Андрей Быстров - Дверь

Поразмыслив, Олег пришел к выводу, что вряд ли имеет смысл искать людей, от которых в истории с объектом зависело слишком многое. Если кто-то из них и дожил до наших дней, разговорить их едва ли удастся. Но были и другие, без таких не обойтись в предприятии подобного размаха - охрана, обслуга, связь... Особенно последнее. Мальцев понимал, что ключевой фигурой в таинственных затеях той эпохи мог быть Лаврентий Павлович Берия, и в этом направлении Олег сосредоточил усилия. На Евдокимова он вышел через длинную цепочку новых знакомств, приведшую сначала к бывшему ректору престижного некогда вуза. Он-то и рассказал Олегу о Михаиле Михайловиче Евдокимове, служившем вплоть до 1953 гда шифровальщиком на секретном узле правительственной связи. Через Михаила Михайловича проходили сообщения, адресованные самому Берия или его помощникам...

- "Сторожка", "Сторожка", - Евдокимов жевал слово, как давно потерявшую вкус резинку. - Как будто ничего не припоминается. Но документы с таким грифом могли направляться через другой узел связи. Их тогда было немало, узлов этих.

- Но сообщения для Лаврентия Павловича получали вы? - спросил Мальцев, из вежливости прихлебывая остывший чай.

- Молодой человек, - снисходительно проговорил старик. - Я был пешкой. Обыкновенный капитан МВД. В те времена существовало столько уровней секретности, столько различных каналов, что и важные генералы не обо всех знали... Впрочем, погодите... "Сторожка"...

- Да, да? - Мальцев отставил стакан, наклонился вперед.

- Теперь я вспоминаю... Да, было - один-единственный раз. Ну конечно! Потому запамятовал, что нам не приходилось с этим грифом работать постоянно. Другие-то коды я хорошо помню - "Охотник", "Тополь", "Транзит"... А ваша "Сторожка", наверное, обычно проходила не через нас, а тут почему-то нарушили порядок.

- Вспомните, пожалуйста, все, что можете, - почти взмолился Олег. Когда это было? Откуда поступило сообщение, для кого? Его содержание?

- Когда? - старик поморщился, словно от зубной боли. - Да перед тем, как Берию убрали, вот когда. Точной-то даты я, пожалуй, вам не назову, столько лет прошло... Но незадолго до того, как объявили официально об аресте Лаврентия Павловича. Предназначалось Кузнецову, доверенному секретарю Берия. Передано откуда-то с Дальнего Востока... Какая-то железнодорожная станция, что ли... Названия я и тогда выговорить не мог. Похоже на "чемодан".

- Чемодан?.. Ну, а дальше? О чем там шла речь?

- Ох, не помню... Вроде бы об отправке какого-то эшелона, то ли его отправить не могли, то ли отправили, да не туда... Нет, молодой человек, вы меня не пытайте. Старик я, память уж не та...

- Понятно, - расстроенно сказал Мальцев и зажег новую сигарету. Михаил Михайлович, а что сталось потом с Кузнецовым? Возможно, он жив...

- Кузнецов? - удивился старик. - Да он застрелился, когда началась петрушка с Берией. А может, и до того.

- Застрелился?..

- Сам-то я не видел, как он стрелялся, - многозначительно усмехнулся Евдокимов. - Так говорили...

- Понятно, - повторил Олег с интонацией полного разочарования, но на этом беседа не завершилась. Мальцев расспрашивал Евдокимова о бывших сослуживцах, вообще о людях, так или иначе приобщенных к тайнам советской империи. В результате в его записной книжке появилось несколько имен - без адресов, их ещё предстояло установить. Была у него и другая зацепка железнодорожная станция, название которой походило на слово "чемодан". Нужно раздобыть подробные карты Дальнего Востока, напечатанные в пятидесятых годах...

На улице, где дул резкий пронизывающий ветер, Олег плотнее запахнул куртку. Он быстро шагал вдоль одинаковых домов спального района, когда его нагнал синий "Фольксваген". Машина сбавила скорость и двигалась теперь вровень с Мальцевым.

- Олег! - послышалось из открытого окна.

Мальцев похолодел, от уже не от ветра. Приступ головной боли (об этих приступах он как-то постепенно начинал забывать) обрушился на него с прежней силой. Господи, не будут же они стрелять на улице среди белого дня! А почему бы и нет? Нынешним гангстерам все нипочем.

"Фольксваген" остановился. Мальцев, наверное, мог бы кинуться бежать, но застыл как парализованный. Дверца машины приотворилась.

- Садитесь, - сказал Владимир Сергеевич Зорин.

23.

"Восьмерка" Кремнева стонала от натуги - он выжимал из несчастной машины максимум и даже больше. Миновав с десяток поворотов, он несколько успокоился: чтобы преследователи обнаружили его теперь, им должно очень повезти.

Женщина на соседнем сиденье пошеевелилась, разомкнула губы и задала вполне естественный вопрос:

- Где я?

Кремнев бросил на неё быстрый взгляд.

- Все в порядке... Вы в безопасности.

- В безопасности? - с трагической миной повторила женщина. - Кажется, я вам не верю... Кто вы? Куда мы едем?

- Отвечаю по порядку. Я Александр Андреевич Кремнев, бывший сотрудник КГБ СССР, ныне директор санкт-петербургского издательства "ВОЛК". Куда мы едем - понятия не имею.

- Остановите машину!

- Это было бы неразумно, - спокойно произнес Кремнев. - Чем дальше мы уберемся от тех симпатичных ребят, что держали вас в камере, тем лучше. Или вы предпочитаете снова попасть в их объятия?

- О Боже, нет... Дайте мне сигарету.

Она закурила и долгое время сидела молча. Кремнев не торопился её расспрашивать. Он направлял машину к центру города, туда, где жизнь не прекращается и глубокой ночью и где его едва ли настигнут среди веселящихся толп. Возле искрящегося огнями ночного клуба он затормозил. Так как он не выбирал конкретной дороги и оказался здесь совершенно случайно, его путь нельзя было проверить логикой. Из всех шифров абсолютно невозможно разгадать только тот, который не имеет алгоритма, то есть бессмысленное сообщение. И если беглецов все ещё разыскивают наугад, теория вероятности явно на стороне Кремнева.

- Я представился, - напомнил Кремнев. - Теперь ваша очередь.

Разноцветные всполохи рекламных картинок окрашивали затемненный салон "восьмерки" в причудливые недолговечные тона, музыка и смех пробивались сквозь плотно закрытые окна. Женщина повернулась к Кремневу, и яркие огоньки заплясали в глубинах её бездонных глаз.

- Меня зовут Зоя... Зоя Арсеньевна Богушевская.

- И что же нам с вами делать, Зоя... Арсеньевна? Расскажите хотя бы, как вы попали в тот подвал.

- А почему вы меня оттуда вытащили?

- Я вытаскивал вовсе не вас... Послушайте, Зоя, моя история очень проста. Бандиты убили моего друга и похитили племянницу - эта девушка мне как дочь, ей всего пятнадцать лет... Причина мне неизвестна. Я получил записку, в которой указывалось, где искать Иру, но вместо Иры я нашел там вас. Вот и все.

- Все?

- Если вкратце, да.

- Если вкратце, то и моя история не сложнее, и я тоже мало что в ней понимаю. Я кандидат исторических наук, автор нескольких книг... Вам они вряд ли известны, это специальные исследования... Но в последнее время я задумывала написать совсем другую книгу - о профессоре Стрельникове. О нем вы, конечно, слышали?