Наталья Александрова - Это был не сон

– Опять к Ваське всякая шваль ходит! В коридоре было темно, и тетка меня не разглядела, поэтому я не обиделась и любезно сказала:

– Спокойно, тетя, скажите, где выход, и я ухожу.

– Да ты, может, сперла у него чего!

– Да что у него красть-то? – изумилась я.

– И то верно, – мирно согласилась тетка и сказала, где выход.

Оказалось, я шла совершенно не в ту сторону. Вот так всегда, с ориентацией у меня плохо, могу в трех соснах заблудиться. На следующем витке лабиринта… простите коридора, на меня сверху свалился огромный кот. Весил он не меньше десяти килограммов. Кот не имел в виду плохого, просто иначе ему было не слезть со шкафа, вот он и поджидал одиноких прохожих. От удара котом плечо заломило. Вот раскормили всей квартирой, а еще жалуются, что плохо живут!

Наконец обнаружился выход из этих катакомб, и, едва справившись с бесчисленными замками, я вывалилась наружу. Я оказалась совсем на другой улице, не на Зверинской, но эта часть Петроградской стороны тем и хороша, что, где бы вы ни находились, вы всегда увидите шпиль Петропавловской крепости, и я быстро пошла в нужном направлении. Настроение у меня было довольно боевое. Я вспомнила все, весь этот несчастный пропавший день, у меня теперь есть Кирилл, сейчас надо только поймать этого крысеныша Карамазова, а потом можно будет привезти Аську из ссылки, и все будет прекрасно.

По узкому деревянному мостику я перешла речку Кронверку и оказалась на территории крепости. Я торопливо шла вдоль крепостной стены к тому месту, где мерзавец Карамазов гнусным голосом назначил встречу Кириллу. Стена в этом месте невысокая, особенно с внутренней стороны крепости, и я, подойдя к месту встречи, легко поднялась на нее и взглянула вниз. Там, под самой стеной, на узком пляже стояли два человека. Один из них был Кирилл, а второй – естественно Карамазов. Его палочка валялась рядом, а он держал в руке пистолет и направлял его на Кирилла. При этом видно было, что у них идет весьма оживленный разговор. Они были от меня достаточно далеко, поэтому я стала красться ближе, прячась за стеной. Я поняла, что если я хочу помочь Кириллу, то должна сделать это именно сейчас.

Я огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, что можно было бы, хотя бы с натяжкой, считать орудием нападения. Единственный предмет, попавшийся мне на глаза, была какая-то доска, прислоненная к стене с моей стороны. При ближайшем рассмотрении доска оказалась старой, выброшенной за ненадобностью вывеской с надписью «Место сбора экскурсий». Надпись роли не играла, а доска была большая и довольно увесистая. Я взяла ее поудобнее и влезла обратно на стену. Теперь я ясно слышала всю беседу.

– Ты не выстрелишь, – говорил Кирилл тихим голосом, – ты побоишься. Человека без сознания, связанного – это ты смог, а чтобы прямо в глаза смотреть, это ни за что.

– Давай брошку, щенок!

– А у меня ее нет, она спрятана в надежном месте!

– Почему ты ее не принес?

– Передумал! – Кирилл усмехнулся.

Зачем он его провоцирует? Этот ненормальный Карамазов ведь может выстрелить! Если я сейчас закричу, Карамазов со страху тоже может выстрелить, вон как близко он стоит к Кириллу. Но неужели Кирилл ничего не может сделать, ведь он такой ловкий и сильный! Я посмотрела еще немного и поняла что Кирилл все делает нарочно, нарочно заговаривает Карамазову зубы, чтобы тот побольше наболтал.

– Зачем вам брошка? Чтобы продать ее содержимое? Много ли вам осталось, вы же старик, на тот свет с собой деньги не унесете!

