Маргарет Мерфи - Изгои

Он не мог этого сделать, но понял, что спрашивать ничего не надо. Она оделась, досушила волосы, и они разъехались из дома каждый на своей машине в дружелюбном, пусть и настороженном молчании.

В следственном отделе яблоку было негде упасть. Было еще только семь тридцать, поэтому наскоро поглощались бутерброды, сандвичи и шоколад. Две-три женщины предпочли более здоровый рацион – фрукты. Столы были заставлены чашками, издававшими специфический запах плохого кофе, купленного в автоматах. Рикмен нервничал. Бессонная ночь, крепкий кофе чашка за чашкой и адреналин в избытке – вот с чего он начинал руководить первым в своей жизни расследованием особо важного дела.

Уровень шума повысился по сравнению со вчерашним вечером, что Рикмен посчитал добрым знаком. Это означало, что его сотрудники воодушевлены, а энтузиазм – залог высокой результативности. Это также значило, что люди, познакомившиеся лишь вчера, постепенно превращаются из разношерстной толпы в коллег. Они уже больше не выясняли, кто из каких подразделений откомандирован, и не доказывали друг другу, что каждый знает больше фактов дела. Сегодня они были игроками одной команды.

В дальнем углу комнаты Рикмен увидел компанию довольно мрачных и невыспавшихся полицейских. Это были те, кто во главе с Фостером совершили набег на восьмой округ Ливерпуля с целью опроса ночных бабочек. Они проработали далеко за полночь и сейчас угрюмо зыркали покрасневшими глазами.

Надо начать с группы Фостера, поддержать их, дать понять, что проведенный ими поиск хоть и оказался бесплодным, но был очень важен, и таким образом сразу изгнать с совещания негативный настрой. Он подозвал Фостера.

– Большой жирный нуль, босс, – доложил Фостер. Спал он меньше пяти часов, тем не менее был гладко выбрит, а волосы тщательно уложены – как всегда. На нем была свежая, тщательно отглаженная рубашка с коротким рукавом, призванная демонстрировать его загар и незаурядные бицепсы. – Девчонка всего несколько дней как появилась на панели. И ни черта не преуспела в ремесле – была слишком застенчива. Никто из девиц ее толком не знал. Никогда не видели ее с сутенером. Никогда не спрашивали, откуда она. И ни одна не видела ее в ночь убийства…

– Короче, вы бились головами в кирпичную стену.

– Причем с громким стуком. Но я не думаю, что девицы заранее сговорились молчать. Как считаете, Наоми?

Ли Фостер ни в чьей поддержке не нуждался, но Рикмен понял, в чем дело: сержант подбивал клинья под детектива Харт. Спрашивая ее мнение, он делал некий дружеский жест в надежде на нечто большее, чем дружба.

– Она никогда ни с кем из них и словом не перекинулась, сэр, – сказала Харт. – Ни разу рта не раскрыла.

– По крайней мере для того, чтоб заговорить, – вмешался Фостер – он просто не мог удержаться от грязных намеков.

Это вызвало смешки, однако Рикмен заметил, что Ли потерял несколько очков, которые заработал накануне вечером у Наоми Харт.

Она глянула на Фостера с неприязнью и добавила:

– Я подумала: может, она была глухонемой?

Рикмен согласился:

– Стоит навести справки в школе для глухонемых, в социальных клубах. Вдруг они ее признают. Вон там есть целая куча фотографий. Пусть каждый возьмет по нескольку штук.

Офицер, обложенный пачками фотографий, принялся сортировать их, раскладывая на кучки.

– Что-нибудь уже известно по поводу крови Кэрри [2], босс? – спросил молоденький детектив.

Рикмен резко повернулся к нему:

– Что вы сказали?

Тот, встревоженный, оглянулся на товарищей:

– Я поинтересовался анализами ДНК, босс.

– Как вы назвали ее? – спросил Рикмен, и в комнате установилась тишина – затишье перед бурей.

Офицерик поерзал на стуле:

– Кэрри, босс.

Рикмен внимательно посмотрел на него:

– Ваше имя?

– Детектив Рейд, босс. – Он облизнул губы.

– Так вот, детектив Рейд, нам неизвестно имя этой девушки. Неизвестен и возраст. Мы лишь полагаем, что, вероятно, она была еще почти подростком. И эту девочку выбросили как мусор на помойку, где она медленно и мучительно скончалась от потери крови. – Ему вспомнились слова и слезы Грейс накануне вечером.

Среди команды царила стыдливая тишина: видимо, юный детектив был не единственным, кто называл жертву «Кэрри».

– Как мусор, – с намеренным нажимом повторил Джефф. – Сейчас мы уже ничего не можем изменить, но мы должны хотя бы с элементарным уважением относиться к человеческому достоинству, которого лишили ее убийцы.

Рейд принес свои извинения, и через некоторое время народ угомонился.

– Отвечая на ваш вопрос, – продолжил Рикмен, – могу сказать, что ДНК-профиль жертвы не обнаружен в базе данных. Результаты анализов других пятен крови из лаборатории пока еще не поступали. Есть и хорошая новость: с девяти ноль-ноль текущего дня нас подключают к программе «Холмс-два» в режиме реального времени.

Поднялся приглушенный одобрительный ропот, даже группа Фостера слегка посветлела. В подразделении «Холмс» работали квалифицированные специалисты: классификаторы, аналитики, поисковики, программисты. В базу данных «Холмс-2» заносились многочисленные результаты оперативной работы, которые затем обрабатывались компьютером. В считанные секунды регистрировались и сортировались тысячи версий расследования, обрабатывались тысячи перекрестных ссылок. Младшим чинам это нравилось, потому что программа в приоритетном порядке просеивала такую массу данных, от которой человеческий мозг давно бы закипел. К тому же каждый понимал: раз используется «Холмс-2», значит, ты задействован на важняке, а такие дела светили продвижением по службе.

– Все рапорты, оформленные в установленном порядке, – он взял в руки копию отчета в четырех экземплярах, – должны передаваться непосредственно диспетчеру подразделения «Холмс» в комнату двести восемь.

– Кто сегодня распределяет задачи, босс? – спросил кто-то.

– На сегодняшний день – сержант Фостер. Команда «Холмс» уже загружена обработкой данных, поэтому, если у вас будет что-то требующее, по вашему мнению, срочного внимания, обращайтесь к Фостеру, а также сигнализируйте диспетчеру «Холмс». Что касается завтрашнего дня, то за мероприятия будет отвечать прикрепленный к нам диспетчер «Холмс».

Он подождал и, поскольку вопросов больше не было, предоставил слово сержанту-детективу Фостеру. Сержант одним духом выпалил первые три задачи еще до того, как Рикмен вышел из комнаты.

Фостер дождался, пока инспектор-детектив Рикмен отойдет за пределы слышимости, и повернулся к молоденькому детективу:

– Рейд, ты должен составить список всех социальных клубов для глухих. Пусть это будет тебе уроком, чтоб язык не распускал.