Дэвид Моррелл - Первая Кровь

Стоять он не мог. Мог толь­ко пол­з­ти по зем­ле, как червь. Пла­мя ближ­не­го по­жа­ра по­лых­ну­ло силь­нее, он нап­ряг гла­за и сквозь рябь уви­дел не­по­да­ле­ку дет­с­кую пло­щад­ку и по­полз ту­да на жи­во­те.

– Ружье! Где мое ружье? – кри­чал муж­чи­на в до­ме.

– Нет. По­жа­луй­ста, – умо­ля­ла его жен­щи­на. – Не вы­хо­ди ту­да. Не вме­ши­вай­ся.

– Где мое ружье? Ку­да ты его де­ла? Я го­во­рил не тро­гать мое ружье.

Рэмбо по­полз быс­т­рее, дос­тиг за­бо­ра, ка­лит­ки, от­к­рыл ее, вполз на пло­щад­ку. За его спи­ной гул­ко от­да­ва­лись ша­ги по де­ре­вян­ной лес­т­ни­це.

– Где он? – пос­лы­шал­ся го­лос муж­чи­ны уже нем­но­го яс­нее, он вы­бе­жал на ули­цу. – Ку­да он по­шел?

– Вон там! – за­во­пи­ла вто­рая жен­щи­на, та, ко­то­рая ви­де­ла Рэм­бо с крыль­ца. – Вон он! За ка­лит­кой­!

Мерзавцы вы все, ус­та­ло по­ду­мал Рэм­бо, по­во­ра­чи­вая го­ло­ву. Муж­чи­на це­лил­ся в не­го из ружья. Он ка­зал­ся очень не­ук­лю­жим, по­ка це­лил­ся, но сра­зу стал гра­ци­оз­ным, ког­да в не­го по­па­ла пу­ля Рэм­бо – плав­ным дви­же­ни­ем схва­тил­ся за пра­вое пле­чо, лег­ко по­вер­нул­ся вок­руг сво­ей оси и упал кар­тин­но, как в те­ат­ре.

– Иисусе, я ра­нен, – прос­то­нал муж­чи­на. – Он в ме­ня по­пал. Я ра­нен.

Этот че­ло­век прос­то не знал, как ему по­вез­ло. Рэм­бо це­лил­ся ему в грудь, а не в пле­чо. Но он уже сов­сем пло­хо ви­дел, не мог ров­но дер­жать вин­тов­ку, быс­т­ро те­рял кровь из ра­ны в гру­ди, у не­го не бы­ло те­перь ни шан­са уй­ти, ни воз­мож­нос­ти за­щи­щать­ся, ни­че­го у не­го не ос­та­ва­лось. Кро­ме, мо­жет быть, пос­лед­ней па­лоч­ки ди­на­ми­та из ма­га­зи­на ору­жей­ных то­ва­ров. К чер­ту ди­на­мит. Сил ос­та­ва­лось так ма­ло, что он и на пять фу­тов его не бро­сит.

– Он в ме­ня по­пал, – про­дол­жал сто­нать муж­чи­на. – Я ра­нен.

Ну что ж, я то­же ра­нен, при­ятель, но ведь не жа­лу­юсь, по­ду­мал он, и, не же­лая ждать, ког­да за ним при­едут лю­ди в ма­ши­нах с си­ре­на­ми, по­полз в вы­сох­ший пруд пос­ре­ди пло­щад­ки для игр. Там он на­ко­нец ос­т­ро по­чув­с­т­во­вал жут­кую боль. Пу­ля Тис­ла про­би­ла сло­ман­ные реб­ра, и боль на­рас­та­ла, пог­ло­щая ка­за­лось его все­го. Он ца­ра­пал грудь, раз­ди­рал, рвал. На­ко­нец, мо­тая го­ло­вой из сто­ро­ны в сто­ро­ну, под­нял­ся на но­ги и, сог­нув­шись, до­ко­вы­лял до из­го­ро­ди, что на краю пло­щад­ки. Из­го­родь бы­ла низ­кая, он пе­ре­ва­лил­ся че­рез нее, ожи­дая, что уда­рит­ся спи­ной о зем­лю. Но при­зем­лил­ся мяг­ко на вет­ки без лис­ть­ев, ко­люч­ки. Не­уже­ли опять ку­ма­ни­ка? Тисл спас­ся ког­да-то в за­рос­лях ку­ма­ни­ки… По­че­му же он не мо­жет?

