Анна и Сергей Литвиновы - SPA-чистилище

– Итак, – спросил Валерий Петрович соседку, – почему вы решили, что исчезновение Аллы Михайловны связано с давнишней пропажей ее мужа?

– Сейчас расскажу. Это и вправду очень интересная и даже загадочная история. Итак, Аллочка пропала в среду… А за день до того – то есть во вторник – мы с ней вдвоем ходили на станцию: выбросить мусор (у нас тут, имейте в виду, приходится выносить или вывозить его самим), а также купить продуктов, газет… Творог со сметаной на станцию по вторникам из деревни привозят… Очень вкусное все, домашнее – кстати, и вам я, Валерий Петрович, здешние молочные продукты рекомендую, могу в следующий раз, как отправлюсь в экспедицию, купить…

Ходасевич понимал, что сейчас Любочка не просто болтает, а с неосознанной женской способностью к интригам умело оттягивает момент, чтобы сообщить ему самое интересное. Он не прерывал ее, покорно ждал, пока она разродится.

– И вот, – судя по интонации, художница подступила к кульминации, – возвращаемся мы с Аллой днем во вторник со станции. Идем по Советской, как всегда. И вдруг видим, как с нашей улицы Чапаева быстрым шагом выходит какой-то мужчина. Выходит – и чуть ли не бегом удаляется по Советской в противоположную от нас сторону. У нас, на Чапаева – вы, наверно, уже и сами обратили внимание, – вообще мало кто ходит. А тех, кто в нашем тупичке появляется, мы, как правило, всех знаем. А тут – мужчина, явно незнакомый. Я его точно раньше никогда не видела. Ни в нашем переулке, ни где-нибудь еще. Однако Аллочка…

Художница перевела дух, глубоко затянулась и продолжила:

– Аллочка вдруг восклицает: «Иван!», роняет на асфальт свои сумки – и устремляется за ним. Мы от мужчины находились далеко, шел он быстро и скоро свернул на какую-то боковую улицу – кажется, на Жуковского – и исчез из вида… А Алла бежала – в буквальном смысле бежала – вслед за ним несколько десятков метров… Откуда прыть такая взялась! Потом она поняла, что его все равно не догонит, еще раз истошно крикнула: «Иван!» (он не обернулся) – и вернулась ко мне… Вся в слезах…

Полковник нахмурился.

– А вам, Люба? Вам этот человек тоже показался похожим на исчезнувшего Ивана Ивановича?

– Да в том-то и дело, что нет! Ничего общего! К тому же ни я, ни, естественно, Аллочка его толком не видели – очень далеко было. Если только фигуру, общий силуэт, да еще походку… Может, в походке и было что-то похожее на покойного Ваню, да и то я бы не сказала… К тому же бывшему Аллиному мужу сейчас, если он жив и здоров, было бы за семьдесят… А этот человек показался мне явно моложе – лет сорок ему от силы… По возрасту, можно сказать, даже не мужик, а скорее парень … Какой там Иван Иванович!

– Вы вашу подругу разубедили в том, что это ее муж?

– Разумеется, я ей сказала!

– И как Алла Михайловна отреагировала?

– Она в конце концов со мной согласилась. Сама призналась: «Что-то мне померещилось. Может, – говорит, – оттого, что я о нем сегодня утром думала… Он ведь мне ночью приснился… Я же так и не знаю, что сталось с моим Ванечкой…» Надо сказать, что Аллочка, когда время прошло, все-таки простила его измены и очень по нему скучала и тосковала… Поэтому она тогда, во вторник, там, прямо на дороге, даже расплакалась… Ну, я ее постаралась успокоить… Потом мы с ней у меня дома чаю попили со свежим творожком… Вроде бы она пришла в себя…

Ходасевич поменял направление разговора:

– Скажите, а вот Ванечка, внук Аллы Михайловны, он-то на своего пропавшего деда чем-то похож? Может, фигурой? Или походкой?

Любочка прищурилась.

– Намекаете, что она за Иван Иваныча своего собственного внучка могла принять?

– Все бывает, – развел руками полковник.

– Странно, но мне это до сих пор не приходило в голову… – Художница задумалась и добавила не вполне уверенно: – Но, по-моему, нет – тот тип на улице был совсем не Ванечка… Да и не очень похож Иван на своего деда…

– А у Аллы Михайловны было хорошее зрение? – неожиданно спросил Валерий Петрович.

– Зрение?.. Да нет, не вполне… Работа-то у нее была глазная, скрупулезная… Так что зрение она к старости посадила, и очки носила – плюс три, плюс четыре…

– А в тот момент, когда незнакомца, похожего на Ивана, увидела – она в очках была?

– По-моему, да… Или, по крайней мере, в линзах… Она старушкой была, – усмехнулась Любочка, – весьма прогрессивной, поэтому частенько, особенно на выход, линзы носила…

– А у вас, Люба, как обстоит со зрением?

– Хотите выяснить, кому из нас двоих Иван мог скорее привидеться?.. Но я-то на зрение не жалуюсь. Имеется только (как наверняка и у вас) возрастная дальнозоркость. Очками я пользуюсь только для чтения.

Они вдвоем по-прежнему стояли на крыльце дома Аллы Михайловны. Оделись теплее, чем в прошлый выход – Люба накинула свое пальто. К вечеру подморозило, и изо рта вырывался парок. Дом Любочки слегка освещал далекий фонарь.

В доме топилась печь, и из-за штакетника виднелся дымок, столбом поднимающийся из трубы на нелепой крыше. На противоположном участке, у Василия, вдруг раздался горячий спор на таджикском языке. Гортанные вскрики продолжались минуту, а потом все стихло.

– А ведь я вам еще не все рассказала, – таинственно проговорила художница, ласково отряхивая пепел с лацкана куртки Валерия Петровича. – Самое интересное случилось потом…

– Потом – в смысле когда?

– А в тот же самый день. После того, как Алла у меня чаю напилась и к себе домой с покупками потащилась… Вам интересно?

– Более чем.

– Так вот, вскоре после того, как мы с ней расстались, она опять ко мне прибегает. И трясется вся, и глаза на мокром месте. «Что случилось?» – спрашиваю. А Аллочка кричит: «Люба, у меня в доме кто-то был!..»

– Вот как! – не удержался от восклицания Ходасевич.

– Да, представьте себе!.. Опять я ее насилу успокоила. Потом спрашиваю, с чего она это взяла. Она говорит: «Не знаю, но чувствую, что кто-то у меня был». Ну, что мне оставалось делать! Отправились мы с Аллой Михайловной сюда, к ней в дом… Я, конечно, не профессиональный домушник (и не сыщик), но, насколько могла судить, входной замок был не взломан… Не хотите, кстати, – Любочка кивнула на дверь, – его осмотреть?..

– Завтра, – кивнул Ходасевич. – При дневном освещении… А Алла Михайловна тогда, во время вашего похода на станцию, не оставила, по своему обыкновению, ключа под половичком?

– О, вы и об этой ее привычке знаете!.. Точно утверждать не берусь, но, думаю, что нет. Во всяком случае, когда мы с ней куда-нибудь ходили вместе и никого на наших участках не оставалось, она всегда ключи с собой брала.

– А мог к ней кто-то забраться через окно?

– Да нет, время-то не летнее. Она окна в доме закрывала. Тем более, когда куда-то уходила… Да ведь я, когда она меня призвала, все окна осмотрела. Стекла оказались целы, шпингалеты закрыты изнутри.