Сергей Норка - Инквизитор

Через Богданова я передал жене Рощина крупную сумму денег и устроил ее на работу в банк, где моя компания имела счета и с председателем правления которого у меня сложились приятельские отношения.

Когда я спрашивал Марину о том, как продвигается поиск Винера, она неохотно отвечала: «Пока никаких известий».

Наконец, Богданов сообщил мне, что визы в Италию и Эстонию получены, чем поверг меня в недоумение.

— А Эстония-то зачем? — спросил я.

Он хитро усмехнулся.

— План таков. Сегодня ночью мы проникаем в институт, а оттуда сразу же выезжаем на машине в Питер. Там проведем один день, а затем на другом автомобиле едем в Нарву. Там и пересечем границу. В Милан вылетим из Таллина. Машины будем менять несколько раз. Доверенности все оформлены. Билеты я взял и Москва — Милан и Таллин — Милан. Если что, то пасти нас будут в «Шереметьево». Паспорта запасные также готовы. До эстонской границы будем пользоваться ими.

— Оборудование все достал? — спросил я.

Он утвердительно кивнул головой.

Итак, сегодня ночью я начинаю операцию «Вельзевул». По своему сценарию. Ну что ж. Жаль, конечно, что пришлось разойтись с Котом, но он сам виноват. Не надо было выводить меня из игры. Сейчас меня уже мало волновал Кот с его «Центром» и всей Святой инквизицией. Я вел самостоятельную игру. А если подумать, то я всегда вел самостоятельную игру, а Кота рассматривал только как средство достижения цели.

Встала серьезная проблема. Куда девать Вельзевула. Овчарка не подпускала к себе никого. Везти его накануне операции домой значило бы обречь на голодную смерть. Выпустить? Опять смерть. Пристрелит милиция. Я нажал кнопку селектора и коротко сказал: «Войди».

— Послушай, прелесть моя. Я оказался в очень затруднительном положении.

— Чем могу быть полезна? — с легким сарказмом спросила секретарша.

— Ты ведь знаешь, что я по рекомендации Главного отбываю в командировку. Сколько пробуду там, не знаю, — сказал я, почесывая у пса за ушами.

— Он вряд ли подпустит меня.

— Давай попробуем? — каким-то жалким голосом попросил я. — Погладь его.

Марина бесстрашно подошла к нам и медленно протянула руку к собачей голове. Моя рука, лежавшая на шее овчарки почувствовала, как Вельзевул весь напрягся.

— Спокойно! Сидеть! — сказал я повелительным тоном.

Рука секретарши коснулась шерсти. Собака тихо рычала, но расслабилась.

— Возьми в холодильнике кусок сыра, — скомандовал я.

Она вытащила кусок и протянула собаке. Вельзевул очень любил сыр. Он аж трясся, когда я кормил его этим лакомством. Его взгляд стал напряженным. Марина протягивала ему аппетитный кусок янтарного цвета, но он не двигался. Наконец, слюни хлынули потоком на ковер из собачей пасти.

— Слушай, нельзя так издеваться над животным, — сказала секретарша.

— Ты хочешь, чтобы он умер от голода, когда меня не будет? Бери, Вельзевул. Бери.

Пес взглянул на меня человеческими глазами, потом тяжко вздохнул и взял сыр.

— Покормишь его в два часа. Мясо в холодильнике. В восемь вечера выгуляешь. Меня сегодня не будет, — сказал я, а про себя добавил: «Не поминай лихом».

На даче, которую Богданов снял неделю назад, кипела работа. Рексы снаряжались. Я с любопытством разглядывал снаряжение. Короткоствольные, миниатюрные автоматы с глушителями, длинноствольные пистолеты, стреляющие ножи, канаты с «кошками», метательные металлические предметы, явно восточного производства, арбалеты с оптическими прицелами, в которых были заложены по пять стрел, приборы ночного видения. На полу отдельно были сложены мины с дистанционным управлением. Для меня Богданов выложил «бульдога» с навинченным на ствол глушителем. «Знакомая система?» — спросил он, подмигивая. Я с удовлетворением кивнул головой и погладил оружие.

