними пошел откровенный разговор. Тон ему задал Дуглас.

— Господа, вы не первый день в Грузии, и, надеюсь, никто не испытывает иллюзий в отношении возможностей наших грузинских коллег. Их воинственные речи не должны вводить нас в заблуждение, — многозначительно заметил он.

— Речи и тосты — это они мастера! — с сарказмом произнес Форман и блеснул эрудицией: — Когда войска большевиков двинулись в Грузию, ее вожди с Ноем Жорданией во главе грозили, что отважные «витязи в тигровой шкуре» порвут в клочья «русского медведя». Прошло три дня, и 25 февраля друг Сталина — Орджоникидзе телеграфировал в Москву: «Красное знамя реет над Тифлисом!». Позже генерал Одишелидзе, ответственный за оборону Тифлиса, так вспоминал об этом: «…когда части 11-й армии большевиков двинулись на город, то вместо 1500 бойцов особого батальона народной гвардии на бой собралось всего 240 человек, но зато на их проводах было сказано 240 речей!»

— Фрэнк, к чему далеко ходить? Майкл-Бульдозер не в первый раз обещает встретить Новый год в Сухуме, и что? — напомнил Перси.

Форман хохотнул и в тон ему ответил:

— Видишь ли, Марк, дело в том, что в Пентагоне не нашли ему подходящей елки.

В зале прокатился сдержанный смешок. Это задело Дрейка, и он с вызовом заявил:

— Пентагон сделал все, что мог. Это наверху не смогли договориться!

— Джон, против армии никто и ничего не имеет. Тогда госдеп надавил на тормоза. «Лощенные фраки» опасались, как бы наши игрушки с той самой елки не оказались в руках сепаратистов. В девяносто третьем, при Шеварднадзе, так и получилось. Его танки достались абхазам, — вспомнил о давних трениях между военными и дипломатами Форман.

— Проблему можно было решить еще в 2006 году, когда Майкл-Бульдозер ввел войска в Верхний Кодор. Армия тогда проявила себя с наилучшей стороны. Операция шла как по нотам! Политики все изговняли, — гнул свое Дрейк.

— Джон, не все было так однозначно, если бы русские и абхазы сыграли свою партию? — не был столь категоричен Форман.

— Вполне возможно, и мы бы услышали похоронный марш по грузинской армии, — согласился с ним Перси.

— Марк, Фрэнк, Джон, сегодня не время для спора. Следующие сутки покажут, кто и чего стоит! — положил ему конец Дуглас и спросил: — Кто и когда вылетает?

— Я после обеда. Ломинадзе и Янус ждут меня на базе в Сенаки, — доложил Перси.

— Я позже, одним бортом с Фрэнком, — буркнул Дрейк.

— В таком случае, господа, я вас не задерживаю. Еще раз хотел бы напомнить: максимум энергии и напора! Держите руку на пульсе, а лучше на горле наших грузинских коллег. Что касается их речей, то — на лице Дуглас появилась улыбка — надо помнить, что мы находимся в дружественной стране и потому должны уважать ее традиции. Когда придет время, мы предоставим слово Майклу-Бульдозеру.

— И пусть себе болтает, а мы будем диктовать условия, когда русских вышвырнут из Осетии и Абхазии! — отрезал Дрейк.

— Джон, не оставляй дипломатов без работы, — хмыкнул Дуглас и, пожелав всем удачи, направился к себе в кабинет.

Дрейк, Форман, Левицки и Перси переглянулись. Форман первым озвучил общее желание:

— Парни, не знаю, как у вас, а у меня запах шашлыка грузинских «князей» вызвал жуткий аппетит.

Перси посмотрел на часы — у него еще оставалось время, и охотно согласился. К нему присоединились Дрейк с Левицки, чуть позже Грей. Ее появление ожило атмосферу.

— Мы подумали, тебя украли наши горячие джигиты?

— И как тебе грузинские «князья»?

— Ты еще не княжна? — посыпались на Джоан шутливые вопросы.

В ответ она лукаво улыбнулась и, бросив многозначительный взгляд на Левицки, кокетливо заметила:

— Меня больше привлекает скромное обаяние будущего кливлендского миллионера.

— О, Боб, у тебя появился шанс! — подмигнул ему Дрейк и похлопал по плечу.

— Предлагаю не откладывать дела в долгий ящик и погулять на будущий миллион нашего счастливчика! — поддержал их Перси.

— Я-я не против, — смущенно произнес Левицки.

— Отлично! Куда едем? — тут же насел на него Форман.

— Есть тут одно приличное местечко с отменной осетинской кухней, — вспомнил Дрейк.

— Осетинской? — переспросил Перси и, рассмеявшись, заметил: — Джон, завтра ты будешь сыт ею по горло.

— А мне уже сейчас хочется, — отшутился тот.

Веселый смех прозвучал в коридоре, и они дружной гурьбой вывалились из посольства и втиснулись в машину Грей. Ресторан, о котором вел речь Дрейк, находился на проспекте Буша. При входе их встретил швейцар, ряженный в черкеску с неизменным кинжалом на поясе. По каким-то только ему известным признакам он определил — перед ним американцы, и на дикой смеси английского и грузинского, посыпая сомнительными комплементами, проводил в уютный зал. Его стены украшали медвежьи шкуры, оленьи рога и сабли. Острый запах пряностей еще больше раздразнил аппетит. Дрейк с шумом втянул в себя воздух и пробасил:

— Парни, не знаю, как вы, но я готов проглотить целого теленка.

— А я не откажусь от крылышка жареной перепелки, — присоединилась к нему Грей.

— Будет вам бык, будет стая перепелок! — заверил Дрейк и занял столик у окна.

Не успели они рассесться, как к ним подлетел официант и, крутнувшись волчком, положил перед Джоан меню. Левицки и Форман придвинулись к ней, а Дрейк, не заглядывая в него, заявил:

— Доверьтесь мне! Если кошелек нашего будущего миллионера позволяет, то я предлагаю взять любимые перепелиные крылышки для Джоан, а нам — четыре картофчена.