Олег Ёлшин - Anthropos phago

- Ну, что там? Не молчите же?

- Я смотрю! – ответил Франк.

- Смотрите! Давайте! Смотрите! Золотая запонка! Попробуйте-ка с другой стороны. Давайте еще глубже, она должна быть здесь, я знаю это точно!!!

- Я ищу!

- Плохо ищите! Зайдите сзади! – продолжал давать советы Дойл, - проползите под всей скамейкой! Смелее!

- Ищу! Я ищу!

- Дальше! Еще дальше! А под тем кустиком, а под урной смотрели? А в урне? Перепашите на животе весь чертов газон! Весь парк! Давайте, юноша, не ленитесь. Еще дальше, еще!!!

Франк уже весь мокрый от утренней росы, продолжал ползать под дурацкой скамейкой, которая нависала над ним, и где он едва помещался, больно ударялся головой, но лихорадочно шарил руками, а старик все продолжал кричать, подбадривая его. Вдруг Франк услышал хриплый гогот и высунулся из-под скамейки. Дойл стоял и дико хохотал. В руке он держал запонку, которую надевал на законное место, потом снова закричал:

- Зачем выползли? Носом, лбом своим перепашите весь этот чертов газон! – и снова захохотал дьявольским смехом. Франк, выскочив из-под скамейки, уставился на старика.

- Вы что?... Вы… Как это?... Что это такое?

- Внимательно наблюдаю за тем, как долго можно ездить на вас верхом! – перестал смеяться Дойл и зло на него уставился, - я хочу знать, где предел человеческой тупости и убожеству, - и снова засмеялся.

Франк уже задыхался от ярости. Вдруг воскликнул:

- Я все понял! Вы сумасшедший! Как я раньше не сообразил. Вы ненормальный, богатый псих, который играет с людьми в свои идиотские игры! Теперь мне все понятно!... Оставьте меня в покое! – дико закричал он. - Меня и мою семью! Вы слышите меня?! Я вам ничего не сделал! Я просто сидел в парке и читал газету, это вы ко мне подошли! Будьте вы прокляты! Что вам от меня нужно? Забудьте обо мне! - потом закашлялся. Чувствовал он себя ужасно, едва не валился с ног. Вдруг услышал спокойный голос Дойла:

- Все сказали?... - потом зло прошипел:

- Да, кто вы такой, черт возьми, и что вы можете?

- Простите? – вспыхнул Франк.

- Не прощу! Вы ничтожный журналистишка, который ради копеечного гонорара решили преследовать меня. Что вы можете, что вы сделали в своей жизни? Вы рыхлое европейское существо, изнеженный, инфантильный, младенец!

Больше Франк молчать не мог.

- А вы зарвавшийся американец с тупым чувством юмора и солдафонскими манерами. Что сделали вы? Написали книжку? Книжонку? Наваяли шедевр и в кусты? Потом развалились от лени и апатии, зажрались, улеглись на диване и провели так полвека!?

- Та-а-ак!

- Да, ТАК! А книжонка ваша убогая пародия на классику, пародия на жизнь. Что вы смогли с ее помощью сказать, о чем новом вы сообщили миру!?

- Давайте еще!

- Еще? Вы самодовольное существо, которое взяло на себя право смотреть на людей свысока, вам повезло, вы попали в нужное время в нужном месте, вас подобрали…

- Отлично! – уже кричал Дойл, - давайте же! Еще! Давайте!!!

- Дам! И еще как дам! … Подобрали на помойке и возвеличили. А потом забыли.

- Вот!

- Забыли навсегда. Не пройдет и десяти лет, как никто вашего имени не вспомнит, вы мраморная статуя, монумент, памятник, который снесут за ненадобностью…

А Дойл уже без удержу хохотал. Он не мог остановиться, едва не падая со скамейки, но продолжал выкрикивать нелепые слова.

- Давай, жалкий младенец, давай. Ай да молодчина! Браво! Бис! Покажи противному старику, наподдай ему!....

- Все! – остановился Франк. – Я сказал все! - он стоял, отряхиваясь от травы и утренней росы, и выглядел чрезвычайно грозным.

- Прощайте! Вы сумасшедший! Вы псих! И мне ничего от вас не нужно! Интервью!? Размечтались!

Он схватил сумку и бросился наутек. Через мгновение вернулся, заявив:

- Денег! Немедленно дайте мне денег,… пару сотен,… мне нужно на такси и еще… на еду, и… и на отель… Сейчас же дайте мне их! За моральный ущерб!

Дойл стоял и молчал. Он с удовольствием, прищурив глаза, глядел на Франка, потом вынул из кармана купюры, с улыбкой протянул ему, тот, не глядя, сунул их за пазуху и повернулся, чтобы уйти. На ходу услышал:

- Вы знаете, юноша, где меня найти.

- Идите-ка вы…, - зло обернулся он. – И не вздумайте больше преследовать меня!!!

- А вы снимите с шеи это дурацкое полотенце! Нынче такое не носят, - и снова залился громким хохотом. Франк сорвал полотенце, которое так и осталось висеть у него на шее, несколько раз махнул им, как белым флагом, и в сердцах отшвырнул в сторону. Через мгновение он исчез. Старик мгновенно стал серьезен, какое-то время смотрел ему вслед, потом пробормотал:

- Забыли, говоришь? Да, забыли… Если бы это было так, все было бы намного проще. Все было бы по-другому…

Он поднял с газона полотенце, сел на скамейку и уставился вдаль, застыв, словно изваяние. И только в глазах его замерло мучительное, сосредоточенное размышление, он о чем-то лихорадочно думал. О чем? Прочитать его мысли в этом пустынном парке было некому…

- Да кто ты такой? – бормотал Франк, быстро удаляясь из парка, - Кто дал тебе право так вести себя с людьми! С незнакомыми людьми! С уважаемыми людьми! С профессионалом, журналистом, отцом двух детей и мужем одной жены… Тьфу!

Так он мчался по улицам, не глядя по сторонам и никого не замечая. Потом начал внимательно рассматривать витрины магазинов. Невероятно хотелось есть, но сейчас ему нужен был тот единственный магазин, где найдется убогое произведение этого ненормального. Франк не помнил, где расположены книжные лавки в этом районе, поэтому лихорадочно искал. А отовсюду веяло ароматами бистро и ресторанчиков, закусочных и чайных, где дымился горячий кофе, лежали горячие круассаны, жарились яйца с беконом и прочая снедь. В кармане у него лежали деньги, старик второпях сунул ему целую пачку, их даже не нужно было пересчитывать, было понятно, что хватит и на плотный обед, и на номер в отеле, но сейчас… Сейчас ему нужна была бездарная книга бездарного писателя, по первым словам, строкам которой он поймет, с каким ничтожеством имел дело.

- Да, кто ты такой!? – продолжал ворчать он. Наконец увидел знакомую надпись и бросился в открытую дверь.

- Дайте пожалуйста мне эту… как ее… Он волнения и возмущения он потерял дар речи, - книгу этого писателя… как его…

- Какого? – вежливо спросила продавщица. Она была удивлена раннему посетителю и его возбуждению, в таком настроении люди в ее магазин не заходили. А этот ворвался, словно здесь была аптека или винный магазин.

- Так! – собрался он, - писателишку зовут…

- Простите? – не поняла она.

- Я хотел сказать, - поправился он, - писателя зовут Рональд Дойл, а книга называется… Впрочем, вы знаете сами, книга у него одна.

Девушка задумалась, потом произнесла:

- Я не знаю такого писателя.