«Познакомься», — сказал Богданов. Каждому рексу я пожал руку. «Эти трое поедут с нами в загранкомандировку. Кроме всех видов оружия владеют иностранными языками». «Очень кстати», — сказал я.

Ровно в ноль часов командир построил всех рексов в холле. «Всем все ясно? Вопросы?». Рексы молчали. «Тогда с Богом».

Мы вышли во двор, где стоял микроавтобус и мой «мерс». Десять рексов уселись в автобус, а двое с нами в машину. Богданов сел за руль.

Мы ехали минут сорок. Наконец, он остановил машину возле какой-то подворотни, вылез наружу и свистнул. Из подворотни вышел незнакомый мужик в сапогах и зеленом рабочем костюме с рюкзаком на спине. «Познакомьтесь, это Сергей Каневский, лучший диггер Москвы. И вообще, очень крутой», — представил Богданов незнакомца, когда тот сел в машину. «В Кремль по ошибке не заведешь, Сусанин?» — шутливо спросил он диггера. «По ошибке не заведу, а если заказ будет, пожалуйста», — серьезно ответил тот.

На улице Косыгина не было ни души. Минут пятнадцать мы сидели в машинах, затем Каневский вышел и вразвалочку подошел к канализационному люку. Достал из рюкзака короткий ломик, почти бесшумно открыл люк, махнул рукой и исчез. Рексы беззвучно по одному стали выскакивать из автобуса и нырять вслед за диггером. Когда последний исчез, Богданов коротко сказал: «Пошли». Мы вылезли из машины. Богданов спустился первым, за ним я, за мной двое, сидевших в «мерсе». «Все?» — спросил Каневский. «Все», — ответил командир. Оставшийся наверху реке накрыл люк и подогнал автобус таким образом, что крышка люка оказалась по центру днища машины.

Фонарь Каневского осветил нас: «От меня не отрываться, если кому-нибудь станет плохо, сразу же доложите. Пошли».

Подземную коммуникацию наполнял сырой неприятный запах, но смрада, которого я ожидал, не было. «Как в склепе», — подумал я, вспомнив петергофское кладбище. Время от времени между ног прошмыгивали крысы. Каневский уверенно вел нас по лабиринту. Наконец он остановился. «Здесь! — сказал он и тут же шикнул на одного из рексов: — Курить здесь нельзя. Давай, ребята. Я свою задачу выполнил». «Выполнишь, когда обратно нас приведешь», — жестко сказал Богданов и двумя руками осторожно поднял крышку. Надел на голову прибор ночного видения, выглянул, потом спустился назад. «Первая пятерка, вперед!» Пять рексов с приборами ночного видения на головах бесшумно вылезли наружу и расползлись в разные стороны. Прошло около часа. Снаружи не было слышно ни звука. «Заснули они, что ли?» — раздраженно сказал я. Богданов ничего не ответил, а только усмехнулся при свете фонаря. Но эта усмешка моментально поставила меня на место.

Наконец, крышка люка отодвинулась, и я на мгновение увидел темно-синее звездное небо. Затем в люк буквально упал незнакомый мне человек в камуфляжной форме, а за ним спустились два рекса. Богданов осветил лицо камуфляжа. Тот смотрел на нас мутными дурными глазами. «Сколько их было?» — спросил командир. «Снаружи шестеро», — вполголоса сказал один из рексов. Богданов вновь осветил лицо «языка»: «Как тебя зовут?» «В-в-владимир», — заикаясь, прошелестел камуфляж. «Вова, значит, — удовлетворенно сказал Богданов. — Жить хочешь, Вова?». «Д-да-а. Не убивайте!»