Мария Брикер - Изысканный адреналин

«За все в жизни нужно платить», - вдруг всплыла в памяти фраза Марго. За что же, интересно, он сейчас платит? За что расплачивается? Что он сделал плохого? Приехал увидеться с братом, узнал, что с ним случилось несчастье, попытался ему помочь. Чем он провинился перед господом?

Погруженный в трагические философские размышления о несправедливости мира, Штерн дошел до станции метро «Киевская», спустился по переходу, вежливо пропустил в дверь подземки тетушку с объемными сумками, направился следом, и… что-то очень сильно ударило гроссмейстера по лбу - это была дверь. В голове, как короткое замыкание, пронеслась фраза: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. К нему не зарастет народная тропа». Что за ерунда? Штерн озадаченно крякнул, поправил съехавшие с носа очки и совсем закручинился: мало того, что его практически отравили, так еще и сотрясение мозга получил. Леонид в расстроенных чувствах присел на лестницу подземного перехода, не обращая внимания на спешащих людей. Рядом, на бетонном полу, подстелив под голову газетку, дремал бомж.

- Тятя! Тятя! Наши сети притащили мертвеца, - неожиданно для самого себя выдал гроссмейстер. Да что же такое с ним происходит?! Это все стресс! Определенно, стресс и удар по голове. Московский воздух опять же. - Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем… - пролепетал Штерн, чуть не плача.

- Но пусть она вас больше не тревожит, - раздался прокуренный голос с пола. - Я не хочу печалить вас ничем! Пушкин! Уважаю, бл… - сказал бомж и снова захрапел.

А Леонид Штерн вскочил со ступеней и понесся ловить машину - в голове гроссмейстера неожиданно созрел гениальный план.

- Хе-хе… Вы что, опять купались в фонтане, гроссмейстер? - спросил лейтенант Пушкин, взглянув на промокшего до нитки Леонида и торопливо пряча мини-шахматы в стол.

- Не хотите партию сыграть? - улыбнулся гроссмейстер.

- Сыграть партию с самим Леонидом Штерном - это большая честь! Даже продуть вам было бы невообразимо приятно. Но вы ведь не в шахматы сюда пришли играть, гроссмейстер, - хитро сощурился лейтенант. - Выкладывайте, что у вас за проблемы.

- Невеста сбежала, - состроив трагическую мину, сообщил Штерн.

- Что вы говорите? Значит, мы с вами товарищи по несчастью. От меня тоже сбежала, - печально вздохнул Пушкин. - Правда, не невеста, а жена. К гаишнику ушла, они зарабатывают больше. Хе-хе… Выходит, и от богатых девицы тоже бегают. Чаю хотите? Как бы вы не простудились. Кофе не предлагаю, у нас-то луженые желудки, а у людей непривычных, к тому же иностранцев… Я тут намедни банку кофе забыл со стола убрать. С утра прихожу, смотрю - Гришаня-прусак лежит, гранул, видать, обожрался - и помер.

- Как? - округлил глаза Штерн.

- Обыкновенно - как, пришел ночью и хрум-хрум кофейные гранулы. Обычно я банку крепко закрываю и прячу, а тут недоглядел. Жаль Гришаню, хороший был, стоило мне свистнуть, тут же прибегал. Похоронил я Гришаню с почетом, в картонной коробке, недалеко от отделения милиции. Так как насчет чая? - поднялся из-за стола лейтенант. Леонид не отвечал, он смотрел на лейтенанта Пушкина с ужасом и пытался переварить полученную информацию. Может быть, Гришаня и был странным субъектом - ел кофейные гранулы и откликался на свист, но чтоб вот так… В картонной коробке! Подобное в голове у Штерна не укладывалось.

- Простите, а почему родственники не похоронили Гришаню? Он что - сирота? - робко поинтересовался Штерн.

Лейтенант, который, так и не дождавшись от Штерна ответа, решил все-таки приготовить для гроссмейстера чай и колдовал над чашкой, уронил ее на пол и озадаченно посмотрел Леониду в глаза.

- Хе-хе, - после паузы сказал лейтенант. - Гришаня… Он, понимаете ли, прусак.

- А, я понял! - хлопнул себя по коленям Штерн. Лейтенант с облегчением вздохнул, нагнулся за чашкой… - Значит, его родственники живут в Германии и поэтому не приехали. Накладно, да?

Лейтенант медленно выпрямился, забыв поднять чашку, и снова озадаченно посмотрел Штерну в глаза.

- Прусак - это по-нашему таракан. Вы разве не знаете? - удивленно спросил Пушкин и громогласно захохотал на все отделение. Через минуту хохотал и гроссмейстер, размазывая слезы по щекам. Смеяться он перестал, когда Пушкин поставил перед ним чашку с чаем. Отведав чайку, Леонид вдруг сильно засомневался, что несчастный Гришаня сдох от кофе, а не от чая, потому что сам чуть не скончался - такой отравы, похожей на перепревшее сено, гроссмейстер в жизни не пробовал, но из вежливости давился и пил, излагая лейтенанту трагическую историю побега возлюбленной, выдуманную на ходу. Рассказ Штерна сводился к следующему. В Москве он познакомился с девушкой своей мечты и тут же без памяти влюбился. Девушка, как ему казалось, воспылала к нему ответными чувствами, милостиво позволяла водить ее по дорогим ресторанам и с радостью принимала от него подарки. Он сделал ей предложение, она согласилась, и Леонид презентовал невесте на помолвку кольцо, которое она тоже с радостью приняла, но вскоре бежала с другим прямо у него на глазах, махнув Штерну на прощание ручкой из окна машины.

- Кольцо дорогое? - спросил Пушкин.

- Не в этом дело, это кольцо моей мамы, семейная реликвия. Поэтому оно должно оставаться в семье, - оправдывался Штерн, чтобы не упасть в глазах лейтенанта и не прослыть скупердяем. - Я даже готов выкупить его, лишь бы вернуть. Или обменять на другое, не менее ценное с материальной точки зрения. Пытался ее разыскать самостоятельно, но девушка, как выяснилось, назвала мне вымышленный адрес и имя.

- Вот пройдоха, - покачал головой Пушкин. - Только привлекать ее не за что. Подарки вы сами ей дарили, она ничего у вас не украла.

- Я и не собираюсь ее привлекать. Но, кроме вас, мне больше обратиться в Москве не к кому. Вы единственный человек, которому я доверяю.

Последнее замечание окончательно растопило сердце лейтенанта.

- Номер машины, на которой укатила ваша невеста, значит, запомнили? - уточнил лейтенант. - Диктуйте тогда. Пробью машинку, так и быть.

- Буду очень вам признателен, - обрадовался Штерн. - В долгу не останусь.

- Покажете мне парочку каких-нибудь хитрых шахматных приемчиков, чтобы я мог уделать одного вредного капитана? - воодушевился Пушкин.

- Конечно, - согласился Леонид.

- Хе-хе, - расплылся в довольной усатой улыбке Пушкин и схватился за телефон.

Пока ждали ответа из отдела информации, Штерн обучил лейтенанта нескольким хитрым ходам и с огромным удовольствием сыграл с ним партию. По игре он соскучился невероятно. И хотя он ежедневно упражнялся, мысленно составляя шахматные композиции и этюды и пытаясь найти единственное верное решение для достижения победы, чтобы не потерять форму, все равно тосковал о реальном партнере. К удивлению гроссмейстера, лейтенант играл неплохо для любителя. В общем, время пролетело незаметно и с большой пользой для ума.