Николай Лузан - Фантом

Следующим в этом списке значился заведующий лабораторией № 3 4-го НИИ РВСН подполковник Василий Оноприенко. В свое время на ее базе разрабатывались математический алгоритм полета ракеты «Тополь-М» и отдельные элементы системы преодоления ПРО противника.

Выходец с Западной Украины, он в 1986 году, когда компартия находилась еще в силе, а ее «вечно живой» марксизм-ленинизм был главной «религией» в стране, едва не вылетел из института и армии. За националистические высказывания коммунист Оноприенко получил на заседании парткома строгий выговор с занесением в учетную карточку. После этого его многообещающая научная и военная карьера пошла под откос, а в семье начался разлад. В девяносто первом семья распалась, но и с новой женой он не обрел счастья: в двухкомнатной хрущевке на окраине Москвы и с девятью тысячами зарплаты рассчитывать на него не приходилось. Случайные приработки на стороне ночным охранником не принесли желанного благополучия, и неудачник Оноприенко уныло дотягивал «служебную лямку», чтобы на старости лет не остаться без куска хлеба — военной пенсии.

Третьим по списку проходил начальник отдела Главного оперативного управления Генштаба, молодой и «дикорастущий» полковник Михаил Стельмах. В 2000 году, во время командировки в Абхазию, он «засветился» на контакте с ооновцем из Польши, но о нем, как положено, командованию не доложил. Тем не менее это не помешало ему с помощью «крутого» тестя через год перебраться в Генштаб. На новом месте Стельмах попытался «расправить крылья» и «взлететь» на генеральскую должность, но их быстро «подрезали» — у маршалов были свои сыновья, которых надо было выводить в генералы. Недолго попсиховав, он как будто смирился.

На доцента, кандидата технических наук подполковника Ореста Литвина при абсолютно чистой биографии и незапятнанном послужном списке у Гольцева все-таки нашелся небольшой «крючок»: оппоненты «слили» в урну его докторскую диссертацию. Ее тема напрямую была связана с разработкой нового направления в теории автоматического управления полетом космических объектов. Эту неудачу, разобиженный на всех и вся, Литвин валил на ученый совет Академии Петра Великого, который, как он считал, с подачи генерал-полковника Зверева, специально «тормознул» его, чтобы пропихнуть на должность начальника кафедры своего старого дружка полковника Зайцева.

Завершал список старший офицер оперативного отдела штаба ракетных войск подполковник Сергей Митров. На первый взгляд в его послужном списке «темных пятен» не просматривалось, если не считать одной, но существенной детали. По оперативным данным Гольцева, в последнее время он стал проявлять служебное рвение. Вечерами засиживался в кабинете и работал над секретными и совершенно секретными документами, в том числе содержащими обобщенные сведения по последним испытаниям ракеты «Тополь-М».

«Так кто же: Дудинец?.. Оноприенко?.. Стельмах?.. Литвин?.. Или Митров?.. Кто?» — задавался этим вопросом Сердюк.

Времени для ответа у генерала и остальных участников оперативно-розыскной группы оставалось все меньше. Гастролер — в чем они не сомневались — вряд ли остановится на полпути. Как опередить его и не допустить утечки секретов? — эта мысль не давала покоя Сердюку. Не оставляла она его и дома. Умывшись, он прошел на кухню, там ждал запоздалый ужин. Наталья разогрела остывшие пельмени и поставила на стол. Он вяло ковырялся вилкой в тарелке, а она пыталась поймать его взгляд. Впереди, судя по всему, предстоял неприятный разговор. Начала Наталья его издалека.

— Толя, а нельзя ли перенести твой отпуск?

— А? Что?.. — он все еще находился в плену мыслей о Гастролере.

— Я спрашиваю: можно ли перенести твой отпуск?

— Отпуск?!. Зачем?

— Чтобы провести его всей семьей. Последний раз это было до поступления Егора в институт.

— Ну да…

— На июль или август. У него как раз закончится сессия, — оживилась Наталья.

— В принципе можно, но захочет ли сам Егор?

— Если ты с ним поговоришь, он согласится.

Сердюк опустил вилку с пельменем в тарелку и спросил:

— Ты что, сама не можешь?

— Я могу, но… — и здесь Наталья замялась.

— Нет, ты давай договаривай до конца.

— Толя, я понимаю, что служба…

— Оставь ее в покое! Что случилось?

— А ты разве не замечаешь, что происходит в доме?

— И что? Ничего плохого я не вижу.

— Это, если приходить ночевать! — сорвалась на крик Наталья.

— Перестань! — начал злиться Сердюк.

— Не перестану! Ты, Толя, со своей «любимой женой» — службой совсем забыл о семье. Егор совершенно отбился от рук!

— С чего ты взяла? Нормальный парень!

— Нормальный?! Ты посмотри на часы!

— Он уже не мальчик, целых двадцать лет.

— Ты знаешь, кто у него друзья?

Сердюк замялся и в душе готов был признать, что в последнее время мало уделял внимания сыну. Институт и мотогонки, казалось, надежно ограждали его от «улицы».

— Байкеры! — выпалила Наталья.

— А они что, не люди?

— Ты посмотри, что про них говорят по телевизору! Одни наркоманы и чокнутые. Толя, поговори с Егором пока не поздно! Его надо оторвать от этой компании.

— Хорошо! Только не накручивай меня.

— Я не накручиваю. Но сердцем чувствую: они его до добра не доведут.

— Все, хватит! Я завтра поговорю с Егором! — отрезал Сердюк.

Неприятный разговор испортил и без того паршивое настроение. Он поднялся из-за стола, прошел в зал и включил телевизор. Экран вспыхнул яркими красками трибун малой арены «Лужников», и волнующий рокот тысяч болельщиков заставил дрогнуть сердце заядлого болельщика. Шла двенадцатая минута второго периода, счет на табло 2:1 в пользу «Динамо» прибавил ему настроения и на время заставил забыть о Гастролере, службе и продолжавшей ворчать в соседней комнате жене.

Острая и бескомпромиссная игра старых соперников отвлекла на время. Стремительные атаки накатывались то на одни, то на другие ворота, шайба, как мышь, металась под клюшками хоккеистов. К концу периода уральцы сумели переломить игру, и все чаще их мощные броски угрожали воротам динамовцев. Гол назревал, и на последней минуте шайба, словно пойманная рыба, затрепыхалась в сетке ворот бело-голубых. После перерыва магнитогорцы усилили натиск, и еще две безответные шайбы пропустили динамовцы. Финальный свисток судьи подвел печальный для Сердюка итог — счет на табло был 4: 2 в пользу «Магнитки».

Проигрыш любимцев не добавил настроения. Он возвратился на кухню и еще долго возился с моделью парусника-корвета, а когда прошел в спальню, жена вновь напомнила о сыне.

— Толя, Егор так и не пришел?

— И что? — буркнул он.

— Ты с ним поговори. Первый час, а его нет дома.

— Наташа, он взрослый человек и голову на плечах имеет.