Тисл ле­жал на спи­не, гля­дя на ос­ве­щав­ший тро­ту­ар жел­тый фо­нарь. Он за­ме­тил, что пе­ред гла­за­ми по­яви­лась ка­кая-то муть, и на­чал уси­лен­но мор­гать, при­жи­мая ру­ки к ра­не в жи­во­те. Его изум­ля­ло, что по­ми­мо лег­ко­го зу­да в ки­шеч­ни­ке, он ни­че­го не чув­с­т­во­вал. В спи­не то­же бы­ла ра­на, но и там он ощу­щал толь­ко зуд. Ка­за­лось те­ло уже не при­над­ле­жа­ло ему.

Он слу­шал си­ре­ны, бы­ло ощу­ще­ние, что они сов­сем ря­дом. Под­ви­гал од­ной но­гой­, по­том дру­гой­, под­нял го­ло­ву, выг­нул спи­ну. Ну что ж, хо­ро­шо, что пу­ля, прой­дя сквозь те­ло, не пе­ре­би­ла спин­ной мозг. Но суть-то в том, ска­зал он се­бе, что ты уми­ра­ешь. Та­кая боль­шая ра­на и поч­ти нет бо­ли – это зна­чит, ты уми­ра­ешь.

Его уди­ви­ло, что он мог ду­мать об этом впол­не спо­кой­но.

Кто– то был ря­дом с ним. Сто­ял на ко­ле­нях. Жен­щи­на. Ста­рая жен­щи­на.

– Я мо­гу что-ни­будь сде­лать? – мяг­ко спро­си­ла она.

– Нет. Нет, спа­си­бо. Я не ду­маю, что вы что-то смо­же­те сде­лать… Я по­пал в не­го, вы не зна­ете? Он мертв?

– Он упал, ка­жет­ся, – ска­за­ла она. – Я из до­ма, что ря­дом с учас­т­ком. Я точ­но не знаю.

Звуки си­ре­ны. Очень гром­кие. Где-то у не­го в го­ло­ве. А сам он, ка­за­лось ему, был где-то ря­дом. Как стран­но. Он при­под­нял го­ло­ву, гля­дя в сто­ро­ну пло­ща­ди, – из-за уг­ла по­яви­лись по­ли­цей­ские ма­ши­ны, на бе­ше­ной ско­рос­ти, с «ми­гал­ка­ми» на кры­шах. Шесть, сос­чи­тал он.

Завизжали пок­рыш­ки по бе­то­ну – ма­ши­ны, рез­ко дер­га­ясь, ос­та­нав­ли­ва­лись у го­ря­ще­го по­ли­цей­ско­го учас­т­ка, вой си­рен уга­сал. Один из по­ли­цей­ских по­ка­зал ру­кой в сто­ро­ну Тис­ла, и все по­бе­жа­ли к не­му, зак­ры­вая ли­ца от жар­ко­го ды­ха­ния по­жа­ра; сре­ди них он за­ме­тил Тра­ут­мэ­на. Каж­дый по­ли­цей­ский дер­жал ре­воль­вер в ру­ке, у Тра­ут­мэ­на бы­ло обыч­ное по­ли­цей­ское ружье, ко­то­рое он, на­вер­ное, взял в ма­ши­не.

Теперь Тисл раз­г­ля­дел и Кер­на. Керн при­ка­зал на бе­гу со­сед­не­му по­ли­цей­ско­му:

– Вернись в ма­ши­ну! Вы­зо­ви по ра­дио «Ско­рую по­мощь»! – И по­ка­зав ру­кой в сто­ро­ну ули­цы, прок­ри­чал дру­гим по­ли­цей­ским: – Убе­ри­те от­сю­да этих лю­дей­! Быс­т­ро! Быс­т­ро!

– Парень, – ска­зал Тисл.

– Молчите, – сде­лал жест Керн.

– Кажется, я в не­го по­пал. – Тисл про­го­во­рил это очень спо­кой­но. Он скон­цен­т­ри­ро­вал вни­ма­ние, ста­ра­ясь пред­с­та­вить, что он – это па­рень. – Да. Я в не­го по­пал.

