Николас Блейк - Убийство на пивоварне

– Выходит, что да, – мрачно подтвердил доктор Каммисон, – если, конечно, ты, случайно, не просидел напротив двери в мою спальню всю прошлую ночь.

Найджел в недоумении полыхнул на него взглядом.

Герберт пояснил:

– Видишь ли, иначе нет никаких доказательств, что я прошлой ночью не посетил пивоварню и не ликвидировал Баннета.

– Да, выйдет неловко, если инспектор пронюхает о твоей ссоре с Банкетом, это уж точно. Но не сомневаюсь, найдется предостаточно и других людей, у которых были причины расправиться с Банкетом.

– Вот уж спасибо – утешил!

– О, прекрати говорить так, словно речь идет об игре в шахматы, – не выдержала София Каммисон. – Неужели не понимаешь, что…

– Все в порядке, – нежно произнес ее муж. – Я все прекрасно понимаю. Не тревожься! Между прочим, Найджел, должен тебе признаться: после того моего бурного объяснения с Банкетом мы с Софи живем – как бы это помягче выразиться? – в ужасном напряжении. Некоторое время Юстас ничего не предпринимал. Но несколько месяцев назад снова начал домогаться Софи. У него хватило наглости сказать ей, что он погубит мою карьеру, если она не станет немного уступчивее. Да, я знаю, это звучит как дешевая бульварная повестенка, но что есть, то есть. Кстати, Баннет отнюдь не славился хорошим литературным вкусом, в чем ты сам мог убедиться на собрании… Короче, теперь самое главное. Когда Софи рассказала мне об угрозе Баннета, я отправился к нему и сказал, что мне плевать на карьеру, но я не успокоюсь, пока не увижу его мертвым.

– И вот и… э… увидел… – протянул Найджел. – Да, ситуация, прямо скажем… Однако мужайтесь, друзья! Я намерен привлечь гигантские ресурсы образованной мысли. Ты, Герберт, воссоздаешь анатомию, а я раскрою преступление. И затем, София, – добавил он, – вы сможете начать вязать гардероб для ваших собственных детишек.

Ровно в два семнадцать ночи Найджел проснулся с фантастической идеей. После завтрака он отвел Герберта Каммисона в сторону и сообщил:

– Послушай, ночью меня вдруг осенило. А что, если этот скелет вовсе не Баннета?

– Ну, пока мы этого точно не знаем. Но все указывает на него. В любом случае, где же тогда Баннет, если это не он в давильном чане? И почему бы найденным останкам не быть останками Баннета?

– Да меня просто поразил этот способ, которым от него избавились. Почему бы просто его не убить – и дело с концом? К чему все эти хлопоты, чтобы затруднить, а то и сделать невозможной идентификацию трупа, однако при этом оставить одежду, часы, кольцо и все остальное, что точно указывает на Баннета?

– Это объясняется очень просто. Поместив тело в чан, убийца рассчитывал уничтожить все следы совершенного им преступления, если, скажем, отравил, задушил или зарезал свою жертву. Только в том случае, если он применил тупой инструмент, типа дубины или молотка…

– О Небеса! – простонал Найджел. – Ну конечно! Эти ночные откровения при свете дня не выдерживают никакой критики. Не понимаю, почему мне это сразу не пришло в голову?

– Кроме того, – продолжил доктор, – если останки не Баннета, однако одетые так, чтобы заставить нас поверить, будто именно его, – я начинаю изъясняться с нарушением правил грамматики, – тогда напрашивается вывод, что убийство совершил сам Баннет. Это в том случае, если не было третьего участника, X, который убил Y и затем заставил Баннета обменяться одеждой с трупом. Тогда вопрос, зачем они это сделали?

– Возможно, X также убил и Баннета…

– Тебе что, не хватает сложностей?

– Это верно. А если предположить, что не было никакого X? Значит, убийца Баннет?

– Мой дорогой Найджел, зачем ему кого-то убивать, а потом добиваться схожести с собой?

– Спроси что-нибудь полегче…

– Ну что, в кусты?! Но если серьезно, Юстас Баннет совершенно не подходит на роль убийцы. Убийство – включая и непреднамеренное – это самое крайнее дело для того, кто не в состоянии добиться своего иными средствами. А у Баннета не только на его пивоварне, но и во всем нашем городишке была почти абсолютная власть. Он мог получить все, что хотел и когда хотел, при этом никого не убивая. Ну, не считая Софи, потому что я был тому препятствием. Уж не собираешься ли ты предположить, что это меня вскипятили в давильном чане?

– Ладно, старина, ладно! Аминь! – Неровные и далеко не ослепительной белизны зубы Найджела показались в умиротворяющей ухмылке. – На самом деле меня не очень вдохновила моя ночная идея, просто вот размышляю, не скормить ли ее инспектору на случай, если он…

– … Начнет охотиться за мной? Ну, можешь попытаться испробовать как вариант, но… – Герберт Каммисон скорчил гримасу и опустил большой палец вниз – жест, которым в древнем Риме обрекали гладиатора на смерть. Затем, вздохнув, произнес: – Ну, мне пора. Я должен попытаться собрать воедино Шалтая-Болтая. Доброй охоты!

– Удачи и тебе при работе ручной пилой и прочими режущими хирургическими инструментами, – вежливо отозвался Найджел.

Спустя полчаса, отправившись на пивоварню, Найджел неожиданно увидел мисс Меллорс. Целеустремленной походкой она шествовала ему навстречу. Он воровато оглянулся вокруг в поиске какой-нибудь лавки, где можно было бы укрыться, но ничего такого поблизости не было – одни частные дома. Найджел застыл на месте, со стойким фатализмом обитателя прерий, завидевшего галопом несущееся на него стадо и надеющегося лишь на быстрый и эффективный удар копытом в голову. С расстояния двадцати ярдов мисс Меллорс, подняв свою бычью голову, промычала:

– Хэлло! Мистер Стрэнджвейс! Я хочу перемолвиться с вами словечком. Не убегайте!

Найджел вытерпел рукопожатие, которое чуть не вывернуло ему ладонь.

– Давайте выкладывайте все насчет того, что я слышала о каком-то несчастном случае на пивоварне. Как это все понимать?

– А… э… да вот вчера вечером там обнаружили тело. Вполне возможно, мистера Баннета.

Эффект от его сообщения был неожиданным. Огромное и пышущее здоровьем лицо мисс Меллорс внезапно начало бледнеть. Она вцепилась в руку Найджела и воскликнула каким-то слабым, каркающим голосом:

– Но это же нелепица! Он уехал, кажется, на яхте. Это такая лодка, – зачем-то добавила она.

– Нет, не Джо. Юстаса Баннета…

Мисс Меллорс очень быстро пришла в себя.

– Мой дорогой человек, – дружески попеняла она своим обычным, гулким, как из динамика, голосом, – мой дорогой человек, зачем делать из этого тайну? Если это тело Юстаса Баннета, то это тело Юстаса Баннета.

– А я и не делаю никакой тайны. Понимаете, от него мало что осталось… видите ли…

– Продолжайте! Вам незачем мямлить. Знаете, я не зеленая девочка. Вы хотите сказать, что тело изуродовано до неузнаваемости? – проговорила мисс Меллорс не без гордости за себя. – Работа маньяка, не иначе?