Видимо, Карамазова задело за живое, он заговорил тихо, со злобным шипением:

– Что вы, Кирилл. Деньги – это власть. Это вам по молодости кажется, что в старости все желания умирают. В старости, может быть, меньше сил, но желания еще острее и сильнее. Молодость нетерпелива, а старость сильна выдержкой, умением затаиться и ждать, ждать своего часа…

– Дождался, гроза морей и тараканов! – Кирилл сменил тон на откровенно издевательский. – Ползал по щелям, под дверьми подслушивал, людям гадости мелкие делал, а теперь дождался своего звездного часа! Зачем Раису семь лет пугал, что племянника под суд отдашь? Да кто бы тебя слушать стал!

– Неправильно рассуждаешь, – оживился Карамазов, – не того она боялась, что племянник под суд пойдет, а того, что узнают все про это. Вот чего люди боятся! И чтобы скрыть это, все свои грехи мелкие, они на все пойдут. Один подсматривает за падчерицей в ванной, другой ворует у своих коллег миниатюры – они маленькие, в карман легко помещаются. Коллекционеры – они все чокнутые, ну не может человек с собой совладать – и все тут! А если узнают люди – всё, не будут в дома приличные звать, на весь город опозорится! Третья – интеллигентная женщина, доктор наук – взяла в любовники мальчишку-студента, форменного альфонса.

– Да кому сейчас до этого дело!

– Это мы с вами так думаем, а она волнуется, переживает, прячет его ото всех… а я тут, кстати, и…

– Тьфу ты, гадость какая! И из-за такой мрази погиб Женька!

– Нечего на меня сваливать, – обиделся Карамазов. – Ему надо было знать, на ком женился, это его баба подвела.

– А вы тут, значит, и не при чем совсем? – ехидно спросил Кирилл. – Не ходили вы за ней, ничего не знали…

– Я знаю все! – гордо заявил Карамазов.

– И кто убил Вадима, тоже знаете? – заинтересованно спросил Кирилл.

Карамазов замешкался – одно дело по телефону не своим голосом признаваться в злодействах, другое – заявить человеку про себя, что он – убийца.

– Ну так что же? – настаивал Кирилл. – Вы же такой крутой, держите меня на мушке, скажите правду раз в жизни. Расскажите мне, как вы пошли туда, на Некрасова, утром в воскресенье на разведку, как увидели там полумертвого человека, как он просил у вас помощи…

– Да, да! – закричал Карамазов фальцетом. – И нисколько об этом не жалею! Он был порядочным подонком, кстати, хотел кинуть Валентину, как и она его, впрочем, тоже. Кроме того, он слишком громко кричал и все равно был не жилец, не я, так его прикончили бы вернувшиеся бандиты.

– Вот я и говорю, – сказал Кирилл спокойным голосом, – что беспомощного связанного человека прикончить – это ты еще можешь, а…

Тут он вдруг сделал неуловимое движение, пистолет из руки Карамазова выпал и остался лежать возле самой воды, а сам Карамазов оказался схваченным Кириллом за шиворот и чуть не повис в воздухе.

– А это ты видел? – спросил Кирилл, и я увидела, как он вытащил откуда-то снизу, из под брючины, брошку. – А это ты видел? – повторил он и зашвырнул брошку далеко в реку.

Карамазов как-то странно всхлипнул и опустился на землю, хватая воздух широко открытым ртом.

Я услышала сзади себя какой-то шорох, оглянулась и увидела, как ко мне, стараясь не шуметь, приближаются двое мужчин. Я было обрадовалась, потому что думала, что это наконец приехали те, кому звонил Кирилл, и стала махать им, чтобы поспешили. Они и так поспешили, подбежали ко мне, один схватил меня за руки, а у второго я увидела автомат. Это мне не понравилось, но сделать ничего я уже не успела, потому что этот первый одной рукой зажал мне рот, а в другой у него был пистолет. А тот, что с автоматом, целился туда, где стояли Карамазов с Кириллом. До меня уже дошло, что это совсем не те люди, которых ждал Кирилл, уж больно хамски они со мной обошлись. Я стала дико извиваться и мычать, из-под ног моих выскользнул камень, мой конвоир споткнулся, я увлекла его вниз, он инстинктивно выставил вперед руку, которой зажимал мне рот, и я заорала в полный голос: