Сергей Норка - Инквизитор

— Так он знает об институте?

(Я вспомнил, что читал в газетах об исчезновении мэра Москвы Лугового. Он отсутствовал несколько дней, а потом его обнаружили в Институте Склифосовского с сотрясением мозга. Что с ним произошло, он так и не сказал, ссылаясь на то, что не помнит.)

— Нет. Перед тем, как переправить его в Склиф, инквизиторы при помощи специального препарата блокировали память. Он не помнит ничего из того, что с ним произошло. Счетов за рубежом тоже не обнаружено. Словом, он нас интересует как возможный союзник.

Ты будешь постоянно получать необходимую информацию. У тебя будет спецподразделение на пожарные случаи, и учти — ты в автономном плавании. Действуешь абсолютно самостоятельно. К нам можешь обращаться только в самом крайнем случае. Но после этого ты будешь выведен из игры.

— Почему?

— Это засветка. Если кукловоды обнаружат, что ты связан с такой крупной структурой, как «Центр», то они не будут рассматривать тебя как самостоятельный объект и переключатся на «Центр».

— А как они узнают?

Кот усмехнулся:

— Узнают, не сомневайся. Итак, с завтрашнего дня ты начинаешь занятия с Кардиналом. На это уйдет дней двадцать. После этого вылетаешь в Панаму. Вот ключи от твоей московской квартиры и адрес. Во дворе «жигуль». Пока будешь ездить на нем. Кардинал свяжется с тобой. Ну, удачи.

«ЛЮБАЯ БОЛЕЕ-МЕНЕЕ КРУПНАЯ ПРЕСТУПНАЯ ГРУППИРОВКА ИМЕЕТ В СВОЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ СОБСТВЕННУЮ СПЕЦСЛУЖБУ РАЗВЕДКИ. КОЛИЧЕСТВО „РАЗВЕДЧИКОВ“ ВЕСЬМА РАЗНОЕ: ОТ НЕСКОЛЬКИХ ЧЕЛОВЕК ДО КРУПНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ, НАСЧИТЫВАЮЩЕГО НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ПОДОБНЫХ „СПЕЦИАЛИСТОВ“».

«Мир новостей», 24 февраля 1997 г.

Я сидел в своем роскошном кабинете в офисе совместной российско-панамской инвестиционной компании «Роспанинвест», который занимал трехэтажный особняк на Большой Ордынке, недалеко от Частного института социальных исследований. Прошло более двух месяцев с момента начала операции «Вельзевул». Я побывал в Панаме и в Женеве, где встретился с господином Дюгастом. Операция по трансферту «трудовых» накоплений господина Вохина сначала в Панаму, а затем в Москву в целях их инвестиции в российскую промышленность прошла без сбоев.

Возле моего стола лежал Вельзевул, трехгодовалая восточно-европейская овчарка, которую я подобрал в аэропорту «Шереметьево-2». Видимо, хозяин Вельзевула улетел в дальние края. Когда я сошел с трапа самолета, прилетевшего из Швейцарии в Москву, бедняга уже трое суток провел в зале ожидания. Он никого к себе не подпускал, не брал пищу и, когда я появился в зале, милиционеры с помощью мегафона, именуемого в армии «матюгальником», обращались к пассажирам с просьбой покинуть помещение, так как вопрос о пребывании овчарки в аэропорту должен был быть решен с помощью пистолета. Какая-то неведомая сила толкнула меня к собаке. Милиционеры были крайне удивлены сначала моей «отвагой», а потом поведением овчарки. Вельзевул грустно посмотрел мне в глаза, потом как-то по-человечески вздохнул и, когда я наклонился к нему, чтобы погладить, лизнул меня в нос. «Я именно тебя и ждал», — говорили его собачьи глаза. Я свистнул ему и пригласил следовать за собой. Понурив голову, пес поплелся за мной. «Мусора» были явно рады такому исходу дела и махали нам в след. На кличку Вельзевул он начал откликаться через неделю, а какая-то непонятная (мне, во всяком случае) духовная связь между нами образовалась сразу. Я часто разговаривал с ним и был абсолютно уверен, что он все понимает.

