Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

Когда Роджер сообщил Саманте, что они идут в китайский ресторан, она с удовольствием согласилась поддержать компанию, но минут через двадцать сообщила, что не может выйти из офиса из-за срочной работы. Полковник первое время предполагал, что должностные функции Саманты незначительные, но очень быстро понял, что она, по сути, контролирует исполнение всех заданий, которые ставит сотрудникам Роджер. Учитывая, что Роджеру задания ставит Полковник, он понял, что Саманта негласно является контролером исполнения его поручений. Но за все время совместной работы она ни разу не переспросила и не попросила уточнения у Полковника. Все, что ей нужно было уточнить, она спрашивала у Роджера. Соблюдение Самантой субординации удивляло Полковника, и он очень это ценил.

Когда официантка ушла с заказом, Роджер пожалел, что не заказал стеклянной лапши.

— Еще успеешь, — утешил его Полковник. — Думаю, что к лапше еще что-нибудь добавится.

— Я не виноват, что здесь вкусно готовят. Потом, китайская еда тем и славится, что, только поев, начинаешь вновь чувствовать голод.

— Согласен, китайская еда не создает ощущения тяжести в желудке, — согласился Полковник, что очень обрадовало Роджера.

Официантка принесла пиво, а Роджер попросил включить в заказ еще порцию стеклянной лапши. Роджер одним глотком выпил полкружки пива, облегченно вздохнул:

— Очень хотелось выпить. Кстати, ты заметил, что у них новый повар?

Полковник удивленно повел плечами и растерянно посмотрел на Роджера.

— Точно, новый повар. Прошлый раз я почувствовал разницу и спросил официанта. Он подтвердил.

Полковник поднял кружку пива:

— За тебя, гурмана. При необходимости буду ссылаться на твое мнение. Мне до таких тонкостей очень далеко.

Эти слова польстили Роджеру, он был чуть-чуть смущен. Официантка с большим подносом гибко маневрировала между столиками, направляясь к ним. Роджер, довольный всем, расслабился и, предвкушая радость от еды, расплылся в улыбке.

— Еще пива? — спросил он Полковника. — Не возражаешь?

Полковник показал на почти пустой бокал, что могло означать только согласие.

Ели почти молча, иногда перебрасывались мнениями о баскетболе, любителями которого они оба оказались. Лишь однажды, когда обед близился к завершению и пиво пилось медленно и с чувством, Роджер затронул серьезную тему, спросив:

— Можешь не отвечать, если нарушаю какие-то правила. Хочу спросить, как ты оцениваешь реализацию проекта?

Полковник ничего не ответил, отвлеченно оглядел помещение, где они сидели, сделал несколько маленьких глотков пива, потом строго сказал:

— Если подходить с позиций классического ресторана, то этот никак не назовешь рестораном. Если же подходить с позиций получения удовольствия от еды, я бы отнес его к самым изысканным заведениям.

Продолжать Полковник не стал. Роджер почувствовал, что его вопрос в лучшем случае оказался не к месту. В худшем случае он допустил ошибку, последствия которой он узнает после.

Они в тишине допили пиво, вышли на улицу. Пройдя несколько шагов, неожиданно Полковник объяснил:

— Не люблю говорить на серьезные темы в незнакомых помещениях.

Эти слова, словно живительная влага, оживили Роджера, настроение поднялось, скрытое раздражение мгновенно исчезло.

— Как оценить реализацию проекта? — Полковник вернулся к вопросу Роджера. — Думаю, положительно. Надо отметить, что в процессе реализации проекта его значение сильно изменилось. Первоначально проект создавался как самостоятельное мероприятие для решения ряда вопросов: перевести президента Обаму в разряд ястребов, сделать Путина изгоем международной политики и снизить его высокий рейтинг в западных странах, вызвать экономический кризис в России, вбить клин во взаимоотношения Европы и России, окончательно привязать Европу к нам, Америке.

Полковник остановился у перехода. Роджер стоял рядом, стараясь быть настолько близко, чтобы не упустить ни одного слова, сказанного Полковником. Как только перешли улицу, Полковник продолжил:

— Но ситуация изменилась после аннексии Крыма. Госдеп перешел в атаку широким фронтом, реализуя более широкий политический проект, наш проект из самостоятельного стал параллельным, хотя и резонансным.

— Почему ты так решил?

— Обрати внимание на следующий факт. 17 июля министр МВД Украины Аваков, потом остальные руководители Украины, включая президента Петра Порошенко, безапелляционно обвинили Россию. Тут же, не имея на руках веских оснований, Меркель, Олланд и Кэмерон, включая премьер-министра Австралии, стали обвинять Путина. Наш проект предполагал, что такая реакция будет по мере нагнетания давления. А тут все как с цепи сорвались. Следовательно, действует другая, согласованная в верхах программа, завязанная непосредственно на личности.

— Мне показалось, что отдельные программы уже были согласованы до зимней Олимпиады в Сочи — отсюда и политический бойкот Олимпиады-2014. А про личности ты отметил не случайно? Намекаешь, что они на крючке? Дернули крючок и все разом указали, откуда полетела ракета?

Полковник ответил не сразу. Он вежливо пропустил женщину с ребенком в коляске, потом улыбнулся. Было непонятно, он улыбнулся, увидев ребенка, или это результат мысли о крючке.

— Когда людей наше доблестное АНБ прослушивает десятки лет, думаю, всегда найдется что-то, что не подлежит огласке.

— Поэтому наш проект потерял свою значимость?

Полковник остановился, посмотрел на Роджера, задавшего этот серьезный вопрос.

— Так видится, если не учитывать факторы, скрытые от посторонних глаз. Без нашего проекта не было бы единства коалиции, возникшей вокруг США в противостоянии с Россией, не было бы той ярости, с которой все набросились на Путина, не были бы приняты многие санкции.

На этом вопрос о значении проекта был исчерпан, дальше они шли, обсуждая уже влияние санкций на Россию. Вернувшись в офис, они продолжили обсуждение падения самолета рейса MN 17, обращая внимание на детали.

— Меня продолжает беспокоить ситуация с комплексом «Бук-М1», — признался Роджер. — По проекту украинский 156-й зенитно-ракетный полк должен проводить учения, но исключалось проведение стрельб.

Полковник только кивнул.

— Легенда учений: прикрытие наземной группировки войск в пригороде Донецка.

Полковник широко улыбнулся и задал вопрос то ли себе, то ли Роджеру:

— От кого они прикрывали, если сепаратисты ни Донецкой народной республики, ни Луганской народной республики не имеют в составе своих ополчений ни одного самолета? Ничего умного они не могли придумать?

— А что они могли придумать?

Подумав, Полковник согласился и спросил: