Анна Литвинова - Заговор небес

Думаю, полковник хорошо помнил об этом.

– Ладно, как только чего узнаю – перезвоню, – буркнул Ходасевич. – По этому твоему мобильному, как всегда?

– Так точно.

Я нажал кнопку «отбоя».

Во все время телефонного разговора с Ходасевичем я держал в поле зрения машину, в которой томилась моя клиентша.

Вдруг гаишный «жигуленок» вместе со старлеем – и с Катей! – резко сорвался с места, проворно влился в поток машин и шустро почесал по направлению вверх, к Лубянской площади.

Я выругался. Что, черт возьми, происходит?!

Времени на раздумья не было. Не включая моргалки, я тронул с места, подрезав печальный троллейбус, который одарил меня укоряющим гудком. Помчался вслед за ментовозкой. «Пятерка», включив сирену и мигалку, резво удалялась по направлению к зданию КГБ. Куда он ее повез? И к чему такие почести – даже мигалку не экономят?

Протискиваясь по традиционно запруженной машинами Большой Лубянке, я с большим трудом держал в поле зрения милицейскую «пятерку» – ей-то, в отличие от меня, дорогу уступали.

Машина резко свернула в переулок. Я – за ней. Подрезал «шестерку» с дедком, вцепившимся в руль. «Шестерка» завизжала тормозами и чуть не въехала мне в бок. Дедуля, видать, не знал языка современных неприличных жестов и по старинке постучал пальцем по виску. Я, извиняясь, развел руками. «Шестерка» сменила гнев на милость и покатила дальше.

Я чуть не потерял из виду своих клиентов. Где-то там в перспективе переулка маячила гаишная машина. Вот она остановилась. Я погнался. Резко затормозил, не доехав до «пятерки» метров пятьдесят.

Я так и знал: они остановились перед отделением милиции.

И увидел, как Катя в компании старшего лейтенанта выходит из машины. Она что-то возмущенно говорит, а тот, скотина, берет ее под локоток и тянет за собой. Да что же такое происходит?

И только тут в голове вдруг вспыхнуло: ЛЮБОЧКА!

Как я мог забыть? Я же сам ее просил! И она ее, эту мою просьбу, выполнила, как могла: просто объявила оранжевый «Пунто» в угон! О-о, я болван! Какой болван! Чего стоило позвонить ей и отменить все – хотя бы из того же «Макдоналдса»!

Я попытался успокоиться, однако это не очень-то получалось.

Часы показывали 14.22. Американский миллионер уже наверняка пунктуально потягивает в лобби «Балчуга» апельсиновый сок за восемь долларов стакан… А Катя в это время пытается доказать, что она не угоняла собственную машину. Вряд ли у нее это успешно получится… Ну и что прикажете делать? Только одно: звонить Любочке.

Я набрал номер ее телефона. Занято.

Еще раз. Опять занято.

А что еще оставалось делать девушке воскресным днем? Особенно когда меня нет рядом? Только жаловаться подругам на судьбу. Или сговариваться с новым поклонником.

На секунду мелькнула мысль снова потревожить полковника Ходасевича. Однако я семь минут назад уже озадачил его двумя просьбами. Третья, причем сверхсрочная, будет явным перебором. Ходасевич, конечно, поможет. Правда, может добиться своего не сразу, а часа через два. И потом еще всю жизнь вспоминать будет. Посмеиваться над бестолковыми частными детективами, которые всего-то из лап гаишника не могут вытащить клиента. Еще и слава обо мне пойдет дурная…

Нет, действовать надо своими силами.

Повинуясь непонятному инстинкту, я вышел из машины и, не закрыв ее, прогулочным шагом направился к отделению милиции.

Могу я, в конце концов, зайти туда и, например, спросить, где находится Верхний Тихоньевский переулок, который я ну никак не могу найти?

Ступеньки обледенели. Несмотря на рубчатую подошву своих ботинок, я чуть не навернулся прямо на входе. В отделении было все традиционно – и не скажешь, что оно находится в центре Москвы, в двух шагах от Кремля и от великого и ужасного ЧК – КГБ – ФСБ… Потертый линолеум, обшарпанная стойка, за которой сидел дежурный майор, обезьянник с парой сомнительных личностей внутри… Слава богу, Катя оказалась еще не в их компании. Она стояла спиной ко мне и потерянно говорила дежурному:

– Ну хотите – позвоните в мой ЖЭК? Или в институт? Мужу? Вам кто угодно подтвердит…

– Ка-тенька! – с порога закричал я.

Она резко обернулась. Я скомандовал:

– Катя, оставь им ключи, документы, паспорт! Все оставляй! Поехали! Пусть сами разбираются!

– Минутку, – строго прервал меня дежурный. – Гражданин, вы зачем сюда?

– Мужики! Ну что ж вы делаете-то?! – отчаянно взмолился я. – Это ж – моя любовница!

Майор и старлей удивленно воззрились на меня.

– У нас на все про все два часа было! – в запале выкрикнул я. – Она ж домой, к мужу, едет!

На губах у старлея и у дежурного появились двусмысленные улыбочки.

Я продолжал накручивать:

– У нее муж – ревнивый, зараза! Никуда одну не выпускает! Сейчас напился, уснул… На два часа его хватает… Он ведь проснется – ее не застанет, убьет!.. Он – бык настоящий!.. Ну пощадите, мужики!.. Ну давайте – она вам все свои документы оставит! И ключи от машины! А я отвезу ее домой – и к вам потом заеду! Ну нельзя ей задерживаться – а, мужики?.. А вы пока во всем разберетесь!.. Это ж ошибка, явно. Катька сроду ничего не нарушала. А уж машину угнать – смешно просто. Это ее «пунта», ее! Муж ей подарил, точно знаю… Отпустите нас, а?

Старлей и майор блудливо переглянулись. Они ухмылялись.

– Я с коньяком заеду! – продолжал накручивать я. – Она не угонщица, матерью клянусь!

Старлей и дежурный майор смеялись уже в открытую. Насколько я понимаю ментов, им очень важно, чтобы после дежурства было о чем рассказать. А пикантнейшая ситуация, которую на их глазах разворачивал я, вполне годилась для застольного рассказа – и дальнейшего тиражирования. Для того, чтобы перейти в разряд гаишного фольклора: «А вот у нас было…»

Дежурный майор вопросительно посмотрел на старлея-гаишника. Гаишник гнусно ухмылялся.

– Та-ак… – протянул он. – Документики ваши остаются у меня… Ключики ваши, дамочка!

Он внимательно и довольно-таки похотливо глядел Кате прямо в лицо. Насколько я понимаю, многие мужики считают: раз женщина изменяет мужу с одним – значит, она дает всем подряд. Опасное заблуждение. Больше я в это отделение Катю не пущу.

Екатерина Сергеевна потихоньку краснела.

Она молча достала из сумочки ключи от «Фиата» и протянула их старлею.

– Ла-адно, – милостиво кивнул он. – Прибудешь сюда завтра, в двенадцать ноль-ноль. Я здесь буду. А машину твою мы на штрафную стояночку пока отбуксируем. Так что денежки готовь… А сейчас – ехайте уж… А то вас муж обоих-то… – он сделал паузу, – забодает!.. Рогами-то!..

Он заржал. Загоготал и дежурный майор.

Я схватил Катю за руку и потащил к выходу.

– Эй, парень, ты ее хоть успел?.. – услышал я, открывая дверь на улицу. Вслед нам донесся еще один раскат жеребячьего гогота.