Сборник фантастики - Наши в космосе

– Вот те на… - только и сказал Петр Алексеевич. - И что ты сам на такой счет мыслишь?

– Тут и мыслить нечего, - беспечно ответил инженер. - Требуется пилотов выписывать.

– А, ну так выпишем, - с облегчением рассмеялся Жбанков, радуясь, что вопрос разрешается столь просто.

– Из Англии… - нерешительно добавил Меринов. - Я говорю, надо бы пилотов из Англии.

– Ну, можно и из Англии, - осторожно согласился Жбанков. - А что, непременно оттуда?

– Как есть, непременно. Поскольку снаряд по заграничным приборам полетит, то и…

– Ну… ладно, раз такое дело.

– Можно из Германии, - поспешно уточнил Меринов. - Но из Англии дешевле.

– И намного?

– Может, копеек на десять.

– Ну, невелика разница, - усмехнулся купец.

– Как сказать… Ежели пилотов трое будет - а меньше и невозможно, - то в час на них уже и целых тридцать копеек выйдет. День да ночь - двадцать четыре часа, сами изволите помножить. Алететь вам…

– Постой-постой! - выпучил глаза Жбанков. - Ты говоришь, десять копеек в час? В ЧАС?!!

– Да не десять… По полтора рублика в час нынче англичане просят. А немцы - те и поболее.

– Полтора рубля в час! - пролепетал побледневший купец. - Да как же…

Помилуй, Капитон Сергеевич!

– А вы что ж думали? - добродушно усмехнулся инженер и полез за носовым платком.

– Я думал… Ну, может, в день копеек шестьдесят, - растерянно проговорил Петр Алексеевич.

– За шестьдесят копеек извозчика ломового извольте нанимать. Да и тот по нашим временам работать не согласится. А тут - английские пилоты. - Инженер с важностью поднял палец.

– Поди, братец, - торопливо попросил Жбанков, махнув рукой. - Поди на двор. Мне посидеть надо, покумекать.

Когда инженер вышел, Жбанков вскочил и начал возбужденно кружить по кабинету. Известие о заграничных пилотах его поразило. Весь его прожект валился навзничь, как подрубленный. Никаких торговых барышей не хватит, чтоб умерить непомерный аппетит англичан. Однако снаряд уже почти построен и весь город наслышан, что купец Жбанков полетит к планетам. Отменить - потерять и деньги, и уважение. Всякий скажет: "Э-э-э, Жбанков… Что за кисель, а не мужик - весь уезд взбаламутил, деньги потратил, а затем и опростался". Нет, так нельзя. А как тогда?

Петр Алексеевич подошел к окну и посмотрел на гигантский корпус, протянувшийся от колодца до самых конюшен. Он был уже покрашен, и теперь работники выводили на боку большими затейливыми буквами: "Князь Серебряный".

Так купец решил окрестить свой летающий транспорт. Жбанков не желал допустить, что такое грандиозное дело пойдет насмарку. Но и платить непомерные деньги иностранцам не собирался.

Через пару минут он завидел внизу рыжие вихры своего приказчика Гаврюхи и немедля позвал его к себе. Гаврюха - очень молодой, но честный и смекалистый парнишка - быстро поднялся и замер перед купцом в вежливом поклоне.

– Ну, вот что, Гаврюша. Ступай-ка безотлагательно в депо и найди мне троих мужиков, чтоб лететь со мной к планетам. Они хоть не пилоты и не англичане, а все ж к технике касание имеют. Скажи, я обещал по сорок копеек в день платить. Ежели не захотят - сули по пятьдесят. А совсем худо будет - была не была - руль в день и процент с торговли, кто помогать станет.

Гаврюха кивнул и выскочил за дверь. Он в отличие от инженера Меринова никогда не спорил и всегда выполнял желания господина беспрекословно.