Передо мной лежал список новых «друзей», которые появились сразу же после презентации моей компании, которую мы устроили в «Метрополе». Я лениво просматривал фамилии и должности: Александр Горев, председатель правления Инзксимбанка, в который я перевел уставной капитал «Роспанинвеста», Сергей Жемов, председатель правления банка Велатеп, Сергей Ковтюх, президент банка «Риал». Все трое заступили на свои посты после того, как их предшественники отправились в мир иной несколько месяцев назад в ходе операции «Чистка». Владимир Гусенко, в прошлом глава крупнейшего в Москве банка, а ныне президент самой крупной частной телерадиокомпании. «Подружиться» с ним мне настоятельно рекомендовал Кардинал. Гусенко оказался очень приятным и коммуникабельным человеком и сразу же обещал мне помощь всей своей мощной информационной империи (он контролировал еще несколько газет, в том числе и ту, где работал Пинкертон).

«А ДЛЯ НЕКОТОРЫХ ИЗДАНИЙ НАСТУПИЛИ ВРЕМЕНА, КОТОРЫЕ ВПОЛНЕ МОЖНО СРАВНИВАТЬ С ТОТАЛЬНЫМ КОНТРОЛЕМ ПРЕССЫ ПРИ БРЕЖНЕВЕ ИЛИ ГОРБАЧЕВЕ. СКАЖЕМ В СВОЕЙ ГАЗЕТЕ — „АРГУМЕНТАХ И ФАКТАХ“. ДРУЗЬЯ ИЗ РАЗНЫХ ВЕДОМСТВ И СПЕЦСЛУЖБ С НЕКОТОРЫХ ПОР СТАЛИ ПРЕДУПРЕЖДАТЬ НАС, ЧТО РЕДАКЦИЯ НАХОДИТСЯ ПОД ПРИСТАЛЬНЫМ ВЗОРОМ СЕКРЕТНЫХ АГЕНТОВ…

А МОЖНО ЛИ НЕ ДОВЕРЯТЬ ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫМ СОТРУДНИКАМ АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА, КОТОРЫЕ В ТЕЛЕФОННОМ РАЗГОВОРЕ СОВЕРШЕННО СПОКОЙНО ПРЕДУПРЕЖДАЮТ:. „ИМЕЙТЕ В ВИДУ, ЧТО НАШ РАЗГОВОР ПОДСЛУШИВАЮТ“…

У НАС НЕРЕДКО РАЗДАВАЛИСЬ ТЕЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ, В КОТОРЫХ ЛИБО НАМЕКАМИ, ЛИБО В ОТКРЫТОЙ ФОРМЕ РЕДАКЦИИ И ЖУРНАЛИСТАМ УГРОЖАЛИ.

ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ МАТЕРИАЛОВ О ДАЧАХ ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫХ САНОВНИКОВ ЗАВЕДУЮЩЕМУ ОТДЕЛОМ, КОТОРЫЙ ГОТОВИЛ ЭТОТ МАТЕРИАЛ, ПОЗВОНИЛИ И СКАЗАЛИ, ЧТО ЕСЛИ ГАЗЕТА БУДЕТ И ДАЛЬШЕ ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ЭТОЙ ТЕМОЙ, ТО С ЖУРНАЛИСТАМИ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО И С ДМИТРИЕМ ХОЛОДОВЫМ».

«Аргументы и факты», № 12, 1997 г.

Ровно в девять тридцать дверь отворилась и вошла Марина со стопкой газетных статей и факсов. Вельзевул поднял голову и застыл в позе готовности к прыжку. С начала нашей совместной жизни он всегда занимал эту позу, когда в помещение входил посторонний. А посторонними для него были все, кроме меня и моего советника Якова Борисовича Винера. И Винера, и Марину мне прислал Кардинал. Винер не вникал в дела «Роспанинвеста», но был в курсе всех моих контактов, а Марина помимо обязанностей секретаря служила мне в качестве переводчицы, свободно владея четырьмя европейскими языками. Я заметил, что считать ее только переводчицей было бы опрометчиво, так как в ходе переговоров, которые я успел провести за последний месяц в качестве президента «Роспанинвеста», выяснилось, что в вопросах инвестиций и банковских операций она разбирается значительно лучше, чем я. Но главное, она умела как-то незаметно направить переговоры в нужное русло и как-то незаметно держать под контролем их ход.