Джеффри Арчер - Говорить ли президенту?

Синий «форд»-седан. Хотя он слушал невнимательно, эта фраза застряла в его мозгу. Синий «форд»-седан. Господи, нет, не может быть! Он сделал резкий вираж вправо с 9-й улицы на проспект Мэн и, едва не налетев на пожарный кран, понесся назад по направлению к Мемориальному мосту, мимо которого ехал всего два часа назад. На дорогах стало свободнее, и через несколько минут он был уже там. На месте происшествия все еще густо толпились полицейские, на одной из полос шоссе стояли заграждения. Оставив машину на травянистой обочине, Марк бросился к заграждению. Он предъявил удостоверение агента ФБР и был препровожден к старшему офицеру. Марк поделился с ним своими опасениями: в одной из машин мог быть агент из Бюро. Уже известны какие-нибудь подробности?

— Мы пока еще их не вытащили, — ответил полицейский. — Есть только два свидетеля несчастного случая — если только это несчастный случай. Видно, гнали как сумасшедшие. Поднимем их минут через тридцать. Вам остается только ждать.

Марк отошел на обочину и стал наблюдать, как огромные краны и крошечные водолазы возятся в реке под широкими лучами прожекторов. Тридцать минут затянулись. Он ежился от холода, смотрел и ждал. Прошло сорок минут, пятьдесят. Наконец, спустя больше часа из реки показался черный «линкольн». Марк разглядел в нем безжизненное тело. Осторожный водитель: пристегнул ремень безопасности. Полицейские немедленно ринулись туда. Марк снова подошел к старшему офицеру и спросил, когда вытащат вторую машину.

— Уже скоро. Значит, «линкольн» не ваш?

— Нет, — сказал Марк.

Десять минут, двадцать. Наконец показалась крыша второй машины — темно-синего «форда». Марк увидел бок машины — одно из стекол наполовину опущено, потом — всю машину целиком. В ней были двое. Марк разглядел номерной знак и второй раз за ночь почувствовал тошноту. Чуть не плача, он бросился назад к дежурному и дал фамилии двух людей в машине. Потом кинулся к телефону-автомату у дороги. Ноги казались ватными. Взглянув на часы, он набрал номер: почти час ночи. После одного гудка трубку сняли, послышался усталый голос.

— Да?

— Юлий, — сказал Марк.

— Ваш номер? — спросил голос.

Марк назвал. Тридцать секунд спустя телефон зазвонил.

— Да, Эндрюс. Сейчас час ночи.

— Знаю, сэр. Стеймз и Калверт — они мертвы.

Наступила недолгая пауза, в голосе уже не чувствовалось сна.

— Вы уверены?

— Да, сэр.

Марк описал подробности катастрофы, стараясь не выдать усталости и волнения.

— Немедленно звоните в отделение, Эндрюс, — распорядился Тайсон. — О подробностях, которые вы изложили мне вечером, упоминать не нужно. Расскажите только о катастрофе — больше ничего. Затем постарайтесь получить у полиции всю последующую информацию об этом происшествии. Жду вас у меня в кабинете не в 8.30, как договаривались, а в 7.30. У прохода в дальней части здания вас будет ждать человек. Не опаздывайте. А сейчас поезжайте домой, постарайтесь вздремнуть и до завтра никуда не выходите. Не тревожьтесь, Эндрюс. Мы с вами работаем вдвоем, кроме того, я пошлю агентов сделать проверки, о которых просил вас раньше.

Отбой. Марк позвонил Аспирину — ночка для старого волка выдалась не из легких, — сообщил о Стеймзе и Калверте и, не дожидаясь лишних вопросов, быстро повесил трубку. Потом спустился к машине и медленно повел ее домой по ночному городу. Других автомобилей на улицах практически не было, и все вокруг казалось призрачным в неверной дымке предрассветного тумана.

У въезда в подземный гараж он увидел Саймона, молодого служителя-негра, который симпатизировал Марку, но еще больше — его «мерседесу». Марк купил эту машину сразу после окончания колледжа, угрохав на нее все наследство, полученное от тетушки, но никогда не жалел о своем мотовстве. Места в гараже у Марка не было. Саймон об этом знал и всегда предлагал Марку припарковать машину — только б лишний раз оказаться за рулем роскошного серебряного «мерседеса» СЛС 580. Обычно Марк обменивался с Саймоном шутливыми репликами, но сегодня отдал ему ключи, даже не взглянув в его сторону.

— Машина мне понадобится в семь утра, — бросил он на ходу.

— Бу сде, старина, — отозвался Саймон.

Когда двери лифта стали закрываться, до Марка донеслось мягкое урчание: Саймон завел мотор. Вот и квартира: три комнаты, все — пустые. Он запер дверь на ключ, а потом — на засов: раньше он этого никогда не делал. Потом медленно прошелся по комнате и разделся, бросил пропахшую потом рубашку в бельевую корзину. В третий раз за ночь принял душ и лег в кровать, уставившись в белый потолок. Он попытался заснуть, но мысли снова и снова возвращались к событиям минувшего вечера. За шесть часов ему удалось урвать лишь несколько минут сна.

В ту ночь не спали и в Белом доме: Флорентина Кейн тоже беспокойно ворочалась в своей кровати.

Авраам Линкольн, Джон Ф. Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Джон Леннон и Роберт Кеннеди. Скольким еще гражданам — именитым и безвестным придется пожертвовать жизнью, прежде чем будет принят закон, запрещающий это самоуничтожение?

«Кому еще суждено умереть? — вновь и вновь проносилось в ее голове. — Если мне, то именно сейчас самое подходящее время…»

Повернувшись на другой бок, она взглянула на Эдуарда: судя по выражению лица мужа, его никогда не посещала эта ужасная мысль.

Наконец Марк не выдержал и в 6.30 вскочил с кровати, принял душ и надел чистую рубашку и другой костюм. Из окна он бросил взгляд на парк Ист-Потомак по ту сторону Вашингтонского канала, и в его мозгу вновь всплыли события вчерашнего дня. Через несколько недель зацветут вишневые деревья. Через несколько недель…

Он закрыл за собой дверь квартиры с чувством облегчения: главное — не сидеть на одном месте. Саймон, которому вчера удалось поставить машину на одну из частных стоянок, отдал ему ключи.

Марк медленно поехал по 6-й улице, повернул налево, на шоссе Джорджа Вашингтона, и направо, на 7-ю. Был ранний час, и, кроме грузовиков, никакого транспорта на дорогах не было. Он проехал мимо музея Хиршхорна на проспекте Независимости. На перекрестке 7-й улицы и Пенсильвания-авеню Марк остановился на светофоре. Его охватило внушающее суеверную жуть чувство, что на самом деле ничего не случилось, а все вчерашнее — лишь дурной сон. Вот он приедет в отделение и, как всегда, увидит Ника Стеймза и Барри Калверта. Он взглянул налево — наваждение исчезло. В одном конце пустынной улицы в окружении лужаек сквозь деревья виднелось светлое здание — Белый дом. Направо, в другом конце улицы, сверкая в лучах утреннего солнца, стоял Капитолий. А между ними — между Цезарем и Кассием, подумалось Марку, — возвышалось здание ФБР, И там, в самом его сердце, он и директор — люди, пытающиеся обмануть судьбу.