Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

— Я понимаю, что шеф ЦРУ не является общественной фигурой, он человек закрытый и очень редко покидает территорию США, но уговорить его надо. От этой поездки многое будет зависеть, думаю, что на половину мы уменьшим вероятность прокола в реализации проекта, связанную с участием украинских силовиков в проекте, — развивал свою мысль Полковник.

— Ладно, я поговорю с Джоном Бреннаном, постараюсь объяснить и уговорить, — пообещал Майкл после небольшой паузы и положил трубку.

Полковник был доволен разговором. Обещание Майкла подключить Джона Бреннана к проекту свидетельствовало о высочайшем уровне поддержки. Это льстило его самолюбию, позволяло почувствовать свою значимость. Ощущение легкости охватило Полковника, ему захотелось поговорить с Самантой.

Он набрал ее номер телефона. Неожиданно на том конце послышался ее голос:

— Слушаю.

Полковник немного растерялся. Она собиралась уйти, а осталась. Если спросить напрямую, почему осталась, может возникнуть вопрос: зачем ей звонит человек, если знает, что ее нет? Вопрос из разряда неприятных из-за очевидности ответа. Хотя ответ может быть выбран из нескольких вариантов, но ни один из них не был в пользу Полковника. Поэтому он не нашел ничего более правдоподобного и выпалил:

— Хотел попросить кофе.

Саманта не сразу ответила, но и не положила трубку. Полковник продолжил:

— Может быть, выйдем и где-нибудь выпьем.

— Можно, — согласилась Саманта, — но ненадолго. Роджер поручил мне собрать материал по Коломойскому.

— Этот материал мне нужен завтра вечером. Можешь не торопиться.

— Тогда подождите меня у выхода из здания, — попросила Саманта, — скоро выйду.

Полковник прошел метров десять от центрального входа в здание и стал ждать Саманту. Неожиданно возникло давно забытое ощущение — симбиоз волнения перед свиданием, тревожности ожидания и сладостной надежды.

Накануне Полковник посидел в баре с Самантой. Вечер удался, хотя она и ушла рано, сославшись на срочное дело. Они провели в баре около часа. Говорили о пустяках, не касаясь личной жизни. Лишь однажды она вскользь упомянула, что не замужем. Ее жизненная позиция была ясно определена — карьерный рост, только потом замужество. Это обнадежило Полковника.

Возвращаясь домой, Полковник ощущал прилив сил, энергию. Старый орел, подумал он, почувствовал высоту полета? Закружилась голова от ощущения свободного парения?

Главное, чтобы не было свободного и неуправляемого приземления. С этой центральной мыслью Полковник сосредоточился на проекте.

Утром Полковник в дверях офиса столкнулся с Самантой, она просияла и поторопилась сообщить:

— Я на минутку, надо срочно купить кофе. Ночью работала большая группа аналитиков и умудрились выпить весь запас. Я приду и приготовлю кофе.

— Не беспокойся, я подожду, — в словах Полковника прозвучала нежность.

В кабинете Полковник обратил внимание на компьютер, на мониторе светился значок письма. Это было короткое письмо от неизвестного автора, действовавшего, очевидно, по поручению Майкла: «66-я бригада военной разведки США, расквартированная в Баварии, в настоящее время переброшена в район города Кировограда на Украине. Бригада использует беспилотники RQ-4 Global Hawk».

По этой информации Полковник понял, что, независимо от утверждения проекта «Самолет», механизм реализации уже запущен. Будут изменения, возможно, будут корректировки, но остановить процесс уже невозможно — очень важные и политические тяжеловесы приняли решение.

Когда Роджер вошел в кабинет с какими-то документами, Полковник сразу же ознакомил его с полученной информацией.

— Это хороший знак, — так Роджер оценил информацию.

— Я тоже так думаю, — подтвердил Полковник. — Теперь о главном. Звонила Нэнси, подтвердила, что защита проекта состоится 24 марта, а 23 числа нас заберут на два дня.

— Отлично, еще раз пройдем по проекту и начнем готовить окончательный вариант презентации, — предложил Роджер.

Вскоре пришла Саманта и принесла завтрак и кофе.

— Саманта, с сегодняшнего дня вся группа на боевом режиме. Ты возьмешь под контроль подготовку презентации, — сообщил Роджер.

Согласовав график подготовки материалов для доклада, Роджер отпустил Саманту, а сам, испытывая смущение, осторожно поинтересовался у Полковника:

— Хотел спросить, почему беспилотнику так много уделяем внимания, когда еще не определены атакующие самолеты, пилоты?

— Как ни странно будет звучать, но в министерстве обороны Украины вопрос истребителя можно решить в течение нескольких дней, а выбор нужного пилота с его тренировкой займет месяца два. Переброска же беспилотника занимает много времени — согласование с Пентагоном, создание легенды и прочее. За беспилотниками русские тщательно следят, поэтому перемещение надо осуществить заблаговременно.

— Можно сказать, что нам повезло, он уже на месте. Хотя я не пойму, что нам даст беспилотник.

Полковник задумался, раскрывать информацию раньше времени ему не хотелось, но и держать Роджера в неведении было неправильным. С другой стороны, лишний раз озвучить то, что держишь в голове, бывает полезным — сам критически оцениваешь информацию.

— Беспилотник будет использован на последней стадии прикрытия. Когда русские или наши принципиальные специалисты и журналисты будут склоняться к выводу, что гражданский самолет сбит украинским истребителем Су-27, а не штурмовиком Су-25, мы вбросим через Интернет снимок беспилотника, на котором будет виден момент атаки истребителя.

— Мы сами выдаем подтверждение? — удивился Роджер.

— В том-то и дело, что фотоснимок будет содержать ряд несоответствий, поэтому после первых восторженных откликов, наступит этап критического осмысления и отказ от этой версии. Если учесть, что это произойдет через многие месяцы после факта гибели самолета, искатели правды, уставшие от многомесячных поисков, согласятся с официальной версией, предложенной нами. А мы похороним истину.

Роджер с глубоким уважением посмотрел на Полковника. Сколько же тайн и задумок находится в его голове, подумал Роджер и вышел из кабинета. А Полковник продолжил работать, начав изучать документы, принесенные Роджером.

Это было досье на секретаря Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины Андрея Парубия. Среди немногих людей, засветившихся на майдане в Киеве, он вызывал особый интерес у Полковника. Лишь два человека — он и Валентин Наливайченко, руководитель Службы безопасности Украины, — рассматривались в качестве основных опорных фигур, на которых Полковник предполагал сделать ставку. Однозначного решения на тот день у Полковника не было.