– Берегите си­лы. Не нуж­но ни­че­го го­во­рить. Сей­час при­едет врач. Мы по­яви­лись бы здесь рань­ше, но приш­лось объ­ез­жать огонь и…

– Слушайте.

– Успокойтесь. Вы сде­ла­ли все, что мог­ли. Даль­ше мы са­ми.

– Но я дол­жен вам объ­яс­нишь, где он сей­час.

– Вы ввось­ме­ром пой­де­те со мной, – ска­зал Керн, от­во­ра­чи­ва­ясь. – Раз­де­ли­тесь. По­ло­ви­на с этой сто­ро­ны до­ма, по­ло­ви­на с той. Будь­те ос­то­рож­ны. Ос­таль­ные пусть убе­рут от­сю­да зе­вак. Там еще кто-то ра­нен? По­мо­ги­те ему.

– Но его нет за до­мом. – Слиш­ком поз­д­но. Керн и его лю­ди уш­ли.

– Нет его там, – пов­то­рил он уже для се­бя. – Керн. Что с ним та­кое, он сов­сем не слу­ша­ет? – Вот и хо­ро­шо, что он в тот ве­чер не по­дож­дал Кер­на, ушел в лес. С Кер­ном бы­ло бы вдвое боль­ше бес­по­ряд­ка, и лю­ди его по­гиб­ли бы с ос­таль­ны­ми.

Траутмэн еще ни­че­го не ска­зал. Нем­но­гие по­ли­цей­ские, ос­тав­ши­еся не­по­да­ле­ку, не мог­ли смот­реть на кровь. Но не он.

– Нет, толь­ко не вы, Тра­ут­мэн. Вас кровь не сму­ща­ет. Вы при­вык­ли.

Траутмэн не от­ве­тил, прос­то смот­рел.

Кто– то из по­ли­цей­ских ска­зал:

– Может быть, Керн прав. Мо­жет быть, вам луч­ше не го­во­рить.

– Эй, Тра­ут­мэн, а ведь я это сде­лал. Ска­зал, что сде­лаю, и сде­лал.

– О чем это он? – спро­сил по­ли­цей­ский. – Я не по­ни­маю.

Траутмэн жес­том ве­лел ему за­мол­чать.

– Я ведь го­во­рил, что пе­ре­хит­рю его, раз­ве нет? – Го­лос Тис­ла зву­чал по-дет­с­ки. Ему это не пон­ра­ви­лось, но он ни­че­го не мог с со­бой сде­лать. – Он был здесь, сбо­ку крыль­ца, а я вон там, у то­го крыль­ца, и я чув­с­т­во­вал – он ждет, ког­да я вый­ду. Ва­ша шко­ла хо­ро­шо его обу­чи­ла, Тра­ут­мэн. Он де­лал в точ­нос­ти, как учи­ли, по­это­му я смог его пе­ре­хит­рить. – Его удив­ля­ло, что ра­на не бо­лит, нич­то не ме­ша­ет ему го­во­рить и сло­ва льют­ся ров­ным по­то­ком. Ах да, это по­то­му, что он уми­ра­ет. – Я пред­с­та­вил се­бе, что я – это он. По­ни­ма­ете? Я ду­мал о нем пос­то­ян­но и те­перь точ­но знаю, где он и что де­ла­ет. И вот тог­да я по­нял, че­го он ждет: что я при­ду сза­ди, че­рез двор, где де­ревья и тем­но, но уж ни­как не со сто­ро­ны ули­цы, по­то­му что там все ос­ве­ще­но ог­нем по­жа­ра. По­ни­ма­ете, Тра­ут­мэн? Ва­ша шко­ла обу­чи­ла его пар­ти­зан­с­ким бо­ям в го­рис­той мес­т­нос­ти, и он ин­с­тин­к­тив­но по­вер­нул к де­ревь­ям и кус­тар­ни­ку. Но я, пос­ле то­го, что он сде­лал со мной в хол­мах, пок­лял­ся, что ни­ког­да не бу­ду во­евать на его ус­ло­ви­ях, толь­ко на мо­их.