К вечеру он вернулся с хорошими новостями: троих мужиков нашел, и те согласились лететь за пятьдесят копеек. Гаврюха не стал, правда, уведомлять барина, что мужики показались ему какими-то потерянными и не от мира сего.

Иного и ждать не следовало - на подобное безумство согласились те, кто уж и потерять в жизни ничего не мог.

– Завтра утром их ждите, придут, так сказать, для зрительного знакомства, - заключил приказчик, самодовольно улыбаясь. - Смею заверить, отбудете скорее в компании, нежели в одиночестве.

– Как так "отбудете"? - удивился купец. - В каком таком одиночестве? Да ведь ты со мной полетишь. Ты что, Гаврюша? Али я тебе не говорил?

Улыбка у Гаврюхи мигом съехала набекрень, а после этого и вовсе пропала.

Он по привычке кивнул, правда, как-то деревянно, и, пятясь, выбрался из кабинета, едва не сбив притолку.

– Ишь… - усмехнулся Петр Алексеевич.

В тот же вечер под впечатлением от такой новости Гаврюха напился пьяный и ходил по кабакам, говоря всем, что барин увозит его к планетам. Мужики его жалели, угощали вином и вздыхали, сокрушенно качая головами.

Однако наутро он опять был бодр, весел и услужлив. Гаврюха умел примерно слушать хозяина.

Как ни был далек день отбытия, а подкрался он быстро и неожиданно. Как-то казалось, что еще далеко, что есть еще время обдумать и подготовиться. Но нет.

Проснувшись однажды утром, Жбанков сообразил, что сегодня, и ни днем позже, придется ему покидать дом.

Стоит ли говорить, что начальствовать над пшютами был поставлен инженер Меринов. Жбанкову даже не пришлось его упрашивать. Меринов не спорил, не отчаивался и даже не порадовался обещанным пятидесяти рублям. Будто чувствовал, что в этом деле до последней минуты без него не обойдутся.

Сами же "пилоты" на купца большого впечатления не произвели. Мужики как мужики. Один - Степан, бывший кузнец из деревни, - большой, широкий, настоящий русский богатырь с бородой. Был он, правда, несколько сгорблен и вечно угрюм.

Петр Алексеевич узнал загодя, что у Степана в деревне сгорела изба, а в ней - жена и двое малюток с бабкой. Тот подался от такой беды в город, но и тут не нашел себе утешения.

Потому и согласился хоть к планетам, хоть к черту с рогами. Был еще дед Андрей. В его внешности заключалось что-то бестолковое. Вечно он прохаживался, посмеивался, крутил цибарки. Когда все вокруг работали, не мог найти себе дела, если только лбом его в это дело не ткнуть. Однако ж раньше состоял помощником у одного польского кондитера и научился от него кашеварить.

Про третьего мужика, едва лишь на него поглядев, Жбанков подумал: "Бес в нем сидит". Мужика звали Вавила, был он малого росту, с руками и ногами не то чтобы кривыми, но эдакими выгнутыми. Рыжие, чрезвычайно запутанные волосы сидели на нем, словно навозный шлепок, плотно облепливая неровности головы.

Выпученные глаза вечно вращались и сверкали, как у зверя, который подыскивает себе закуску из числа окружающих. Похоже, был он человеком задиристым и имел норов крутой.

Как бы там ни было, иных "пилотов" Гаврюха найти не сподобился. А между тем пора было трогаться в дорогу.

Утром, подойдя к окну, Петр Алексеевич почувствовал необычное волнение. Он увидел свой снаряд, возвышавшийся на заречных лугах подобно колокольне. Туда переволокли его накануне на лошадях, причем пришлось делать изрядный крюк по городу: через Мяcницкий переулок напрямую груз не проходил по причине необычной своей длины, а Смоленская улица оказалась перегорожена упавшим два дня назад деревом. Убрать дерево городское начальство еще не успело, но приставило к нему жандарма для избежания нежелательных происшествий.