Филип Шелби - Дни барабанного боя

— Так?

— Смит отстранит тебя от работы и назначит официальное расследование.

Холленд почувствовала, как кровь приливает клипу.

— Глава четырнадцатая параграф три "в", — прошептала она. — Это будет просто формальностью, чтобы меня выпереть.

— Еще неизвестно, чем обернется разбирательство, — сказал ей Шуресс. — Причастность Макналти придает делу совсем другой оборот.

Холленд, вытянув руку, впилась ногтями в его ладонь:

— Правда, Фрэнк? Ты действительно так считаешь?

Холленд попросила Шуресса уйти, и все его возражения оказались напрасными. Ей требовалось побыть одной, успокоиться перед встречей со Смитом, подавить чувство страха и безнадежности.

Перебирая в памяти каждую минуту, проведенную в коттедже, Холленд всякий раз наталкивалась на тот же камень преткновения: не обследовав спальню, она нарушила долг. Тут не могло быть ни объяснений, ни оправданий, ни снисхождения.

Но это не значило, что она не может помогать в розыске Макналти. Смиту теперь понадобится каждый агент. А ей нужна хоть какая-то возможность загладить свой промах. Холленд считала, что, раз у нее с Макналти свои счеты, ей должны пойти навстречу.

Она вошла в спальню и надела то, что попалось под руку. Заставила себя не выходить из дома, пока до встречи не осталось тридцать минут, но машин на улицах оказалось мало, и ей пришлось ждать в приемной. В беглом взгляде секретарши и нескольких сказанных словах она уловила сочувствие.

— Теперь можете войти.

Смит сидел не за столом, как ожидала Холленд, а на старомодной, обитой зеленой кожей кушетке, держа в руках очки. Холленд поразилась тому, как плохо он выглядит — словно больной, которого изматывает лечение.

— Не пали духом в данных обстоятельствах? — спросил директор, указывая ей на кресло.

— Не пала.

— Имели возможность следить за ходом событий?

— Видела кое-что по Си-эн-эн.

— Этого вполне достаточно. Они пылают праведным гневом. Барбару Зентнер слышали?

— Да. «Неадекватная, неопытная охрана». Я ждала, что будет упомянута моя фамилия.

— Она упоминалась. — Комментировать это Смит не стал. — В таком случае о Макналти вы знаете. Добавить к этому почти нечего. Уликой явился отпечаток неизвестной ладони. Да еще характерная зазубрина на лезвии оружия.

Он быстро сворачивал разговор, но Холленд не поддалась:

— Сэр, откуда сенатор Зентнер получила сведения?

Смит потер переносицу, потом надел очки:

— Проболтался кто-то из своих, Тайло. Агенты ФБР весь день толклись в конторе. Видимо, Зентнер расспрашивала их о вас.

— Мне нужно кое-что выяснить, — неторопливо сказала Холленд. — Это моя ошибка? В ответе только я?

— Вы нарушили правила. И в ответе именно за это. Тут уже ничего поделать нельзя. Возможно, когда возьмем Макналти, дело примет другой оборот.

В голосе директора звучало сожаление, словно ему было неприятно говорить об этом. Холленд подумала, что подавать пустые надежды не в его правилах. Однако какую-то надежду он ей дал, и она была за это благодарна.

— Что меня ждет теперь?

Каким будет ответ, она поняла прежде, чем Смит заговорил.

— Через десять дней назначено внутреннее разбирательство. Председательствовать будет Билл Клементс, заместитель министра финансов, курирующий секретную службу. Я буду там вместе с Арлиссом Джонсоном. Необходимо рассмотреть все рапорты, чтобы точно определить вашу роль в случившемся. Вам предоставят возможность высказаться, потом мы проголосуем, требовать вашей отставки или нет.

— Исход голосования не вызывает сомнений? — негромко спросила Холленд.

Смит не уклонился от ее взгляда:

— Нет. К сожалению.

— Как мне быть до того?

— В настоящее время вы отстранены от работы. Удостоверение можете на всякий случай оставить, но являться на службу незачем.

Холленд понимала, что Смит сказал еще не все, но ей было нечего терять.

— Я знаю, вы ведете розыск Макналти. За ними охотятся все, но взять их должны мы. Вам потребуется каждый агент. Если позволите, я смогу помочь.

Сперва ей показалось, что Смит напустится на нее, потом она поняла по лицу директора, какое тяжкое бремя на него возложила.

— Возможно, мне и хотелось бы этого, Тайло, — негромко произнес он. — Возможно, я даже считаю, что это было бы справедливо. Но допустить вас к розыску не могу. — Смит поднялся и глубоко запустил руки в карманы. — Сейчас это будет нелегко, но подумайте о будущем. Вы способны, талантливы. Молоды. Не нужно из-за одного промаха ставить на себе крест. — Он помолчал. — Впоследствии, когда примете какое-то решение, если я смогу чем-то помочь...

Холленд ощутила какое-то жутковатое спокойствие. Теперь она знала, что ей предстоит. И должна была с этим справиться. Так или иначе. Рано или поздно.

Разговор был окончен, и Холленд поняла, что Смит ищет слова, чтобы по-хорошему с ней проститься. Она взяла сумочку:

— Можно задать вопрос?

— Конечно.

— Я не читала засекреченных сведений о Макналти, однако в прессе никогда не говорилось о том, что они мучили свои жертвы. Простреливали коленные чашечки — это да. Но такого, как с сенатором и Шарлоттой Лейн, никогда не бывало. Может, не стоит проходить мимо данного факта?

— Вы определенно правы, Тайло, — сказал Смит, направляясь к двери. — С вашего позволения, я поручу кому-нибудь разобраться в этом.

Смит впервые удивил Холленд. Его ответ граничил с грубостью. Этого она никак не ожидала.

Когда директор входил в лифт, его сопровождали два агента из отдела внутренней безопасности. На полпути к гаражу негромко зажурчал сигнал связи. Один из агентов прижал палец к наушнику, послушал, потом подался к Смиту и шепотом передал ему сообщение. Смит, ожидавший этого выхода на связь, удивился его откровенности.

— Передайте, что все в порядке.

Гараж секретной службы был большим, светлым, чистым, как роскошный автосалон. Под лампами дневного света блестело пять точных копий президентского лимузина, бронированных, с пуленепробиваемыми стеклами. У одной из стен стояло несколько скоростных машин, заправленных и отлаженных до совершенства. Другие машины, в том числе и санитарный джип «чероки», осматривали на подъемниках механики. Вокруг не было ни наклеенных на стены журнальных фотографий красоток, ни иллюстрированных календарей, ни ревущих приемников, лишь из скрытых динамиков лилась успокаивающая концертная музыка.

Каблуки Смита залязгали по металлическому помосту. Там, в нескольких футах от директорского «линкольна», стоял человек сорока с лишним лет в элегантном кашемировом пальто, шелковом шарфе и лайковых перчатках. Черты лица его были грубыми, какими-то незаконченными, словно после недавней пластической операции. Блестящие голубые глаза смотрели из-под почти белых бровей, того же цвета, что и редкие, старательно причесанные волосы. Кожа была красноватой, что наводило на мысль о свежем загаре или пьянстве. Смит знал, что ни то, ни другое здесь ни при чем. Джеймс Крофт, старший сенатор от штата Иллинойс, глава Комитета по разведке, был почти альбиносом.