Джеффри Арчер - Говорить ли президенту?

Вернувшись к себе в кабинет, Грант Нанна позвонил в уголовку.

— Калверта и Эндрюса ко мне.

— Хорошо, сэр.

Раздался уверенный стук в дверь, и в кабинет вошли двое специальных агентов. Барри Калверт даже по меркам ФБР считался высоким: 6 футов 6 дюймов без обуви, а босиком его видели немногие. В свои тридцать два года он слыл одним из самых честолюбивых молодых людей в отделе по борьбе с уголовной преступностью. На нем был темно-зеленый пиджак, темные, неопределенного цвета брюки и грубые башмаки из черной кожи. Каштановые волосы коротко подстрижены и аккуратно зачесаны на правый пробор. Единственной вольностью, которую он допускал в своей одежде, были летные очки-«капли». Он всегда задерживался на работе после окончания дежурства в 5.30 и не только потому, что стремился проложить себе путь наверх. Он любил свою работу. Насколько было известно его коллегам, больше он не любил никого, по крайней мере постоянных привязанностей у него не было. Калверт был уроженцем Среднего Запада и поступил на службу в ФБР после окончания колледжа со степенью бакалавра социологии, а потом прошел пятнадцатинедельный курс в Академии ФБР в Куантико. Словом, типичный фэбээровец.

В отличие от него Марк Эндрюс был одним из самых необычных людей, когда-либо поступавших на службу в ФБР. В Йельском университете [5] Один из самых престижных университетов США. Находится в Нью-Хейвене, штат Коннектикут; основан в 1701 году. он изучал историю, но потом перешел на юридический факультет. Теперь, по окончании курса, он жаждал приключений и решил, что, прежде чем идти работать на фирму, будет полезно познакомиться с жизнью преступников и полицейских изнутри. Разумеется, подавая заявление в ФБР с просьбой зачислить его в штат, он скрыл истинные причины поступления на службу: еще никто не додумался рассматривать работу в Бюро как чисто теоретический опыт. Более того, Гувер считал работу в ФБР призванием, и агентов, покинувших службу, назад уже не принимали. Шести футов ростом, рядом с Калвертом Марк Эндрюс казался маленьким. У него было свежее, открытое лицо с ясными синими глазами и копной светлых вьющихся волос, падавших на воротник рубашки. В свои двадцать восемь лет он был одним из самых молодых агентов в отделении. Одевался он всегда модно и зачастую вразрез с установленными правилами. Как-то он попался на глаза Нику Стеймзу в красном спортивном пиджаке и коричневых брюках и с дежурства был отправлен домой переодеваться. Главное — не доставлять хлопот Бюро. Обаяние Марка часто помогало ему избегать многих неприятностей в отделе по борьбе с уголовной преступностью, но у него было и другое качество, которое не могло заменить образование и хорошие манеры, полученные в старейшем университете Новой Англии, а именно — настойчивость в достижении цели. Он был самоуверен, но ни нахальства, ни самодовольства в нем не было. Кроме того, он тщательно скрывал от коллег по Бюро свои планы на будущее.

Грант Нанна снова рассказал о перепуганном человеке, который ждал их в Медицинском центре Вудро Вильсона.

— Негр? — осведомился Калверт.

— Нет, грек.

Лицо Калверта выразило удивление. Восемьдесят процентов населения Вашингтона составляли негры, из них девяносто восемь процентов арестовывались по уголовным делам. Одна из причин того, что злополучный взлом в Уотергейте с самого начала вызвал подозрения у тех, кто хоть немного знал Вашингтон, была та, что по этому делу не проходило ни одного негра. Впрочем, ни один агент этого не признал.

— Ну что, Барри, думаешь, справишься?

— Конечно. Отчет положить вам на стол завтра утром?

— Нет, шеф хочет, чтобы вы связались с ним напрямую в случае, если окажется что-нибудь важное, если нет — подготовьте рапорт завтра к вечеру.

Зазвонил телефон.

— Мистер Стеймз вызывает вас по радиосвязи из своей машины, сэр, — сказала Полли, ночная телефонистка.

— Вот неутомимый, — шепнул Грант двум младшим агентам, зажав трубку ладонью.

— Привет, шеф.

— Грант, я говорил, что этот грек ранен в ногу и что началось заражение?

— Да, шеф.

— Хорошо. Будь добр, позвони отцу Грегори в мою церковь святого Константина и святой Елены и попроси его навестить этого человека в больнице.

— Сделаю.

— А ты езжай домой, Грант. В конторе остается Аспирин, он со всем справится.

— Я так и собирался, шеф.

Телефон умолк.

— Ладно, ребята, двигайте. — Два специальных агента прошли по грязному серому коридору к служебному лифту. Казалось, чтобы привести его в движение, нужна заводная ручка. Выйдя наконец на Пенсильвания-авеню, они сели в служебный автомобиль.

Марк повел темно-синий «форд»-седан но Пенсильвания-авеню мимо Национальных архивов и галереи Меллона. Обогнув зеленые лужайки Капитолия, он поехал по проспекту Независимости к юго-восточной части Вашингтона. Когда машина остановилась на светофоре у 1-й улицы возле Библиотеки конгресса, Барри бросил злой взгляд на заполнивший, как и всегда в час «пик», улицу транспорт и взглянул на часы.

— Почему на это чертово задание не послали Аспирина?

— Кто же будет посылать Аспирина в больницу? — ответил Марк.

Марк улыбнулся. Они с Калвертом сблизились, едва успев попасть в Академию ФБР в Куантико. В первый день занятий все стажеры получили по телеграмме, утверждающей их назначение. Затем каждого из новичков попросили прочитать телеграммы у соседей справа и слева и определить, подлинные ли они. Это задание должно было продемонстрировать новоиспеченным агентам необходимость предельной осторожности. Пробежав глазами телеграмму Барри, Марк с улыбкой вернул ее ему.

— Ты тут на законных основаниях, — сказал он, — если, конечно, правила ФБР разрешают принимать в свои ряды Кинг-Конга.

— Знаешь, — ответил Калверт, прочитав, в свою очередь, телеграмму Марка, — думаю, в один прекрасный день тебе может понадобиться Кинг-Конг, мистер Эндрюс.

Зажегся зеленый свет, но машина, шедшая впереди на внутренней полосе, решила сделать левый поворот на 1-ю улицу. На мгновение нетерпеливые агенты оказались со всех сторон зажаты машинами.

— Как по-твоему, что может рассказать этот парень?

— Надеюсь, он как-то связан с тем самым ограблением банка в центре, — ответил Барри. — Я ведь все еще занимаюсь этим делом, но прошло уже три недели, и никаких результатов. Стеймз уже начинает дергаться.

— Да нет, вряд ли — с пулей-то в ноге. Скорее еще один кандидат на «ящик с психами». Жена его небось пристрелила — за то, что опоздал домой лопать виноградные листья.

— Но видишь, шеф послал священника к своему соотечественнику. А до нас ему как до дверцы.

Агенты засмеялись. Они знали, что если хоть одному из них будет грозить какая-то опасность, Ник Стеймз по камешкам разберет памятник Вашингтону, если это им хоть немного поможет.